Сергей Данкверт — РБК: «Что может простой человек против президента?»
— Сегодня Александр Лукашенко выступил с неожиданным для многих заявлением о возбуждении против вас уголовного дела. По его версии, вы не пускаете белорусскую продукцию на российский рынок. Что вы думаете по этому поводу?
— Я затрудняюсь комментировать заявление президента, потому что я выполняю свою работу. И, надо сказать, белорусские коллеги тоже наши предприятия ограничивали, и очень сомнительно, чтобы наш президент угрожал каким-то белорусским врачам или врачам других стран. Поэтому для меня это просто удивительно, я над этим не думал пока.
— Александр Лукашенко также сказал: «Все эти данкверты — люди заинтересованные, у каждого огромная латифундия, они сами являются производителями того или иного продукта». Как вы можете это прокомментировать?
— У белорусских компаний, которые мошенническими способами поставляют, допустим, украинскую продукцию, наверняка есть свои интересы. Наверное, надо со своими разбираться. Если мы там принимаем участие — другое дело.
Что Лукашенко сказал журналистам о России — в материале РБК
— То есть вы не огорчены этими претензиями?
— Ну как не огорчен, конечно, огорчен. Вы же знаете, любой человек, которому угрожают, сначала думает, что это все не так, потом начинает думать: а как же вообще реагировать? Но, я вам скажу, в данном случае я все-таки рассматриваю это как не совсем корректные меры оказания давления в целом на службу. Если взять в масштабе большом, всей страны, то [это давление] на всех чиновников нашей страны. Почему? Потому что, представьте, был Баумгертнер (Владислава Баумгертнера, на тот момент главу «Уралкалия», в 2013 году арестовали в аэропорту сотрудники республиканского КГБ, когда топ-менеджер поехал в Минск на переговоры с премьер-министром Белоруссии, и обвинили в злоупотреблении полномочиями, а потом и в крупных хищениях. — РБК), потом Данкверт. Тем людям, которые имеют такие фамилии, а у нас многие и в Сбербанке имеют фамилии такие — немецкого направления, нужно опасаться.
Поэтому это, конечно, воздействие психологическое, оно очень правильное, потому что многие люди задумаются. Мы, в свою очередь, тоже задумались, что дальше. Мы просто не сомневаемся, что мы свои меры дальнейшие продолжим. Сегодня проходили переговоры с руководством ветеринарной службы Белоруссии и руководителем ветеринарной службы Минской области. Мы крайне не удовлетворены всей ситуацией, которая складывается в Минской области в области ветеринарии, когда Минская область почему-то стала у нас таким транзитером запрещенной продукции. И у нас есть подтвержденные факты, которые никуда не денешь. Поэтому после проведения переговоров мы приняли решение сегодня о закрытии [поставок] говядины, субпродуктов говяжьих из Минской области. Этим самым мы выражаем определенное недоверие главному ветеринарному врачу Минской области, который не в полном объеме провел расследования.
Запрет введен с понедельника (6 февраля 2017 года. — РБК), я подписал это указание. Мы вынуждены сегодня работать так, как мы считаем необходимым для обеспечения безопасности. Потому что если наши белорусские коллеги выдают ветеринарные сертификаты на украинскую говядину со срезанными клеймами, то возникает вопрос: кто проверял эту говядину, в каком она вообще состоянии? Какие лаборатории делали анализ? Есть там болезни или нет? У нас ведь главная задача — особо опасные болезни не затащить в страну. Так что мы выполняем свою работу и стараемся делать ее с минимальным количеством потерь для бизнеса.
— Если вдруг ситуация с уголовным делом против вас будет как-то дальше разворачиваться, что будете делать?
— А что может сделать человек против президента? Тем более Белоруссии. Что может сделать простой [человек], даже руководитель? В лучшем случае нужно пить успокоительное на ночь, в противном — просто кончить жизнь самоубийством. Потому что когда тебе угрожает президент, что ты можешь сделать?
— Помимо мяса по другим категориям белорусских продуктов у вас еще есть претензии?
— Вот не хотел бы напрягать и обсуждать. У нас работа, которая связана с мониторингом, с анализом. У нас по всем странам и по всем видам продуктов есть претензии. Просто в зависимости от оценки риска принимаются меры. Или не принимаются меры. Мы делаем то, что необходимо. Поэтому по белорусской продукции мы движемся вперед. Нам материалы дают, мы смотрим. То есть сам по себе прогресс там есть.
— Вы уже уведомили белорусскую сторону о введении ограничений?
— Документы должны уйти немедленно. Они уже пошли, я думаю.
— То есть пока от белорусской стороны какой-то реакции не последовало?
— Вы знаете, руководитель подписал. Дальше стандартная процедура — канцелярия, штамп, номер — и во все инстанции, включая МИД, Минэкономразвития, посольства и т.д. Сегодня все должно уйти.