В «Красном & Белом» ответили на обвинения в вымирании Русского Севера
Основатель сети «Красное & Белое» Сергей Студенников впервые в интервью РБК прокомментировал претензии со стороны губернатора Вологодской области Георгия Филимонова в алкоголизации Русского Севера. Чиновник сделал такое заявление с последующим «сюрпризом» для алкомаркетов в октябре на оперативном совещании в местном правительстве.
Суть претензий у губернатора в следующем: по его данным, за год население области сократилось на 7,5 тыс. жителей. При этом «71% смертей наших земляков трудоспособного возраста связаны с алкоголем», пояснял Филимонов. За год рост заболеваемости алкоголизмом, по словам губернатора, вырос на 30%. «Люди гибнут и становятся инвалидами в условиях мирной жизни, а не на фронте. В федеральном рейтинге трезвости регионов Вологодчина занимает позорное 71-е место. На этом фоне за последние четыре года число алкогольных супермаркетов увеличилось более чем втрое. Они на каждом шагу», — указывал губернатор.
Претензии Филимонов сделал адресно. «По поводу «Бристолей» и «Красного & Белого» у нас заготовлены сюрпризы. Даю намек — они уйдут с рынка Вологодской области в силу того, что мы примем законодательство, и в ближайшее время мы об этом объявим. Законы вступят в силу 1 марта следующего года. Это и ограничения, и запрет продажи алкоголя. Это будет мудро и гибко регламентировано. Но мы вынуждены сделать такой шаг», — сообщил Филимонов.
Студенников в первую очередь отмечает, что его магазины («Красное & Белое», а также сеть «Бристоль» входит в группу «Меркурий Ретейл Холдинг», которое управляет 27 038 магазинами в 76 регионах) — «не алкомаркеты, а магазины «у дома», то есть магазины в шаговой доступности». «В алкомаркетах доля продаж алкоголя составляет 80–90%, а у нас — менее четверти, все остальное — это продукты питания, напитки, товары повседневного спроса, табак. Этот формат очень востребован, это тенденция мирового и российского рынка, большинство наших конкурентов также активно стали развиваться в этом формате. Странно обвинять нас в быстром росте, если он востребован у потребителей по всему миру».
У регионального вопроса, по его словам, есть ряд нюансов. «Сегодня практически все акцизные составляющие алкоголя остаются в субъекте Федерации. А бюджет субъекта это что? Это вся социалка, и исполнительная власть субъекта это не может не учитывать, — объясняет Студенников. — Важнейший нюанс связан с безопасностью добросовестного потребителя, за которую должны отвечать профессионалы, то есть торговые сети. Сегодня заходишь в любой сетевой магазин, и там точно на 100% все будет правильно с точки зрения безопасности для потребителя».
Он также обращает внимание на специфику «алкогольной» статистики: «В контексте разговора про регионы и общей якобы алкоголизации страны нужно обратить внимание на вопрос статистики, а точнее, что она учитывает. Она учитывает только легальные продажи. Соответственно, чем легальнее субъект Российской Федерации с точки зрения продажи алкоголя, тем потребление на душу населения выше. Значит ли это, что в регионе с самым высоким уровнем потребления на душу населения реально столько пьют? Скорее всего, нет. При этом официальная статистика абсолютно не видит нелегальный рынок, и региональные власти это не может не беспокоить».
Статистику губернатора об уровне смертности Студенников оценивать не стал: «Я не знаю, откуда у губернатора такая статистика. В Вологодской области нелегальный рынок, кстати, небольшой. Регион довольно компактный, там проживают всего 1,2 млн человек, с достаточно высоким уровнем развития розницы. Предположу, что большинство смертей связаны не с употреблением высококачественного марочного алкоголя, который мы легально продаем в своих магазинах, а с низкокачественной продукцией, контрафактом и самогоном».
Рассуждая об инициативах запрета, Студенников предлагает представить, что «из-за каких-то необдуманных действий или решений все это просто отдается на откуп рынку»: «Сейчас в так называемой маргинальной алкогольной категории населения всего процента два потребителей. В 1985 году, когда началась горбачевская антиалкогольная кампания, мне как раз исполнилось 18 лет — по закону можно было официально покупать алкоголь. Правда, купить то, что хотелось, я не мог — его просто не было. Я по сей день помню вкус огуречного лосьона, тройного одеколона и всевозможных спиртовых жидкостей...»
По словам собеседника РБК, «любые инициативы нужно делать с точки зрения народа, а не с точки зрения бизнеса». «Мы что хотим? Сделать абсолютно трезвое общество? Давайте запретим алкоголь. Я только за. Тот бизнес, который так или иначе связан с алкоголем, думаю, перестроится — будет продавать кефир и газировку. Те, кто не сможет перестроиться, туда им и дорога. Проблем я не вижу абсолютно никаких». Он описывает также последствия политики полного запрета своим опытом из 1980-х: «Вот если бы я в свои 18, в разгар горбачевской реформы, пришел трезвым на дискотеку, то все бы подумали, что я ненормальный неблагополучный парень. У меня, значит, или денег нет, или смекалки на то, чтобы напиться. И поэтому я как минимум очень немодный чувак. И, допустим, у нас на дискотеку собиралось человек 400. Из 400 человек трезвым, хотя и это очень сомнительно, был только директор клуба. Я не помню, чтобы хоть один был трезвым, потому что это было ненормально. Ты должен быть подшофе. То есть, другими словами, мы для молодежи делаем запретный плод, который становится очень сладким и вожделенным».
Тем представителям власти, которые выступают с «подобными инициативами запретов», он предлагает подумать об ответственности за это: «Эти люди точно готовы взять ношу держать общество в правильном русле с точки зрения потребления алкоголя, в первую очередь молодежь? Возьмите на себя ответственность и скажите: мы очень ответственные ребята, мы вам гарантируем, что в моей губернии после этого умирать никто не будет, и все будут трезвые. И у всех КПД на работе будет 100%».
По его словам, политика запретов вызовет в том числе рост нелегального рынка алкоголя: «Что такое нелегальная плоскость? Себестоимость одной бутылки у тебя падает раз в пять, если ты не платишь всевозможные сборы, то есть с точки зрения денег он становится все более доступным. А нелегальным производителям какое счастье будет, представьте — наценка 200%! Многие, кто работает легально, просто уйдут в нелегальную плоскость».
«Невозможно взять и путем запретов отрезвить всех, — считает Сергей Студенников. — Давайте вспомним, кто у нас занимался отрезвлением за последние 100 лет? Царь Николай II и Михаил Сергеевич Горбачев. Чем закончилось как у первого и второго? Почему? Потому, что это противоприродное явление. Если уж ты такой мегаборец с пьянством, то точно не так это надо делать. Хочешь сделать хорошо — собери всех участников процесса и послушай».
В случае начала «цепной реакции» или выхода инициативы на федеральный уровень бизнесмен также адресовал вопрос об оценке последствия: «Готовы ли люди взять на себя за это ответственность? <...> Они готовы заместить нас и взять это все на себя? Вы готовы своих детей под этот эксперимент подставлять? Я не готов. Вы готовы жить на площадке вместе с бабушкой, которая торгует круглосуточно водярой? Я жил в коммуналке, в которой так торговали: круглосуточно «стук-стук», деньги туда, сюда, милиция...»
Читайте РБК в Telegam