Россия нарастила морской экспорт нефти на фоне инцидентов на НПЗ

Читать в полной версии

Экспорт нефти из России по морю за период с 1 по 15 марта составил 3,66 млн барр. в сутки (б/с), следует из данных аналитической компании Kpler (есть в распоряжении РБК). Это на 314 тыс. б/с, или 9,4%, больше, чем среднесуточный показатель февраля.

На динамике сказалось снижение нефтепереработки с 5,6 млн б/с в начале января, который был зафиксирован перед первым инцидентом на Нижегородском НПЗ НОРСИ, до 5,2 млн б/с в феврале, то есть на 400 тыс. б/с, пояснил РБК старший аналитик Kpler по рынкам нефти Виктор Катона. Из-за атак украинских беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) на нефтеперерабатывающие заводы и поломок оборудования, повлекших внеплановые остановки производства, нефтяники перераспределили выпавшие объемы сырья в пользу экспортных поставок.

Несмотря на сокращение поставок нефти в Индию в первой половине марта на 35% (на 434 тыс. б/с), Китай на 11% (на 149 тыс. б/с) и Турцию на 2,5% (на 10 тыс. б/с), экспорт «в неизвестном направлении» вырос почти в пять раз, до 1,229 млн б/с, указали эксперты.

В то же время отгрузки топлива на экспорт на фоне инцидентов с НПЗ и ограничительных мер правительства значительно сократились, следует из данных Kpler. Так, экспорт бензина из портов в первой половине марта упал на 40%, до 108 тыс. б/с, а дизеля — на 25%, до 770 тыс. б/с. Суммарно морской экспорт топлива сократился примерно на 340 тыс. б/с. При этом, по мнению Катоны, частично в экспортных данных по топливу могут сохраняться объемы из Белоруссии, которые не подпадают под запрет и переваливаются в российских портах. «У Белоруссии производство бензина выше, чем внутренние потребности, поэтому эти дополнительные объемы так или иначе в России», — пояснил эксперт.

Таким образом, пока рост морских отгрузок нефти России, взявшей на себя обязательства по ограничению экспорта в рамках сделки ОПЕК+, компенсируется соразмерным сокращением поставок топлива на мировые рынки. Однако атаки НПЗ, произошедшие на прошлой неделе, еще не отразились на экспортных данных и могут проявиться в ближайшие месяцы.

РБК направил запрос в аппарат вице-премьера Александра Новака и Минэнерго.

Украина с начала года атаковала беспилотными летательными аппаратами российские НПЗ. Активная серия ударов продолжилась на прошлой неделе:

• 12 марта после атаки БПЛА возник пожар на Нижегородском НПЗ, который с января работал на сниженной мощности. В результате была остановлена работа установки первичной переработки нефти АВТ-6, сообщало агентство Reuters со ссылкой на источники;
• 13 марта, по данным экстренных служб, были повреждены две установки первичной переработки нефти на Рязанском НПЗ;
• 13 января была приостановлена работа Новошахтинского НПЗ;
• 16 марта администрация Сызрани сообщила о пожаре на территории Сызранского НПЗ, в результате загорелась установка по переработке нефтепродуктов;
• 17 марта после падения одного из дронов возник пожар на территории Славянского НПЗ, повреждения были зафиксированы в атмосферных и вакуумном блоках предприятия.

С конца января — начала февраля внеплановый ремонт ведется на Волгоградском и Туапсинском НПЗ.

Президент Владимир Путин связывал атаки с попытками помешать выборам в России. «Наши военные делают все, что необходимо, система ПВО работает», — заявляли в Кремле.

Первый замминистра энергетики Павел Сорокин 14 мартаговорил, что первичная переработка в результате внеплановых ремонтов на НПЗ снизится, но проблем со снабжением внутреннего рынка топливом не будет, а высвободившиеся объемы нефти пойдут на экспорт.

Выбытие нефтеперерабатывающих мощностей, произошедшее на прошлой неделе, проявится в экспорте не сразу, а в апреле и мае, поясняет Катона. Процесс усилится началом плановых ремонтов на НПЗ в России, который достигает пика в конце весны. «Поэтому апрель—май будет очень сильным в плане экспорта нефти», — отмечает эксперт.

Это может затруднить соблюдение Россией обязательств по добровольному сокращению экспорта нефти в рамках сделки ОПЕК+, отмечает Рональд Смит, старший аналитик «БКС Мир инвестиций». «Но в плане общего объема экспорта ничего не должно измениться. То есть я ожидаю, что сокращение экспорта бензина и дизельного топлива будет компенсировано столь же значительным ростом экспорта сырой нефти», — считает он.

Согласно условиям сделки ОПЕК+, Россия базово может добывать нефти 9,95 млн б/с. Однако с прошлой весны страна добровольно сокращает добычу на дополнительные 500 тыс. б/с. Кроме того, с августа Россия добровольно сокращает и экспорт. По условиям на первый квартал 2024 года должны быть снижены поставки нефти на мировой рынок на 300 тыс. б/с, а нефтепродуктов — на 200 тыс. б/с. При этом Новак ранее сообщал, что важна не столько точная разбивка по экспорту, сколько общий объем в 500 тыс. б/с.

В начале марта вице-премьер объявил о новых условиях добровольных обязательств по сделке ОПЕК+ на второй квартал. Так, в апреле дополнительное добровольное сокращение добычи нефти сверх объявленного Россией прошлой весной составит 350 тыс. б/с, а экспорт будет снижен только на 121 тыс. б/с от среднего уровня мая—июня 2023 года. В мае структура поменяется: сокращение производства нефти достигнет 400 тыс. б/с, а снижение поставок на международные рынки составит только 71 тыс. б/с. В июне снижение добычи составит уже 471 тыс. б/с, а экспорт сокращаться не будет. Это означает, что в апреле добыча нефти в России не должна превышать 9,1 млн б/с, в мае — 9,05 млн б/с, а в июне — 8,979 млн б/с.

С точки зрения ОПЕК+ у российской нефтяной отрасли есть пространство для маневра, считает руководитель практики по оказанию услуг компаниям нефтегазового сектора Kept Максим Малков: «В случае необходимости в рамках переговоров с ОПЕК+ наверняка будет найден компромисс для увеличения российского экспорта. Ценовая конъюнктура для этого сейчас в целом благоприятна, нефтяные котировки находятся на полугодовых максимумах, так что риски обрушения нефтяных цен, даже в случае увеличения объемов российского нефтяного экспорта, выглядят весьма умеренными».

По мнению Малкова, дополнительные объемы экспорта сейчас вполне может принять Китай, который потенциально может закупать более 1,7 млн б/с сортов Sokol и ВСТО. «Вероятно, после пересогласования переговорных позиций вернется к большим объемам импорта российской нефти Индия», — считает он.

Хотя санкции в отношении судоходных компаний усложняют проблемы с поставками российской нефти на мировой рынок, изменения, которые наблюдались в поведении покупателей в 2024 году, носят скорее коммерческий характер, а спрос на нефть из России сохраняется, добавляет Катона. «К примеру, ВСТО полностью перестал плыть в Индию, не потому что индийский спрос пропал, а скорее потому, что китайский настолько сильный. Аналогичная история с сахалинским Sokol», — говорит эксперт.

Существенного роста экспорта в ближайшие месяцы не будет, уверен при этом эксперт Агентства трансформации и развития экономики Дмитрий Касаткин, управляющий партнер «Касаткин Консалтинг». «Скорее всего, сохранятся текущие и так достаточно высокие значения в районе 3,7–3,8 млн б/с. Даже возможно небольшое снижение. Что касается плановых ремонтов и инцидентов на объектах переработки, то эти факторы существенного влияния не окажут — мощностей для компенсации выбывших на время достаточно. С учетом этой логики Россия продолжит соблюдать соглашения ОПЕК+, возможно, немного превышая на определенных краткосрочных отрезках времени условия договоренностей и добровольных ограничений», — заключает он.

Минэнерго России 13 марта сообщило, что ситуация на внутреннем рынке топлива стабильная и находится под контролем, а риски роста цен на АЗС отсутствуют. С начала года среднесуточные отгрузки бензина на внутренний рынок выросли на 6% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а дизельного топлива — на 8%. На НПЗ и нефтебазах сформирован запас бензина в объеме 2 млн т, дизельного топлива — 3,5 млн т. Это «является высоким показателем готовности к сезону роста спроса», отмечают в ведомстве.

Кроме того, с 1 марта правительство ввело полугодовой запрет на экспорт бензина (за исключением ряда стран) и повысило норматив продаж дизельного топлива на бирже до 16%. При этом, по оценкам ФАС, озвученным в понедельник начальником Управления регулирования ТЭК и химической промышленности Еленой Цышевской, фактические продажи дизеля на бирже превышают норматив. «Дизель у нас реализуют минимум 16%, хотя по факту реализуется намного больше», — отметила она. Более конкретных цифр Цышевская не привела. Тем не менее в ФАС ранее заявляли, что нефтяники обязались до конца марта еще увеличить дополнительные поставки топлива на СПбМТСБ.

На прошлой неделе биржевые цены на бензин и дизельное топливо росли. Бензин АИ-92, по данным территориального индекса европейской части России, подорожал за период с 11 по 19 марта на 10,5%, до 51,859 тыс. руб. за тонну, бензин АИ-95 — на 10%, до 64,563 тыс. руб. за тонну, летнее дизельное топливо — на 10%, до 66,011 тыс. руб. за тонну.

Эксперты считают, что пока основанием для роста цен являются лишь опасения участников рынка о возможном дефиците топлива. «На данный момент, похоже, перебои [на НПЗ] не достигли того уровня, который был бы критичным для внутреннего рынка нефтепродуктов в России. Однако российские нефтеперерабатывающие предприятия потеряют часть прибыльного экспорта продуктов переработки до тех пор, пока их заводы не смогут выйти на полную мощность», — считает Смит.

Согласно оценкам Института энергетики и финансов (ИЭФ), в марте среднесуточная переработка нефти может сократиться на 5–6% к уровню февраля. Однако для внутреннего рынка не так важен общий объем переработки, сколько объем производства бензина и авиакеросина, поясняет РБК Сергей Кондратьев, заведующий сектором экономического департамента ИЭФ. «Выпуск этих нефтепродуктов обычно превышает внутренний спрос на 10–15%, и заметное сокращение переработки, особенно на технологически сложных НПЗ, может негативно отразиться на балансе внутреннего рынка. Я думаю, что среднесуточный выпуск бензина в марте может снизиться на 6–7% к прошлому месяцу, дизельного топлива — на 4%», — полагает эксперт.

По информации источника РБК в нефтяной отрасли, 15 марта в правительстве состоялось совещание с нефтяными компаниями. Однако речь в большей степени шла об обеспечении безопасности нефтеперерабатывающих предприятий и разговоров о возможности введения эмбарго на дизельное топливо пока нет, сообщил собеседник.

«Я не ожидал бы введения запрета на экспорт дизельного топлива. Объем его производства заметно превышает внутренний спрос, и ограничение на поставки за рубеж может быть введено лишь в случае заметного роста цен на мировых рынках (и трансляции этого роста на внутренний рынок)», — заключает Сергей Кондратьев.