Почему российский экспорт вырос в марте на 30–40%

Читать в полной версии

Из представленной 11 апреля Банком России оценки платежного баланса за март и первый квартал 2024 года следует, что:

• экспорт товаров в марте увеличился практически на 30–40% относительно показателей января и февраля ($28–30 млрд) — почти до $40 млрд;
• импорт товаров остался на уровне февраля — $22,9 млрд;
• профицит торговли товарами возрос до $16,7 млрд — максимума с декабря 2022 года (в январе и феврале было $7–8 млрд, в марте 2023 года — около $13 млрд).

Показатели торгового баланса высокие, рост экспорта — уверенный, пишет директор по инвестициям УК «Астра Управление активами» Дмитрий Полевой. Профицит «внушительный», согласны аналитики экономического телеграм-канала «Твердые цифры».

Что может стоять за этими показателями — в материале РБК.

При сравнении экспорта месяц к месяцу нужно учитывать календарный и сезонный факторы, подчеркивает старший научный сотрудник РАНХиГС Александр Фиранчук. Если же сравнивать март 2024 года с уровнями прошлого года, можно заключить, что динамика экспорта в целом стабильна ($39,6 млрд против $40,9 млрд годом ранее), указывает он.

Рост экспорта в марте почти полностью объясняется сезонностью (январь—февраль традиционно ниже марта), а также более высокими ценами на нефть в этом году, добавляет ведущий эксперт ЦМАКП Андрей Гнидченко. Правительство России с 1 марта на полгода запретило экспорт бензина, но динамика роста цен на сырую нефть и увеличение отгрузок нефти это вполне компенсирует, указывает научный сотрудник ИЭП им. Е.Т. Гайдара Дмитрий Кузнецов. «Ограничения на российский экспорт более-менее стабилизировались и с начала 2023 года не претерпели существенных изменений», — резюмирует он.

По данным Минэкономразвития, в марте средняя цена российской нефти Urals составила $70,3 за баррель (включает в себя стоимость транспорта за пределы России) против $68,3 в феврале. По данным ценового агентства Argus (их приводит Bloomberg), Urals 8 апреля котировалась на уровне почти $75 за баррель в российских портах — намного выше потолка ($60 за баррель), установленного странами G7.

В Федеральной таможенной службе (ФТС) отказались от комментариев, объяснив, что статистика за март еще не сформирована. ФТС с осени 2023 года вновь публикует агрегированные показатели российского экспорта и импорта на ежемесячной основе.

Статистика по методологии платежного баланса отражает переход права собственности на товар от резидентов к нерезидентам, то есть сколько должны заплатить по контракту, а не сколько фактически зачислили, указывает Фиранчук. Кузнецов добавляет, что таможенная статистика в этом смысле несильно отличается — фактическое движение денег в ней не отражается. Он иллюстрирует это на примере экспорта российской нефти в Индию: по данным индийской стороны, поставки российской сырой нефти составили почти $45 млрд в 2023 году, но фактическое поступление средств в Россию происходило с трудом.

О том, что валютная выручка поступает не сразу, пишут также Полевой и «Твердые цифры». По оценке экономистов «Твердых цифр», на это указывает рост дебиторской задолженности нерезидентов перед российскими экспортерами (в сообщении ЦБ сказано, что иностранные активы российских резидентов в марте увеличились на $15,5 млрд, что «преимущественно отражает лаги в поступлении оплаты за возросший в марте экспорт»).

В марте биржевой курс доллара к рублю был относительно стабилен и колебался в диапазоне 91–93 за рубль. «Практически отсутствующая реакция курса на рост профицита торговли [в марте] свидетельствует о том, что эта избыточная валюта не поступила на российский валютный рынок», — утверждает Кузнецов. Крупнейшие экспортеры сейчас обязаны продавать валютную выручку, напоминает он, а рост предложения валюты при сокращающемся импорте привел бы к укреплению рубля. За март рубль, напротив, даже несколько ослабел. Это может говорить о том, что мартовский рост экспорта должен повлиять на продажи валюты экспортерами в течение следующих двух месяцев, учитывая задержки с поступлением средств (по оценке Гнидченко, не превышают одного месяца) и обязанность экспортеров из закрытого перечня правительства зачислять не менее 80% выручки на счета в России в течение 60 дней и продавать не менее 90% зачисленных средств в течение двух недель, пишут «Твердые цифры». Цифры за март позволяют рублю рассчитывать на поддержку, соглашается Полевой.

Импорт товаров с поправкой на сезонность сократился значительно, утверждают экономисты «Твердых цифр». Снижение импорта в марте на 18% к марту 2023 года — «это серьезный сигнал», подчеркивает Гнидченко. Все эксперты сходятся во мнении, что на динамику импорта влияют сложности с оплатой, обострившиеся после декабрьского указа президента США о вторичных санкциях против иностранных банков за помощь в поставках в Россию чувствительных товаров.

Сложности с расчетами за импорт приводят к тому, что товары по ряду контрактов уже сейчас фактически не завозятся в Россию, следовательно, и не отражаются в статистике, говорит Кузнецов. Если российский экспорт может быть вывезен еще до получения оплаты (и тогда отражается в статистике), аналогичный подход с импортом, вероятно, невозможен. «По всей видимости, товары отправляются в Россию только после получения оплаты поставщиком, а поскольку оплата затруднена и по некоторым товарам почти невозможна, поток товаров в Россию сокращается», — рассуждает эксперт.

США продолжают давление на нейтральные страны, в том числе Китай и Турцию, констатирует Фиранчук. «Важно понимать, что российский рынок вторичен для Китая (менее 4% его экспорта) и многих других нейтральных стран. Возможная потеря доступа к основным западным рынкам и финансовой инфраструктуре — неоправданно высокий риск для компаний из этих стран», — говорит он.

Согласно свежим данным китайской таможни, в марте экспорт КНР в Россию заметно снизился (на 14% в годовом выражении. — РБК), обращает внимание Гнидченко. По его словам, это косвенно подтверждает релевантность оценки ЦБ за март. «О причинах падения импорта в марте пока судить трудно, нужно подождать выхода статистики других стран — пока доступны лишь данные по Китаю. Причинами могут быть и проблемы с экспортом самого Китая (весь экспорт КНР в марте неожиданно просел сразу на 8% в годовом выражении), и более широкое действие санкций (если увидим сокращение поставок в Россию не только Китая, но и других важных поставщиков)», — отмечает Гнидченко.

Турецкий экспорт в Россию в январе—феврале снизился почти на 37% к тому же периоду 2023 года, следует из статистики TurkStat. «Торговый бум» между Россией и Турцией замедлился из-за расширения санкций США и Евросоюза, писало агентство Bloomberg в начале апреля.

На замедление импорта могло повлиять и некоторое охлаждение внутреннего спроса, не исключает Гнидченко. В России сейчас действует жесткая денежно-кредитная политика — ключевая ставка составляет 16%. Тем не менее при решении проблем с оплатой, возможно, проявится эффект отложенного спроса в будущем, «но говорить об этом сейчас преждевременно», констатирует Кузнецов.

ЦБ часто и порой сильно уточняет информацию по внешней торговле, поэтому данные по импорту за март могут быть пересмотрены вверх, «на основании мартовских данных по импорту вывод о снижении совокупного спроса в экономике делать преждевременно», пишет канал «Твердые цифры». Гнидченко согласен, что после уточнения снижение импорта может оказаться чуть слабее, но «вряд ли разница будет существенной».