Нобелевскую премию по экономике вручили за исследование регулирования
Награждение 61-летнего профессора Тулузской школы экономики оказалось неожиданностью для непосвященной публики, но не для его коллег по цеху. Хотя в фаворитах этого года ходили другие, более «раскрученные» экономисты, «выбор Жана Тироля предвещался в течение нескольких лет, поэтому эта награда никак не должна считаться сюрпризом», написал в своем блоге американский экономист Тайлер Коуэн. «Это замечательный и абсолютно заслуженный выбор». Победа Тироля интересна еще и тем, что нарушает практически безраздельную гегемонию американских экономистов и экономических школ в списке нобелевских лауреатов последних лет.
Тироль с 1980-х годов исследовал рынки с несовершенной конкуренцией, где вся власть поделена между несколькими крупными игроками. Примеры таких рынков легко приходят на ум: доминирование General Motors и Ford на автомобильном рынке США в 1950-е годы, «большая тройка» сотовых операторов в России или триада западных кредитно-рейтинговых агентств на мировом рынке. Олигопольные структуры известны экономистам с конца XIX столетия, но, как ни странно, долгое время научные модели концентрировались только на двух полюсах – чистой монополии и совершенной конкуренции. В 1980-1990-х годах к проблеме устранения дефектов олигопольных рынков было приковано особое внимание: западные государства активно проводили приватизации, в Европе создавался единый рынок с едиными правилами. И долгое время считалось, что ко всем отраслям и ко всем ситуациям подходят универсальные принципы и методы регулирования – например, установление предельных цен для монополистов или предотвращение картельных сговоров.
Заслуга Тироля заключалась в том, что он доказал: стандартного решения «на все случаи жизни» не существует. Один и тот же метод (например, максимально допустимые цены) может быть полезен в одном секторе экономики, но бесполезен и даже вреден – в другом. «Подходящие принципы конкуренции различаются от рынка к рынку», – поясняет Нобелевский комитет. Регуляторы не могут обойтись одним инструментом, «им нужны и гаечный ключ, и клещи, и молоток, иными словами, полный набор инструментов, поскольку каждый рынок должен регулироваться по-своему», метафоризирует секретарь комитета, профессор экономики Стокгольмского университета Торстен Перссон. Сегодня эта мысль может показаться очевидной, но именно Жан Тироль научно ее обосновал. Более того, он «разработал инструкцию, как нужно мыслить, чтобы понять, когда применять тот или иной инструмент».
В своих работах Тироль использовал теорию игр и теорию контрактов и исследовал поведение игроков в условиях асимметричной информации, когда компания, обладающая властью на рынке (market power) знает об издержках и других факторах производства больше, чем регулятор. Например, фирма точно знает свои производственные затраты, а у регулятора такой информации нет. В идеале регулятор будет требовать, чтобы компания при установлении цен на свою продукцию исходила из предельной себестоимости, но компания может сделать вид, что ее предельная себестоимость выше, чем она есть на самом деле. Иными словами, фирма и регулятор играют в игру, и Тироль в строгой форме установил, каким принципам подчиняется эта игра и каким может быть оптимальное решение.
Нобелевский комитет ставит Тиролю в заслугу то, что он «превосходно показал, как экономическая теория может приобретать огромную практическую значимость». Его исследования выдерживают баланс между чистым теоретизированием и анализом «реального мира». Лауреат изучал конкретные рынки – банковский, телекоммуникационный, электроэнергетический, рынок платежных услуг – и везде показывал различие в оптимальных режимах регулирования. Цель таких режимов должна заключаться в том, чтобы добиться от влиятельных корпораций большей продуктивности и при этом не навредить потребителю.
Хотя председатель комитета по присуждению экономической премии Торе Эллингсен подчеркнул, что выбор Жана Тироля не носит политического характера, исследования французского экономиста невозможно рассматривать в отрыве от посткризисного регуляторного контекста. В 2008–2009 годах финансовый кризис был усугублен проблемой банков, «слишком больших, чтобы дать им рухнуть» (too big to fail), и теперь международные регуляторы стремятся изжить эту проблему. Кроме того, олигополистические структуры сформировались и на новых рынках, которые только начинают изучаться – например, Google и его доминирование на рынке онлайн-поиска.
Работы Жана Тироля могут быть интересны и в России. «Многие основные положения современного антитрастового регулирования, в том числе российского, основаны на выводах Тироля и его соавторов. С его подачи в области регулирования естественных монополий разработаны разного рода специфические контракты, такие как, например, «издержки плюс». После публикаций его работ регулирующие органы задумались о том, чтобы индивидуально подходить к регулированию отдельных отраслей, а не подходить ко всем отраслям с одним и тем же регулирующим механизмом», – сказала РБК профессор РЭШ Наталья Волчкова. Например, «если бы Федеральная антимонопольная служба не только копировала зарубежный опыт законодательного регулирования в области антитраста, основанный на разработках Тироля, а еще и правильно использовала его, у нас в стране не возникало бы множества специфических споров, таких как «дело батутчиков» [ФАС в 2011 году оштрафовала двух владельцев надувных батутов для детей в Горно-Алтайске за ценовой сговор].
В обосновании Нобелевского комитета неоднократно упоминается еще один экономист – наставник и коллега Тироля Жан-Жак Лаффон, скончавшийся в 2004 году. «Он заслуживал того, чтобы получить этот приз вместе со мной», – сказал Тироль в понедельник, воздав должное своему учителю и «дорогому другу».
Лауреаты Нобелевской премии по экономике
С 1969 года, когда Нобелевскую премию в номинации «экономика» вручили в первый раз, по 2014 год, когда она досталась Жану Тиролю, ее лауреатами в общей сложности становились 75 человек. Из них на момент вручения премии:
57 человек проживали или работали в США, включая одного выходца из России:
Василий Леонтьев – лауреат 1973 года;
17 человек проживали или работали в Европе, включая одного гражданина СССР:
Леонид Канторович – лауреат 1975 года;
1 человек проживал и работал в Израиле: таким образом, 76% лауреатов приходится на США.