В ответе за государство: юристы увидели риски госкорпораций от дела ЮКОСа
Внешэкономбанк на прошлой неделе первым из российских государственных предприятий официально признал имущественный риск от дела ЮКОСа: госкорпорация начала поиск юристов для защиты своих интересов и имущественных прав в ЕС и США «в связи с риском принудительного исполнения решения Постоянного третейского суда» в Гааге по делу ЮКОСа, а также «в связи с неурегулированностью вопроса» в отношении решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по аналогичному делу. В норме подконтрольные государству юрлица не несут ответственности по международным арбитражным решениям против государства, говорят опрошенные РБК юристы, но российские госкорпорации, такие как ВЭБ, все равно попадают в зону риска.
Согласно конкурсной документации, опубликованной на сайте госзакупок, юристы, с которыми ВЭБ планирует заключить годовой контракт, могут быть как россиянами, так и нерезидентами. Начальная цена контракта составляет $169,8 тыс. Почасовые ставки юристов следующие: партнера — $970, советника или консультанта — $900, старшего юриста — $700. Почасовая оплата других сотрудников — от помощника юриста до юриста — варьируется от $220 до $470.
Как пояснил источник, близкий к Внешэкономбанку, такая практика не нова. «Юристы хотят подстраховаться на всякий случай, поскольку нет гарантии, что приставка «гос» не будет трактоваться в нужном для истцов по делу ЮКОСа контексте», — говорит он, приводя в пример недавний арест имущества государственного информагентства «Россия сегодня». Поэтому корпорации нужно иметь консультанта на случай притязаний на имущество ВЭБа, рассуждает собеседник РБК. По его словам, это не «принципиальная позиция», а только «подготовка к потенциальным разбирательствам». Представитель ВЭБа отказался от комментариев.
Прецеденты есть
После того как Россия отказалась признавать решение гаагского арбитража, присудившего бывшим акционерам ЮКОСа $50 млрд компенсации, истцы начали процедуру по признанию и принудительному исполнению этого решения в США, Великобритании, Бельгии, Франции и Германии. В теории пострадавшие акционеры ЮКОСа имеют право добиваться конфискации российского госимущества в 150 странах — участниках Нью-Йоркской конвенции 1958 года, включая саму Россию. На практике это сложно, учитывая, что большинство зарубежных активов российского государства защищены суверенным иммунитетом (исключение — госактивы, использующиеся с коммерческой функцией).
В июне этого года судебные приставы во Франции и Бельгии наложили арест на счета представительства МИА «Россия сегодня». В Париже также было арестовано используемое информагентством здание ФГУП «Госзагрансобственность» управделами президента РФ. Впрочем, через некоторое время счета «Россия сегодня» были разморожены. «Счета разморозили, когда мы дали ответ приставам, что мы не отвечаем по обязательствам РФ», — пояснила в интервью РБК главный редактор «России сегодня» Маргарита Симоньян.
Во Франции были арестованы счета ряда российских компаний во французской «дочке» банка ВТБ, а также счета российских дипломатических миссий, сообщал РБК глава ВТБ Андрей Костин. Счета дипмиссий и компаний очень скоро были разморожены. В Бельгии приставы уведомили 47 предприятий и организаций о необходимости в течение 15 дней предоставить перечень имеющегося у них имущества и средств, принадлежащих Российской Федерации, сообщал «Интерфакс».
История вопроса
В июле 2014 года Международный арбитраж в Гааге обязал Россию выплатить бывшим акционерам ЮКОСа $50 млрд в качестве возмещения ущерба за де-факто экспроприацию нефтяной компании у ее собственников. С середины января 2015 года на основную сумму начисляется штрафной процент — $2,6 млн в день. Россия отказалась признавать решение арбитража, после чего истцы начали процедуру по признанию и принудительному исполнению этого решения в США, Великобритании, Бельгии и Франции. В США дело о признании решения гаагского арбитража находится на рассмотрении суда округа Колумбия, интересы России представляет White & Case, решение будет вынесено только в следующем году. На минувших выходных журнал Spiegel сообщил, что бывшие акционеры ЮКОСа на основании гаагского арбитражного решения попросили суд Берлина арестовать российские активы в Германии на сумму $42 млрд. Россия официально не получала уведомления о предъявлении к исполнению «гаагских решений» в Германии, сообщил РБК в понедельник представитель Минюста. «В случае инициирования таких разбирательств Российская Федерация будет защищать свои интересы в установленном порядке», — добавил он.
Госкорпорации под риском
«События во Франции и Бельгии показали, что существует риск ареста не только имущества государства, но и имущества компаний с государственным участием», — говорит РБК партнер адвокатского бюро Herbert Smith Freehills Алексей Панич. В связи с этим ВЭБ «находится в группе риска и должен быть готов к защите свой собственности за рубежом». Под угрозой может находиться и собственность других госкорпораций. «Поскольку такие структуры принадлежат государству, хотя и не являются суверенными агентами, в принципе они могут столкнуться с арестом активов», — подтверждает специалист по международному арбитражу, партнер французской юрфирмы Betto Seraglini Жюльен Фуре.
Сейчас в России работает пять структур с юридическим статусом «госкорпорация». Помимо ВЭБа это «Росатом», «Ростех», АСВ, Фонд содействия реформированию ЖКХ. В июле президент России Владимир Путин подписал закон о создании еще одной госкорпорации — Роскосмоса.
«Ростех» не обращался за поддержкой юристов для защиты загрансобственности, поскольку не видит необходимости в этом, сообщил РБК представитель госкорпорации. За границей у «Ростеха» нет собственности, сказал он, не уточняя подробностей. Представитель «Росатома» не ответил на просьбу о комментарии.
У Фонда содействия реформированию ЖКХ зарубежных активов нет и законодательно быть не может, сообщил РБК представитель фонда. Как заявили в АСВ, агентство не располагает имуществом за рубежом.
Зарубежное присутствие «Росатома» и «Ростеха»
«Росатом» ведет активную деятельность в зарубежных юрисдикциях. Портфель зарубежных заказов госкорпорации по итогам 2014 года вырос на 50% и достиг $101,4 млрд, говорил в мае глава «Росатома» Сергей Кириенко. В настоящее время «Росатом» строит за границей 29 атомных энергоблоков. «Дочка» «Росатома» «Русатом Оверсиз» выступает в качестве оператора проектов госкорпорации за рубежом по схеме «строй — владей — эксплуатируй». Крупнейшие проекты расположены в Турции, Белоруссии, Иране, Индии, Вьетнаме, Бангладеш, Китае и Финляндии. Хотя эти страны и являются участниками Нью-Йоркской конвенции, практически все они поддерживают дружественное отношение к России, все, кроме Финляндии, характеризуются невысоким уровнем независимости судебной ветви власти (занимают 60–132-е места в ренкинге Всемирного экономического форума по этому параметру). «Росатому» через аффилированные структуры принадлежит 100% Uranium One, канадской уранодобывающей компании, владеющей предприятиями в Казахстане, США, Австралии. Когда в 2013 году оставшиеся акции Uranium One выкупал входящий в «Росатом» АРМЗ, вся канадская компания была оценена в $2,8 млрд.
Компании «Ростеха» в 2014 году экспортировали продукции на $14,8 млрд, следует из годового отчета госкорпорации. Продукция поставляется в 70 стран, при этом акцент делается на развивающихся рынках стран Азии, Африки и Латинской Америки, следует из отчета.
Представитель Минюста России отказался комментировать вопрос защиты активов госкорпораций. Адвокат GML [бывшая Group Menatep Limited, представляет интересы акционеров ЮКОСа] Эмманюэль Гайар из Shearman & Sterling не ответил на вопрос РБК о том, нацеливается ли его команда на активы госкорпораций, глава GML Тим Осборн был недоступен по телефону.
Почему аресты активов возможны
Имущество российских компаний за рубежом входит в группу риска, признавал в июне этого года в интервью РБК глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев, комментируя череду арестов российских активов в Европе. «Мы проходили такого рода испытание по делу компании Noga, которая в течение ряда лет провоцировала власти некоторых стран на принятие таких мер. Тогда наши правовые службы смогли эту проблему решить, и у меня есть основания полагать, что и с нынешней ситуацией мы справимся», — сказал он.
Алексей Панич поясняет РБК, что имущество ВЭБа, а также любых других российских компаний с государственным участием не должно подвергаться аресту во исполнение арбитражных решений по ЮКОСу, поскольку они являются независимыми юридическими лицами и их имущество не является имуществом Российской Федерации. Арбитражное решение против России нельзя исполнять за счет имущества других лиц. Но на практике иностранные суды могут руководствоваться такой трактовкой, что имущество госкорпораций принадлежит Российской Федерации. «То есть сначала арестовывают, а потом разбираются», — говорит он.
Речь идет о практике применения за рубежом концепции ограниченного государственного иммунитета. Эта концепция предполагает, что иностранное государство, его органы и организации, а также их собственность теряют иммунитет, если активы связаны с коммерческой деятельностью. «Это классическое разделение между суверенными актами, которые защищены, и коммерческой деятельностью, на которую иммунитет не распространяется», — говорит Фуре. Соответствующие законы приняты в США, Канаде, Великобритании, Австралии, ЮАР и Сингапуре, в судебной практике концепция ограниченного иммунитета реализуется во Франции, Дании, Норвегии, Греции, Италии и Германии, добавляет Панич.
Риск ареста активов госкорпораций исключать нельзя, согласен адвокат, управляющий партнер юридической фирмы ЮСТ Евгений Жилин. В последнее время в праве многих государств наметилась тенденция к снятию так называемой корпоративной вуали, объясняет он. Это означает, что государство в определенных случаях может признаваться ответственным за действия компаний со 100-процентным госучастием, и наоборот, по обязательствам государства взыскание может в определенных ситуациях обращаться на активы, принадлежащие ему опосредованно. Поэтому превентивные меры, которые предпринимает ВЭБ, правильные, считает Жилин, поскольку суд, услышав аргументы ответчика, нередко принимает решение об отмене ареста.
При участии Анатолия Темкина и Александры Галактионовой