Минфин назвал главные проблемы борьбы с американскими санкциями
«Строили в России открытое общество, а теперь приходится этим жертвовать»Одно из основных направлений, которыми занимается созданный в прошлом году «санкционный» департамент Минфина, — засекречивание информации российскими компаниями. Другое — отсутствие стимулов для перехода на нацвалюту в международных расчетах. Об этом на конференции компании Refinitiv в Москве рассказал директор департамента Минфина по контролю за внешними ограничениями Дмитрий Тимофеев.
«Многие российские компании даже здесь, на территории Российской Федерации, не хотят взаимодействовать с российскими компаниями, включенными в список SDN [американский список заблокированных лиц]», — сказал Тимофеев. Закрытие информации подсанкционных компаний, которое должно стать одним из способов борьбы с этим, уже охватывает крупные сделки, сделки с заинтересованностью, структуру акционеров подсанкционных компаний, напомнил он. Все, что может подпасть под критерий «значительных транзакций» (significant transactions), о которых говорится в американском санкционном законодательстве, уже при желании можно скрыть, отметил чиновник.
«В этом есть проблема. Потому что мы в России строили открытое общество [...]. А теперь нам приходится жертвовать этим. Это вынужденное решение. И здесь возникают проблемы, в том числе правоприменения», — заявил Тимофеев.
В начале апреля правительство утвердило перечень сведений из 18 пунктов, которые российские компании и банки смогут засекретить, чтобы снизить ущерб от санкций. Среди них ключевые данные — о руководстве, активах, структуре владения и т.д.
Закрывать информацию нужно с умом
Но Тимофеев подчеркнул, что санкции бывают разные: «Включение в список SDN — это не то же самое, что включение в список SSI (секторальные санкции. — РБК)». Для компаний из секторальных списков, «наверное, закрывать всю информацию не нужно», считает он. «А сейчас в российском законодательстве записано так, что та компания, которая включена в какие-то [любые] санкционные списки зарубежные, она может закрывать [информацию]. Технически это несовершенство в нашем законодательстве <...> И здесь тоже есть пространство для совершенствования. Наверное, требуется закрыть информацию для SDN, но не нужно закрывать, например, информацию, если вас Албания внесла в списки, потому что это не то же самое. В этом направлении собираемся двигаться», — сказал Тимофеев.
Отвечая на вопрос РБК, чиновник уточнил, что среди оснований для закрытия информации нужно оставить в первую очередь попадание в список SDN, но не только. Пока эти предложения по дифференциации скрываемой информации обсуждаются как инициатива департамента.
Переход на рубль в расчетах идет медленно
Еще одна проблема при борьбе с санкциями — международные расчеты в национальный валюте, на которые переходит Россия, признал Тимофеев в ходе выступления. США пользуются тем, что доллар — главная валюта международной торговли, а переход на нацвалюту в одиночку невозможен, отметил Тимофеев: это должны сделать множество экономических агентов из разных стран. Однако у них возникают издержки перехода.
Россия при экспорте в Европу использует доллары и, несмотря на такую готовность, не может полностью перейти на евро, в том числе из-за того, что доллар на российском рынке более ликвиден, чем евро, объяснил Тимофеев. «Рубль–доллар — пара ликвидная, рубль–евро — менее ликвидная. Те, кто будут использовать евро, понесут некие издержки. Поэтому желающих перейти на евро первыми нет, они остаются в долларах. У нас как у государства есть задача — создать некий стимул, который способствует переходу», — заявил Тимофеев.
Европа уже получает и готова получать рубли за экспорт в Россию, но проблема перехода «есть у многих стран, и американцы этим пользуются», сказал Тимофеев. Европа пыталась наладить канал расчетов с Ираном, используя евро, но эти попытки так и не стали успешными, добавил он.
Согласно данным Банка России, 8,5% поступлений от экспорта российской продукции в Евросоюз за девять месяцев 2018 года были в рублях. На выручку в долларах пришлось 55,9%.