Экономисты сообщили о сложном выборе при планировании госбюджета

Читать в полной версии

Предложение Минэкономразвития увеличить бюджетные расходы на будущие годы поставило традиционную ежегодную подготовку закона о бюджете в необычный контекст, написала главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова в обзоре «Дискуссии по бюджету 2022 года» (есть у РБК). В прошлом году публичных дискуссий между ведомствами о бюджетной политике не было, отмечает она.

Минэкономики в начале августа предложило увеличить расходный план на 2022–2024 годы на 1,8 трлн руб. за счет повышения прогноза по доходам и продления антикризисных смягчающих корректировок бюджетного правила, сообщали «Ведомости». Правительственный законопроект о бюджете на 2022 год и прогнозный период 2023–2024 годов должен быть внесен в Госдуму до середины сентября.

«Сложный выбор, перед которым стоит правительство, связан с тем, что предпочесть в конечном счете — режим экономии, который поможет ЦБ сдержать инфляцию в будущем году и станет залогом контроля за расходами в будущие периоды, или, напротив, увеличить расходы, обеспечивая большую поддержку экономике по примеру развитых стран», — рассуждает Орлова.

В пользу смягчения бюджетной политики, по мнению главного экономиста Альфа-банка, играют три фактора:

• Недостаточный экономический рост. В этом году рост российского ВВП может составить 4,4%, как следует из обновленного в июле прогноза МВФ (совпадает с прогнозом Альфа-банка) и стать максимальным с 2012 года, однако эти темпы роста экономики все равно будут ниже среднемировых. По ожиданиям МВФ, мировая экономика вырастет на 6% по итогам текущего года. «Так как меры бюджетной поддержки являются одной из причин постпандемического бума, это ставит вопрос о необходимости продвигать аналогичные бюджетные послабления и в России», — делает вывод Орлова.

• Положительная динамика бюджетных доходов. Доходы федерального бюджета за первое полугодие текущего года выросли на 24% год к году. «Мы считаем, что совокупные доходы за полный год вполне могут составить 22 трлн руб., или 18% ВВП, включая 12% ВВП ненефтяных доходов [при плане менее 19 трлн руб.]», — отмечает банк.

• Ускорение инфляции дает властям стимул к более быстрой индексации социальных расходов бюджета. Летом инфляция в России разогналась до 6,5% годовых, что стало максимумом с 2016 года.

Но следствием смягчения бюджетной политики может стать дополнительное ужесточение монетарной политики со стороны ЦБ, указывает Орлова. На последнем заседании совет директоров ЦБ резко повысил ключевую ставку до 6,5%, а прогноз по инфляции на 2021 год — до диапазона 5,7–6,2%. «Одобрение дополнительных бюджетных расходов на 2022 год, если оно состоится, повлечет за собой изменение правил игры в поле монетарной политики», — утверждает экономист Альфа-банка. В таком случае его базовый сценарий по ключевой ставке на 2022 год придется пересмотреть на 0,3 п.п. — с текущих 6–7% до 6,3–7,3%.

Дилемма между стимулированием экономического роста и сдерживанием инфляции актуальна для правительства, соглашается замруководителя Центра развития НИУ ВШЭ Валерий Миронов. «Вопрос — какую инфляцию мы можем себе позволить и за какой период. Есть теории, что даже инфляция в 10% вполне приемлема. Однако после кризисов 1990-х годов в российской ментальности осталась психологическая травма — высокой инфляции боятся как огня», — рассуждает он.

Тем не менее последствия пандемического кризиса придется преодолевать с помощью стимулирующей политики, полагает эксперт. «Рост экономики затормозился и с этим нужно что-то делать. Факторы, которые ограничивают экономический рост, — налоги, экономическая неопределенность и недостаток внутреннего спроса. Последнее можно изменить, увеличивая бюджетные расходы — особенно в проекты, которые дадут наибольшую отдачу для экономического роста», — полагает Миронов.

Наиболее вероятным источником увеличения бюджетных инвестиций на следующий год Орлова считает более активное использование средств Фонда национального благосостояния (ФНБ) на инвестиционные проекты. По ее мнению, это позволит простимулировать экономический рост, не ударив по стабильности бюджета и не нарушая бюджетное правило. «В данный момент фонд планирует выделить 1,2 трлн руб. на финансирование инфраструктурных проектов; и более активное участие ФНБ в прямом финансировании инвестиций является лучшей формой бюджетного стимулирования, чем нарушение бюджетного правила», — пишет экономист.

Для поддержания бюджетной стабильности в России действует бюджетное правило, которое устанавливает условия для пополнения и использования средств ФНБ и ограничивает предельные расходы бюджета исходя из базовых нефтегазовых доходов (доходов при базовой цене нефти — сейчас $43,3 за барр.) и ненефтегазовых доходов. В 2020–2021 годах из-за пандемии Минфин временно отступил от бюджетного правила, позволив увеличить расходы, чтобы простимулировать экономику. В 2022 году власти намерены вернуться к постоянным параметрам бюджетного правила.

Соблюдение этих планов подтвердил министр экономического развития Максим Решетников на брифинге с журналистами в начале августа. Вместе с тем он отметил, что у Минэкономразвития и Минфина различаются позиции относительно трактовки бюджетного правила, и сейчас ведомства находятся в поисках компромисса по этому вопросу.

По словам Решетникова, бюджетное правило выводит за скобки вопросы остатков бюджетных средств, которые можно эффективно использовать, совершенствуя процедуры их расходования и повышая качество прогнозирования доходов.

«Незапланированные доходы, которые оказываются сверх прогноза, не поступают на расходы, они уходят на сокращение заимствований. [Не используя их] мы можем получить чуть более жесткую бюджетную политику, нежели могли бы. Мы сейчас ведем диалог с Минфином, как нам повысить точность прогнозирования, чтобы средства, которые в виде налогов поступали в бюджет, шли на расходы», — сказал Решетников.

В пресс-службе Минфина на запрос РБК ответили, что «бюджетный процесс проходит в строгом соответствии с действующим законодательством, частью которого является бюджетное правило, формирующее стабильные макроэкономические условия вне зависимости от конъюнктуры мирового рынка».