«Курс отклонился»: как в правительстве комментируют укрепление рубля
28 декабря 2016 года, министр финансов Антон Силуанов
«Если мы будем тратить все нефтегазовые доходы на дополнительные расходы, это будет приводить к укреплению курса рубля. Хорошо это или нет? Для нашей промышленности, которая уже привыкла к курсу 60 руб. за долл., дальнейшее укрепление приведет к снижению конкурентоспособности. Дополнительные курсовые колебания, даже укрепление рубля, сейчас ни к чему. Проводя ответственную бюджетную политику, дополнительные нефтегазовые доходы лучше было бы в большем объеме сберечь и сохранить в резервы.
[Курс рубля в 2017 году] будет зависеть от динамики изменения ставок ФРС, но серьезных колебаний нашей валюты не ожидаем, поскольку мы в сегодняшних прогнозах не ожидаем каких-то резких изменений ставок ФРС. Действительно, есть прогнозы, что пару раз будут приниматься решения о повышении ставки, но я не вижу серьезных последствий для курса рубля. Платежный баланс у нас сильный, в последующие годы сокращаем бюджетный дисбаланс, поэтому каких-то серьезных последствий для курсовых соотношений нет».
28 декабря 2016 года, глава Центробанка Эльвира Набиуллина
«Что очень важно, рубль стал менее волатильным по отношению к цене на нефть: мы видим, как цены на нефть достаточно сильно меняются, а рубль более или менее стабилен. Это связано и с тем, что субъекты экономики привыкают к плавающему курсу, начинают хеджироваться, выстраивать свою политику управления ликвидностью соответствующим образом. И мы видим, что рубль находит рыночный баланс, рыночное равновесие между интересами экспортеров и импортеров и ведет себя пока более или менее достойно».
19 января 2017 года, первый вице-премьер Игорь Шувалов
«При сегодняшних ценах на нефть и с учетом принятого решения нетраты дополнительных нефтегазовых доходов мы можем с уверенностью говорить о возможности покупки валюты на рынке. Волатильность рубля плохо сказывается на российских экспортерах, из-за чего правительство считает важным обеспечить бoльшую предсказуемость рублю, его меньшую подверженность малопредсказуемым изменениям цен на нефть.
17 февраля 2017 года, министр экономического развития Максим Орешкин
«То, что мы видим последний месяц, — это определенное укрепление рубля. Оценка здесь у всех одинаковая — мы считаем, что то укрепление, которое мы видим на рынке, носит краткосрочный характер и не связано с фундаментальными факторами. Есть два фактора, играющих здесь ключевую роль: притоки капитала, в том числе связанные с приватизационными сделками, и сезонность. Традиционно первый квартал — это сильный квартал с точки зрения платежного баланса. Импорта в начале года всегда мало. Эти факторы играют сейчас на укрепление рубля. Правительство продолжает внимательно следить за ситуацией и при необходимости будет на эту ситуацию реагировать».
17 февраля 2017 года, первый вице-премьер Игорь Шувалов
«[У правительства] есть всякие разные возможности [действовать в случае чрезмерного укрепления рубля]».
17 февраля 2017 года, первый зампред Центробанка Ксения Юдаева
«Приток капитала от инвесторов, стремящихся получить дополнительную доходность за счет высоких процентных ставок, не может считаться основным фактором укрепления рубля. Среди других факторов — возможное усиление продаж экспортеров и возвращение сезонности. ЦБ не видит рисков для финансовой стабильности, связанных с динамикой курса. Если отклонение курса от неких расчетных фундаментальных значений и есть, то оно в пределах нормы. Мы будем реагировать на инфляцию, смотреть на инфляционные тренды и строить политику на этой основе. Валютный курс в России плавающий, такая политика доказала свою эффективность, и мы из этого исходим».
14 марта 2017 года, министр экономического развития Максим Орешкин
«Инфляция сейчас идет ниже наших ожиданий по ряду причин, в том числе потому, что обменный курс [доллара и евро] идет ниже наших ожиданий. Курс рубля отклонился от фундаментальных значений, это отклонение сохраняется».
20 марта 2017 года, министр финансов Антон Силуанов
«Считаю, что он (рубль. — РБК) переукреплен от фундаментальных значений где-то на 10–12%. Мы уже купили $500 млн [для исполнения текущих обязательств по внешнему долгу, текущие условия очень выгодны для таких операций] и сейчас видим, что курс рубля опять укрепился, а поскольку понимаем, что от фундаментальных значений курс отклонился на 10–12%, то сейчас имеет смысл закупить валюту, чтобы обеспечить свои текущие обязательства. У нас есть еще потребность для выполнения наших обязательств по долгу, по внешним валютным обязательствам. Есть еще возможность купить не меньше $1 млрд. Но не факт, что мы ею воспользуемся».