Эксперты предложили варианты адаптации бизнеса к санкциям

Читать в полной версии

Российский бизнес, не находящийся в санкционных списках и имеющий зарубежные структуры или работающий с иностранными поставщиками, столкнулся с рядом проблем из-за санкционного давления в отношении России — от логистических до сложностей с движением капитала, говорится в обзоре EY (есть у РБК). В частности, отмечают исследователи, продолжать использование структур, зарегистрированных в недружественных странах, чревато блокировкой активов и счетов, проблемами с фрахтованием судов, со страхованием перевозок и т.д.

Другая проблема, не связанная с иностранными «дочками» российских компаний, — отказы зарубежных поставщиков отправлять товары в Россию.

«Очевидно, что кризис будет долгим и глубоким, поэтому мы советуем компаниям быть активными и уже начинать перестраивать структуры, логистику и производство своего бизнеса, чтобы как можно скорее восстановить деятельность в новых реалиях», — отмечает в обзоре EY.

Эмираты и Китай

Помимо рисков блокировки счетов и прочих ограничений со стороны недружественных юрисдикций российские компании, зарегистрировавшие там структуры, лишились возможности финансировать иностранные «дочки», указывает EY. Раньше внутригрупповые займы часто использовались для финансирования кассовых разрывов, но теперь такие трансферты в иностранной валюте запрещены как из-за санкций, так и из-за ограничений российских властей на перемещение капитала из страны.

Как считают эксперты EY, есть несколько вариантов для смены юрисдикции трейдинговых и холдинговых структур российского бизнеса. Так, для трейдинга хорошо сформирована инфраструктура в ОАЭ (преимущественно в Дубае), а также Гонконге и Шанхае.

«Турция отталкивает бизнес высокой инфляцией и нестабильной законодательной системой, однако и там обосновываются трейдеры, Израиль — [отталкивает] высокими налогами», — пишет EY. Возможна комбинация вариантов: к примеру, использование гонконгской компании, трейдеры которой работают через филиал в ОАЭ, но счета которой открыты в китайских банках.

Для холдинговой деятельности подходит примерно тот же набор юрисдикций, но всегда остается риск «охлаждения» их отношений с Россией, предупреждают консультанты.

«Идеально подходящей по всем факторам юрисдикции пока нет, поэтому альтернативный вариант — выстраивание параллельных структур в разных юрисдикциях, возможно, формально не ассоциированных с Россией и российскими акционерами, — рассуждают авторы обзора. — Включить в спектр для анализа можно такие юрисдикции, как Катар, Саудовская Аравия, Макао, Индонезия».

При выборе страны для новой «налоговой прописки» в EY советуют учитывать четыре фактора:

• Возможность беспрепятственно открыть банковский счет. Пока проблемы возникают, например, в Гонконге, где лицам российского происхождения или аффилированным с россиянами могут отказывать в открытии счета.
• Политическая позиция страны (например, позицию нейтралитета публично занимают Китай и Лига арабских государств, в которую входят 22 страны, включая ОАЭ. — РБК).
• Требования валютного контроля. ВКитае регулятор оценивает каждый платеж, что усложняет работу бизнеса, при этом есть возможность открытия так называемых офшорных счетов.
• Возможность редомициляции бизнеса (полный перенос компании из одной страны в другую). К примеру, в Гонконг «перевезти» компанию из другой юрисдикции нельзя, а в ОАЭ — можно. В отдельных случаях может потребоваться переезд транзитом через третью юрисдикцию, что сильно осложняет и удлиняет процесс.

Для холдинговой и финансовой деятельности альтернативой Гонконгу и ОАЭ могут стать российские специальные административные районы (САРы) на островах Русский в Приморье и Октябрьский в Калининграде, добавляют эксперты EY. В феврале российские власти позволили переезжать туда не только иностранному бизнесу, но и российским компаниям, писал РБК.

При переезде в другую юрисдикцию может встать вопрос о налоговой эффективности компаний, предупреждают в EY: использование альтернативной юрисдикции и накопление там части прибыли без присутствия там персонала придется обосновывать и российским налоговым органам. Если персонал планируется перевезти, то необходимо рассчитать, во сколько обойдутся налоги на зарплату.

Кроме того, уход из традиционно популярных для российских групп европейских юрисдикций обернется большими издержками. В Нидерландах, Швейцарии, а также почти во всех европейских юрисдикциях действует «налог на выход», напоминает партнер КМПГ Александр Токарев. В частности, в Нидерландах «налог на выход» составляет до 25% от суммы условной продажи всех активов компании. Плюс к сумме налогов добавляется оплата налоговых, юридических и аудиторских специалистов для сопровождения процесса переезда, добавляет он. По оценке Токарева, в среднем смена юрисдикции занимает пять-шесть месяцев.

Из-за санкционного давления часть иностранных партнеров разорвала торговые отношения с российскими компаниями. «Первое, что делает бизнес, — анализирует китайские и прочие альтернативы поставок и оценивает запасы продукции в России, но это лишь временное решение», — полагают в EY.

Если пролоббировать разрешение поставок в индивидуальном порядке не удается, нужно перестраивать цепочку поставок через дистрибьюторов в других странах или переукомплектовывать товары в сборные товарные единицы, советует партнер департамента управления рисками «Делойт» в СНГ Сергей Кудряшов.

Между тем логистическая отрасль еще не избавилась от «коронавирусных» проблем, к которым прибавились новые, напоминает директор практики по оказанию консультационных услуг в области управления цепочкой поставок PwC в России Андрей Семенов. Главные ограничения в сфере перевозок — нехватка парка контейнеров, риски судоходства в Черном море из-за военных действий, ограничения для импорта товаров из Китая, связанные с последней вспышкой COVID-19. Открытые же для российских товаров маршруты — в странах СНГ и азиатском направлении — испытывают нехватку пропускной способности пограничных переходов и железнодорожной инфраструктуры, отмечает Семенов. По его словам, перевозки ряда товаров также затрагиваются введенными ограничениями в отношении России на лизинг авиапарка для грузоперевозок.

«На долгосрочную перспективу бизнесу стоит приступить к развитию трансграничной логистической и, возможно, производственной инфраструктуры в направлении Кавказа, Азово-Черноморского бассейна, Ближнего Востока, Средней и Юго-Восточной Азии — строить хабы, упрощать процессы таможенной обработки, договариваться об особых условиях», — заключает Семенов.