Страна, которую мы потеряли: России больше не светит нефть Ливии
Однако в числе проигравших не только режим М.Каддафи. Крупная геополитическая игра (а только наивный сейчас верит, что в Ливии идет исключительно внутренняя гражданская война) заканчивается снова не в пользу России. Потеря давнего союзника в Африке обернется вполне конкретным экономическим ущербом, и первыми жертвами здесь станут российские нефтегазовые компании.
А вас я не прошу остаться
Международное сообщество, не дожидаясь развязки, в большей своей части признало ливийскую оппозицию новой законной властью в стране. Россия пока официально этого не сделала, но нехотя вынуждена была заявить о готовности вести переговоры с Переходным национальным советом (ПНС) Ливии, признав его в качестве одной из сторон процесса.
Москва не очень-то рада свержению М.Каддафи (старый друг, как известно, лучше новых двух), и новые власти это отчетливо понимают. Едва ли пришедшая к власти оппозиция простит Кремлю его поддержку старого режима, и в первую очередь это коснется действующих и будущих нефтяных контрактов.
До начала гражданской войны российские компании чувствовали себя в Ливии довольно комфортно. В стране работали такие гиганты, как Газпром, "Газпром нефть", "Татнефть" и РЖД. Каждая из них сделала многомиллионные инвестиции в развитие бизнеса, которые теперь рискует потерять.
Так, у "Татнефти" в Ливии есть лицензии на разработку четырех участков в районе Гадамес и Сирт общей площадью 18 тыс. кв м. Там компания уже пробурила разведочные скважины и вовсю добывала нефть (около 55 тонн в сутки).
"Газпром нефть", в свою очередь, планировала разрабатывать месторождение Elephant. Российская компания должна была приобрести половину доли итальянской ENI в этом проекте за 163 млн долл. и получить в итоге ровно треть в консорциуме, участвующем в разработке ливийского месторождения с запасами в 110 млн т нефти. Однако теперь этим планам, похоже, не суждено сбыться.
Союзники же нынешних повстанцев – Франция, Великобритания и США, - небезосновательно рассчитывают на благодарность своих протеже в случае победы над М.Каддафи и его войсками. Официально об этом никто не заявляет, но опыт Ирака, где после войны произошел передел нефтяных месторождений в пользу американских компаний, говорит сам за себя. Из российских концернов в Ирак вернулся только ЛУКОЙЛ, однако для того чтобы вернуть себе "Западную Курну-2", компании пришлось приложить немало сил (и денег).
Не только недра
Сама же оппозиция недавно заявила, что не планирует расторгать уже существующие нефтяные контракты с иностранными компаниями. Однако едва ли здесь стоит обольщаться: дьявол, как всегда, кроется в деталях, а в данном случае – в оговорке "законно заключенных нефтяных контрактов". Нетрудно предположить, кто без проблем пройдет фейсконтроль у новой власти, а у кого в контрактах найдут коррупционную составляющую или еще какие поводы для расторжения.
Но Ливия для России не только недра - дружба народов была намного крепче сырьевой связки. В частности, российские железнодорожники планировали построить скоростную линию Сирт - Бенгази протяженностью 550 км. Контракт был подписан еще в 2008г., и РЖД уже успело вложить часть средств в этот проект, судьба которого теперь повисла в воздухе.
Ну и, конечно же, российские оружейники лишились верного рынка сбыта, не говоря уже о заключенных (но так и не исполненных) контрактах. Так, правительство М.Каддафи заказало у России противокорабельные комплексы на 600 млн евро, а также учебные самолеты Як-130. По оценкам "Рособоронэкспорта", только санкции Совбеза ООН против режима одиозного полковника обошлись оборонному комплексу РФ в 4 млрд долл. Ну а упущенную выгоду после закрытия этого рынка для России никто даже и не подсчитывал.
По мнению главы российско-ливийского делового союза Арама Шегунца, российским компаниям придется покинуть прежде гостеприимную африканскую страну. "Мы потеряли Ливию окончательно. Нам не дадут зеленый свет, и если кто-то думает по-другому, это обман", - заявил он накануне агентству Reuters.
Когда вновь потечет ливийская нефть?
Впрочем, для команды "свергателей" Каддафи нефть все же имеет приоритетное значение. Проблемы с авторитарным режимом есть и были у каждой второй африканской республики, однако НАТО двинуло свои корабли почему-то именно в нефтеносную Ливию.
В общем, нефтяной вопрос встал в полный рост с самого начала беспорядков в Ливии. Иначе и быть не могло: когда такие события происходят в стране - члене ОПЕК, производящей по 1,7 млн барр. нефти в день и с запасами 46,4 млрд барр., это прямо отражается на мировом рынке.
Несмотря на то что на Ливию приходится всего 2% мировой добычи, даже на этом скромном потоке можно очень неплохо заработать: годовая выручка страны от нефти составляла в мирные времена 33 млрд долл. Для Африки деньги более чем серьезные.
По иронии судьбы именно Ливия, которая всегда выступала за ограничения добычи нефти (и поддержание цен на высоком уровне), стала одной из главных причин последнего роста цен на нефть, оказав одну из последних услуг России. С началом гражданской войны нефтяные компании одна за другой свернули деятельность в стране: в результате добыча ливийской нефти сократилась сейчас до жалких 60 тыс. барр. в сутки.
Теперь главный вопрос, который волнует мир (и в первую очередь европейцев, которые большей частью потребляли ливийскую нефть), – когда Ливия восстановит свою нефтедобычу? История наглядно показывает, что при длительных военных конфликтах в нефтедобывающих странах (а блицкригом месяцы затяжных боев никак не назовешь) эта индустрия отбрасывается на десятилетия назад.
Взять хотя бы тот же Ирак, который смог вернуться к довоенным показателям добычи лишь спустя четыре года после вторжения американских войск 2003г. Впрочем, опять же, смотря с чем сравнивать: нынешняя иракская нефтедобыча (2,7 млн барр./день) все равно на 20% ниже, чем в 1979г., когда ныне покойный Саддам Хусейн пришел к власти. Последовавшая война с Ираном и американская "Буря в пустыне" 1991г. с санкциями и прочими наказаниями не прошли бесследно для добывающей промышленности страны.
Аналогичная история и в Иране. Исламская революция 1979г. за три года отбросила нефтедобычу с 6 млн барр. до 1 млн барр./день. Последовавшие война с Ираком и прочие пертурбации, неизбежные санкции и другие проблемы так и не позволили выйти на дореволюционный уровень. В итоге Иран сейчас еле-еле довел свою нефтедобычу до 4 млн барр.
Так что восстановление ливийского нефтяного потока – вопрос отнюдь не праздный. Эксперты расходятся во мнениях. Кто-то считает, что новые власти сумеют быстро поднять нефтедобычу до прежнего уровня благодаря более открытому режиму, другие указывают на разрушенную войной инфраструктуру и необходимость перезаключения контрактов новым правительством.
Кто на очереди?
Успех в Ливии вдохновляет Европу и США на новые свершения на рынке нефти, которая так несправедливо досталась враждебным демократическим ценностям режимам. На очереди – не менее нефтеносная Сирия, где режим Башара Асада уже давно является костью в горле Вашингтона. Сценарий похож: народные беспорядки, их жестокие подавления "кровавым режимом", возмущение мировой общественности, готовящиеся санкции со стороны ООН и эмбарго на покупку сирийской нефти.
Если аналогичный номер пройдет и на этом направлении, то Россия лишится очередного традиционного союзника на Ближнем Востоке. Дружба со странами, объявленными изгоями в Вашингтоне и развитых странах, приносит Москве неплохие дивиденды – именно туда идет основной поток российских вооружений, атомных технологий и другой продукции, которую покупают иногда по политическим соображениям, а иногда – от безысходности.
Однако традиционных рынков сбыта, доставшихся в наследство еще от СССР, с каждым годом становится все меньше, а новые завоевать пока не получается: все ниши были разобраны еще в те времена, когда безальтернативная советская торговля процветала за "железным занавесом".
Единственным же плюсом всего происходящего можно считать лишь разгон цен на нефть: пока бомбы падают на территории стран - экспортеров нефти, маржа от отечественной сырьевой ренты растет, позволяя российскому бюджету сводить концы с концами. Стоит ли это потерянных сфер влияния, покажет время.