ЦБ раскрыл подходы к регулированию экосистем «Яндекса», «Сбера» и Mail.ru

Читать в полной версии

Банк России разработал возможные меры для регулирования экосистем, которые сейчас развивают крупнейшие банки и ИТ-компании, в том числе Сбербанк, ВТБ, Тинькофф Банк, «Яндекс», Mail.ru Group. Предложения представлены в докладе для общественных консультаций «Экосистемы: подход к регулированию».

Экосистемы представляют собой набор финансовых и нефинансовых услуг внутри одной группы, которые могут закрыть потребности клиента во всех сферах жизни. О рисках экосистем и необходимости создания для них отдельного регулирования не раз говорила глава ЦБ Эльвира Набиуллина. По ее словам, вызовом для конкуренции в российском банковском секторе становится «не просто доминирующее положение отдельных банков, но и их превращение в сверхмощные экосистемы».

Экосистемы не должны строиться «по закрытому принципу, когда лидеры рынка захватывают в свой периметр все больше небанковских продуктов, собирают все больше данных, а данные становятся главным конкурентным преимуществом финансового бизнеса», подчеркивала Набиуллина, добавляя, что иначе развитие бизнеса всех остальных участников рынка будет утыкаться в «заборы» таких экосистем. «В идеале у нас должна быть система, когда владелец данных о себе — сам человек или бизнес — может перемещать свои данные свободно из одной организации в другую», — объясняла она принципы регулирования.

ЦБ видит и плюсы экосистем. Для потребителей это минимизирует время и усилия для получения услуги, сказал журналистам первый зампред Банка России Сергей Швецов. Однако клиенты экосистемы не всегда получают лучшее и самое дешевое предложение на рынке, добавил он.

«Идеальная картина мира, которую мы видим благодаря введению нового регулирования, — это создание регуляторных условий для появления рынка, на котором присутствует несколько конкурирующих национальных экосистем разного размера с умеренной ролью иностранных игроков», — сказал Швецов. По его словам, на российском рынке в настоящее время не сложилось доминирующей экосистемы. ЦБ не собирается регулировать структуры экосистем с точки зрения собственности, это могут быть как партнерские схемы, так и много юрлиц, которые принадлежат одной холдинговой компании.

Регулятор предлагает:

• выделить новый субъект регулирования — цифровую платформу или экосистему. На законодательном уровне для них должны быть установлены квалифицирующие признаки, а также определен регуляторный орган. Перераспределений полномочий между госорганами происходить не должно, пояснил Швецов;
• ввести требование об открытой модели в отношении доминирующих экосистем. Такая модель предполагает доступ к платформе конкурирующих поставщиков товаров и услуг на основе публично раскрываемых ею критериев, а владелец платформы или связанные с ним компании либо не выступают сами в роли поставщиков на такой платформе, либо «играют по общим правилам». Закрытая платформа отличается тем, что товары и услуги предлагает она сама. Согласно анализу бизнес-моделей крупнейших мировых и российских экосистем, проведенному ЦБ, все они функционируют по гибридной модели, сочетая открытые и закрытые сегменты. «По открытой модели работают товарные маркетплейсы в составе этих экосистем (электронная коммерция), в то время как поставщиком мобильной связи или мессенджера выступает сама экосистема», — привел пример ЦБ. Финансовые сервисы всех крупнейших экосистем предлагаются преимущественно по закрытой модели либо самой экосистемой (компаниями, входящими в ее группу), либо финансовыми организациями — партнерами. «Если экосистемы занимают доминирующее положение, то они могут лишать производителя маржинальности, забирая практически всю добавленную стоимость на себя, будучи узким горлышком в цепочке создания стоимости. Этого тоже нельзя допускать», — подчеркнул Швецов;
• внедрить обязательные открытые программные интерфейсы (Open API) — инструмент для быстрой и безопасной передачи данных между разными компаниями. Эта технология должна позволить потребителям и поставщикам быстро переходить между разными платформами и экосистемами;
• осуществлять взаимодействие с иностранными регуляторами по выработке подходов к допуску иностранных экосистем на национальные рынки. Нужны будут меры содействия развитию национальных платформ для поддержки их конкурентоспособности в отношении международных экосистем;
• установить контроль ФАС за долей рынка доминирующей экосистемы и/или ее элементов в отдельных сегментах рынка. Разработать критерии, в соответствии с которыми возможно применение антимонопольных мер по ограничению ее органического роста;
• уделить отдельное внимание сделкам слияния и поглощения (M&A) доминирующих экосистем, в том числе в сфере технологических компаний. «Может быть введен запрет на проведение сделок без согласования с ФАС России», — подчеркивается в докладе. Пересмотреть понятие недобросовестных практик в условиях платформенной экономики;
• ввести запрет на использование внутренних учетных единиц экосистемы в качестве платежного средства, средства накопления и заемных средств. Такие единицы планируют запустить в своих экосистемах Facebook и Amazon, на российском рынке подобных примеров пока нет, но нельзя исключать их появления, пояснил Швецов;
• разработать меры для непрерывности деятельности крупных экосистем, информационной безопасности и противодействия мошенничеству, а также комплекс мер по регулированию управления данными, включая их защиту, принципы использования внутри экосистемы и за ее периметром, реализацию права клиента на распоряжение своими данными;
• ввести запрет на обязательное пакетирование услуг доминирующими игроками.

• Крупнейшую экосистему с 2017 года развивает Сбербанк. Для этого он покупает других игроков финансового и нефинансового рынка. За три года «Сбер» потратил на ее развитие $1 млрд, или 3% чистой прибыли. Общий объем инвестиций «Сбера» в нефинансовые активы экосистемы на конец 2020 года составил около 150 млрд руб. Сейчас в экосистему «Сбера» входит около 30 компаний и сервисов по многим направлениям: электронная коммерция, доставка годовой еды, такси, каршеринг, медиа и развлечения, мобильный оператор, здравоохранение, сделки с недвижимостью и т.д.

• Второй крупнейший банк — ВТБ — строит свою экосистему по открытому принципу вместе с партнерами вместо поглощения других игроков. Приоритетными направлениями экосистемы ВТБ являются розничная торговля, электронная коммерция, интернет и медиа, телеком и связь, жилье и коммунальные услуги, транспорт и логистика.
• Тинькофф Банк для развития экосистемы создал суперприложение, которое является единым окном доступа к ее сервисам (банковские услуги, досуг и городские развлечения, доставка еды и т.д.).
• Из крупнейших российских ИТ-компаний экосистемы развивают «Яндекс» и Mail.ru Group. Экосистема «Яндекса» насчитывает 87 сервисов. Для развития финансовых услуг после «развода» со Сбербанком компания задумалась о покупке собственной кредитной организации. «Благодаря экосистемной модели «Яндекс» совершил трансформацию из локальной поисковой системы, конкурента Google, в крупнейший в России инкубатор инновационных проектов в области цифровых технологий», — характеризует ЦБ компанию в своем докладе.
• В экосистему Mail.ru Group входит более 30 сервисов. При этом часть из них компания планирует развивать в рамках крупных партнерств.

Сбербанк и «Яндекс» не стали комментировать доклад ЦБ. ВТБ поддерживает инициативу, сказал РБК его представитель: «В условиях разных рыночных подходов к идеологии экосистем национальное регулирование обеспечит защиту конкурентной среды как на внутреннем, так и на глобальном рынке, в том числе содействуя развитию отечественных игроков».

Несмотря на то что экосистемы показали очень хороший рост в период пандемии, они еще находятся в начале своего развития, считает руководитель практики по оказанию консультационных услуг компаниям финансового сектора КПМГ в России и СНГ Наталия Ракова: это следует как из доли рынка электронной коммерции в ВВП и обороте розничной торговли, так и из динамики объема потребления прочего цифрового контента и услуг.

Низкая емкость российского рынка может оказаться недостаточной для окупаемости большого числа конкурирующих экосистем, работающих по открытой модели, которую предлагает ЦБ, говорит управляющий директор агентства НКР Станислав Волков. С одной стороны, приоритет для открытых моделей и акцент на снижении барьеров для перехода между экосистемами вполне обоснован: «Закрытая модель с серьезными барьерами в отношении перехода к конкурентам предоставляет больше возможностей для злоупотреблений со стороны собственника этой экосистемы». Но, с другой стороны, если иностранные экосистемы не будут работать в России по открытому принципу, российские компании могут им проиграть, предупреждает Волков. Поэтому результатом регулирования, скорее всего, станет «нечто среднее между полностью открытой и закрытой моделями, то есть определенные преференции у аффилированных с экосистемой поставщиков все же останутся».

Очень скоро экосистемы, которые сейчас похожи друг на друга, разделятся, специализируются и станут лидерами — каждая на своем рынке, полагает Ракова: «В этом случае очень важно для регулятора не помешать игрокам нормально развиваться излишним регулированием. Хотя умеренный надзор, безусловно, нужен, так же как и везде».

О возможных рисках регулирования говорит и Волков: «Чрезмерное регулирование, защищающее интересы клиентов российских экосистем, может подрывать окупаемость инвестиций в их создание, что в итоге все равно приведет к монополизации рынка (в случае значимых барьеров для экосистем иностранных компаний) или доминированию иностранных экосистем. Вопрос окупаемости инвестиций, очевидно, будет одним из ключевых аргументов Сбербанка в спорах с регуляторами, когда он станет отстаивать выбранную им модель развития».

В своем докладе Банк России подчеркнул, что необходимо создать условия, в которых национальные экосистемы смогут конкурировать с иностранными игроками. «Трансграничный характер деятельности иностранных экосистемных игроков в сочетании с регуляторным и налоговым арбитражем может привести к тому, что они в короткие сроки займут доминирующее положение на российском рынке», — предупреждает ЦБ.

Крупнейшими международными экосистемами считаются четыре американские технологические компании (Google, Apple, Facebook и Amazon) и две китайские (Alibaba и Tencent), говорится в докладе. Но китайские игроки сконцентрированы в основном на своем рынке.

По мнению Раковой, у иностранных экосистем уже сейчас есть барьеры для полноценного развертывания в России: политические риски, макроэкономическая ситуация, ограниченные численность и благосостояние населения. Все это делает российский рынок менее привлекательным, поэтому массированного прихода иностранных экосистем не предвидится, считает эксперт.

«Если посмотреть на потенциал и возможности развития для западных экосистем, то здесь существуют значительные ограничения, связанные с бизнес-моделью любой экосистемы», — соглашается руководитель группы по оказанию услуг компаниям финансового сектора Deloitte Максим Налютин. Основным активом и драйвером развития является клиентская база. В России она есть у Google, Apple и Microsoft, но остальные зарубежные игроки вряд ли смогут завоевать большое число клиентов, так как сервисы, которые они способны предложить, уже широко представлены российскими игроками.