Падение рубля, возврат в 1990-е, крипта в «Сбере». Главное с конгресса ЦБ
О якоре для экономики
Председатель Банка России Эльвира Набиуллина
«Мы приходим к выводу, что тот режим денежно-кредитной политики — таргетирование инфляции и плавающий курс — он показывает свою эффективность как во время кризисов, так и в спокойные времена, как в период острых шоков, так и в период структурной трансформации, которую мы сейчас переживаем. Пока низкая, предсказуемая инфляция не стала еще полноценным якорем для экономики. Нам к этому надо двигаться».
О курсе рубля
Эльвира Набиуллина
«Когда курс ослабляется, начинаются разные теории заговора, что чуть ли не специальное ослабление для того, чтобы увеличить доходы бюджета, или какие-то другие теории. Но надо смотреть прежде всего все-таки на динамку внешней торговли. Она во многом определяет движение курса».
«Для нас любой курс приемлем. Мы его учитываем при денежно-кредитной политике. ЦБ готов и может вмешиваться с интервенциями только тогда, когда видит риски для финстабильности. Сейчас таких рисков не наблюдается».
Глава Сбербанка Герман Греф
«Курс — это поплавок. Слава богу, что этот поплавок существует, — мы видим, какая проблема с экономикой у стран, где пытаются вмешиваться в ценообразование. Этот поплавок сейчас подпрыгнул наверх, произойдет подстройка под новые реалии всех секторов экономики и наступит какая-то новая стабилизация. Я не уверен, что сейчас курс находится на оптимальном уровне, я думаю, что он должен укрепиться, но он, конечно, не уйдет на экстремально низкие уровни, которые были в прошлом году. Ничего необычного не происходит».
Глава ВТБ Андрей Костин
«Думаю, что это процесс как бы девальвации сейчас будет приостановлен и будет некая обратная тенденция. Тем более что ЦБ собрался повышать ставку, это тоже влияет на курс».
Председатель наблюдательного совета Московской биржи Сергей Швецов
«Сохранение доверия к рублю как к валюте с низким уровнем инфляции — это 90% успеха появления длинных денег, выраженных в рублях. Другого рецепта нет. Без фундамента — неважно, строим мы трехэтажное здание или небоскреб, — без фундамента и то и другое опрокинется. Я здесь согласен с коллегой из Армении, что, наверное, можно пожертвовать в активности Центрального банка всем, кроме ответственности за то, что национальная валюта является полноценной валютой. Это самая главная миссия, она должна неукоснительно выполняться, несмотря ни на какие соблазны чего-то там подкрутить и решить какие-то тактические задачи. Вот стратегию в жертву приносить здесь ни в коем случае нельзя».
О влиянии скачков рубля на банки
Первый зампред Центробанка Дмитрий Тулин
«Валютная переоценка, [ее] вклад в финансовый результат непредсказуем совершенно, это как рулетка. Поэтому мы и пытаемся ограничить валютные риски, отсюда регулирование через лимиты открытой валютной позиции для банков. Но банки не могут сейчас выйти из открытой валютной позиции быстро, потому что рынок производных финансовых инструментов, хеджирующих, закрылся, международный рынок и банки пытаются свою балансовую позицию потихоньку [закрыть]».
«Безусловно, влияние (текущего ослабления рубля. — РБК) все равно будет. Для некоторых банков, в том числе крупных, это даже в плюс пойдет… у некоторых банков в прошлом году какая была проблема: они вынуждены были закрывать свои позиции по хеджирующим инструментам на гипервысоком курсе доллара с убытками для себя, у них возникла открытая длинная позиция в долларах и евро, и [когда] рубль стал укрепляться, они словили еще один убыток. А сейчас некоторые банки отыгрывают свою переоценку прошлого года, отрицательную по балансовой позиции. Кто-то отыгрывает, кто-то нет, но сейчас мы не считаем, что именно эта тенденция на валютном рынке является угрозой для банковского сектора. Нас больше беспокоит сам факт, что быстро не удается сбалансировать саму позицию».
О банковской системе «глобального Юга»
Андрей Костин
«Сейчас настало время для самой глубокой трансформации, как говорил Василий Иванович Чапаев, уже в мировом масштабе. Нам недостаточно дальше заниматься только собой, нам надо заниматься коренной реформой и построением новой системы международных платежей и инфраструктуры мирового рынка капитала».
Чтобы снизить зависимость от международного регулирования, ВТБ предлагает ЦБ и руководству страны создать новую параллельную систему «глобального Юга» из четырех пунктов:
- замена SWIFT на новую систему обмена финансовыми сообщениями;
- замена прямых корреспондентских отношений между банками на горизонтальные связи на основе технологии блокчейн;
- создание альтернативного международного депозитарного расчетного хаба. «Центром базирования нового финансового депозитария может быть одно из государств Персидского залива», — считает Костин;
- создание новых инструментов для привлечения капитала вместо, например, евробондов (валютных облигаций), вся инфраструктура для выпуска которых находится на Западе. «Нам есть чего размещать и есть какие капиталы привлекать», — подчеркнул глава ВТБ.
«Деньги у нас есть, денег у нас полно, возможностей у нас много, у нас не задействован ресурс в значительной степени частного капитала, 70% экономики сегодня огосударствленно, частный капитал сегодня довольно трудно пристроить куда-то, западные активы Центральный банк не очень поощряет покупать, я полностью поддерживаю Центральный банк. Лучше при случае их забрать на самом деле».
О трансформации экономики
Герман Греф
«Если говорить о трансформации, то нужно понимать, чего трансформируем и куда трансформируем. Я не очень понимаю, куда нам и чего трансформировать надо, а вот куда мы шли десять лет, понятно: результат можно померить и пощупать. Сейчас многие коллеги, живущие за рубежом, говорят: «Мы столкнулись с банкингом в Европе и Соединенных Штатах Америки и, господи, в каком пещерном веке они находятся!»
«Немного сфер, где так клиент оценивает работу сектора. В финансовом секторе мы этим можем гордиться. Мы все время пытаемся нивелировать, а если что-то получается хорошо, то говорим: «Ну завтра точно будут проблемы». Не будет никаких проблем в банковском секторе, потому что банковский сектор находится в перманентной донастройке к текущим обстоятельствам».
Эльвира Набиуллина
«Вы сказали, что структурная трансформация делается в спокойные времена. Но для того чтобы ее начать, нужен импульс. Мы, к сожалению, не начинаем в спокойные времена что-то делать. Структурную трансформацию мы начали после прошлого кризиса в 2014 году после первой волны санкций. Мы в спокойные времена, к сожалению, часто расслабляемся. И второе, чего я опасаюсь, — у нас действительно финансовый сектор очень продвинутый, как бы у нас тут не было самоуспокоенности, что мы всего достигли».
Герман Греф
«Я бы хотел сказать, что вообще лучше всегда расслабляться. Расслабленным быть скорее лучше. В том числе трансформацию делать. А Центральный банк может не мешать».
Эльвира Набиуллина
«Торговать вам криптой?»
Герман Греф
«Мы клиентоориентированные. Если клиент хочет торговать криптой — ну пусть торгует».
О разморозке пенсионных накоплений
Сергей Швецов
«Есть приоритеты, понятно, что у бюджета всегда не хватает денег. Но мне кажется, что сегодня самым правильным решением было бы снятие заморозки 2014 года (c пенсионных накоплений граждан. — РБК). У нас инфраструктура вся была создана, [негосударственные] пенсионные фонды только начали жить, и их «подстрелили» на взлете в 2014 году. По понятным причинам, но если приоритет — трансформация экономики и без финансового сектора трансформация невозможна, то можно было бы снять эту заморозку».
О допуске иностранцев на рынок
Первый зампред ЦБ Владимир Чистюхин
«Мы хотим, чтобы к нам на финансовый рынок приходили те нерезиденты, которые в отношении нашего финансового рынка не принимают никаких ограничительных санкционных мер. Мы в первую очередь ждем инвестиций от них и будем выстраивать нашу политику таким образом, чтобы им было комфортно приходить на российский рынок. Все то, что касается счетов типа С (туда поступают, например, купоны или дивиденды на активы иностранцев без права вывода за рубеж. — РБК), — это действительно отдельная история, и как сегодня было правильно сказано на первой сессии, по большому счету это наш фонд для обмена, для размена, и просто так вводить послабления по счетам С крайне нецелесообразно».
«Мы действительно говорим, что рынки капитала должны развиваться, опираясь на внутреннего инвестора, но мы все должны сделать для того, чтобы в кратчайший период времени привлечь иностранных инвесторов. Потребности экономики не могут быть покрыты тем предложением, которое обеспечивает локальный рынок. Нам нужны инвесторы из дружественных государств, те же самые граждане из иностранных государств, которые должны приходить на наш рынок и инвестировать».
О том, зачем возвращаться в 1990-е
Сергей Швецов
«Если мы с вами посмотрим на историю российского рынка, в чем наше преимущество было в 1990-е годы, — мы начинали с чистого листа и могли себе позволить то, что называется frog jump (прыжок лягушки. — РБК). Мы в 1993 году создали цифровую биржу. И мы были чуть ли не первой страной, которая имела цифровую биржу. Мы создавали рынок в режиме agile [гибкого подхода к управлению], в режиме стартапа, после приватизации мы стали ориентироваться на иностранный капитал преимущественно, потому что внутреннего особо не было, и уже по международным канонам получили перфектную финансовую систему, которая обслуживала и инновации, и все что угодно. Но случился фазовый переход, мы оказались в абсолютно других условиях, где то, что прекрасно работало, сегодня не работает. И сегодня стоит действительно вопрос: быть ли рынку капитала в России и каким ему быть, если быть?
И мы должны понимать, что организационно мы должны вернуться туда, в 1990-е годы, в режим этого самого стартапа, то есть мы не должны тащить с собой груз принятых решений, которые бетонируют сложившуюся ситуацию. Западные рынки не демонстрируют тех инноваций, которые демонстрирует Россия. Потому что у них как раз есть груз истории, неамортизированных капитальных инвестиций и так далее. Но мы должны быть сегодня сильнее для того, чтобы быть успешнее, чем они. При прочих равных у нас больше уязвимостей. Для этого нам нужно снова стать agile, нам нужно, чтобы и регулирование, и сами участники нащупыванием могли начать экспериментировать, искать другую точку равновесия, другую парадигму рынка капитала. И у нас здесь, в отличие от 1990-х, есть и огромное преимущество — в 1990-х у нас не было опыта, а сегодня у нас такой опыт есть и революционных изменений, и быстрых решений».