«Сейчас нам не на кого рассчитывать». Главное с форума Центробанка

Читать в полной версии

Председатель правления Сбербанка Герман Греф: «Плюсы [нынешней ситуации в экономике] заключаются в том, что сейчас нам не на кого рассчитывать, и это является большим драйвером. Оптимистами нас заставляет быть жизнь, потому что третьего не дано: либо ты оптимист, либо ты отправляешься на свалку истории. Поэтому у любого менеджера, любого предпринимателя оптимизм является одним из необходимых профессиональных патронов в обойме — если этого нет, про все остальное говорить не стоит.

Я не оцениваю хорошо уход с рынка иностранных вендоров, никакие российские компании не смогут поддержать тот уровень конкуренции, который был. Получение каких-то активов и относительно недорого — это разово будет прибылью для кого-то, но долгосрочно экономика потеряет, потому что плотность конкуренции снизится».

Председатель правления ВТБ Андрей Костин: «Конечно, бремя этого нехорошего слова из трех букв, которое называется SDN (американский санкционный список. — РБК), в определенной степени мешает партнерству, потому что многие компании, потенциальные партнеры, относятся очень осторожно к SDN-банкам. Но я не хочу прогнозировать, когда вся страна будет в SDN, и тогда проблема сама уйдет <...> Наши партнеры понимают, особенно российские, что санкции — не санкции, а работать с крупнейшими банками, которые стали SDN, им всем равно придется, потому что других партнеров у них нет и не будет».

Герман Греф: «Я вчера был в командировке, меня спросили: видим ли мы какие-то признаки конца кризиса? Я сказал, что не видно <...> Мне кажется, что сосредоточиться надо на защите интересов детей, стариков и людей, которые не могут себя обеспечить, а для всех остальных это, может быть, и огромный подарок, мы до конца это не осознаем. Потому что есть мотивация жить, работать, творить и придумывать <...> Жизнь стала значительно более яркой, красочной и интересной. И похоже, в ближайшие годы она будет еще более интересной».

Совладелец и первый зампредседателя правления Совкомбанка Сергей Хотимский: «Ну будут у нас (у банковского сектора. — РБК) сложности. Что у нас там, банкоматы? Цифровой рубль нам поможет, откажемся от банкоматов. Все это, наоборот, будет двигателем того, чтобы мы заместили. У наших клиентов технологические вызовы могут быть мощнейшие. И быть радикальным оптимистом в некоторых отраслях, наверное, тяжело, там надо быть жестоким прагматиком. Но в нашей индустрии с точки зрения технологических перспектив, и в частности по нашему банку, никаких сомнений у нас нет».

Председатель Банка России Эльвира Набиуллина: «Ой, я так не люблю искать дно в таких вопросах. Действительно, мы видим, что ситуация в мире экономическая и геополитическая обостряется, поэтому считаем, что нужно с базовыми и консервативными достаточно сценариями рассматривать и сценарии более худшего развития ситуации. В таких ситуациях мы должны просто ускорить свою собственную трансформацию, и сегодняшнее обсуждение именно этому посвящено. Что, если не инновации способны способствовать структурной перестройке».

Андрей Костин: «<...> интересы участников рынка загнать в одну коммерческую структуру сложно. <...> Если уж делать такие объединения, должна быть конкуренция. Мне кажется, очень трудно будет договориться создать нечто важное инфраструктурное вместе на базе одной какой-то коммерческой структуры. При том что мы здесь все дружим, клиенты у нас все врозь все равно».

Герман Греф: «Я не очень верю в силу регулятора заставить кого-то что-то делать, кроме лома. Не все можно ломом сделать, более тонкие вещи они все-таки с помощью других механизмов настраиваются. Но все-таки многие спрашивали про разницу бизнес-моделей: если клиентам хочется быстро-качественно-дорого, то ВТБ, а быстро-качественно-дешево — тогда к нам. И не надо никакого регулятивного воздействия».

Глава Банка России Эльвира Набиуллина: «Многие клиенты считают, что у вас тоже дорого».

Герман Греф: «Тогда можно долго-некачественно-дешево — в структуры ЦБ».

Эльвира Набиуллина: «Регулятора обидеть может каждый, конечно».

Герман Греф: «Мы в достаточно хорошей форме пережили все проблемы, накопленные за кризисный период. [Проблемы] мы оставим в этом году. В следующий год мы войдем в нормализованном состоянии, это касается в том числе и дивидендов».

Андрей Костин: «Мы на следующий год запланировали достаточно большую прибыль, но сейчас мы посчитаем по капиталу, как и чего. В ближайшее время мы большую часть прибыли будем, наверное, вкладывать в капитал, но посмотрим, как пойдет».

Председатель правления банка «Открытие» Михаил Задорнов: «Октябрь — первый месяц, когда банковская система в целом и банк «Открытие» в частности работают с той же стоимостью пассивов, которая была до 24 февраля 2022 года. Мы, как банк и как группа, вернулись к нормальному бизнесу в третьем квартале. А октябрь с точки зрения риска уже практически «досанкционный» месяц».

«Мы заработали практически столько, сколько предполагали до всяких военных действий. Основной убыток — от арестованных или замороженных активов, потерь торгового дохода и валютной переоценки».

Михаил Задорнов: «Есть ли шанс, что сделка <...> будет завершена до конца года? Шанс есть. Есть шанс, что это перейдет на следующий год? Тоже есть шанс, потому что для какой-то цели закон был внесен (в Думу поступили поправки, разрешающие ЦБ продать «Открытие» без торгов до конца 2023 года, а не 2022-го, как сейчас. — РБК).

Что-то оценщик дисконтирует [снижает цену активов банка], с чем мы не согласны... Мы говорим, что, ребята, вы неправильно их дисконтируете, поскольку они стоят больше, чем вы представляете... Тем не менее остается пять-шесть позиций с нашей стороны, где мы говорим, что это просто очевидно неверный дисконт. Цена этого актива, а значит, и общая стоимость должна быть больше».

Эльвира Набиуллина: «Дискуссия по некоторым параметрам сделки продолжается, но у нас есть достаточно большой уровень уверенности, что сделка будет завершена до конца этого года».

Андрей Костин: «У нас есть понимание с Центральным банком, по какой цене в принципе обе стороны готовы сделать сделку. И мы доведем в течение ближайшей недели до завершающих [процедур]... Хорошая цена, Центральный банк будет доволен».

Глава Альфа-банка Владимир Верхошинский: «Пришло время пустить в народ ее (НСПК. — РБК). IPO там или прямое сделать размещение. Мне кажется, такое стало бы логичным следующим шагом, даст равноудаленность игрокам, банкам, появится голубая фишка на рынке для инвестиций, и ЦБ на них заработает. Надо сделать IPO НСПК».

Первый зампред ЦБ Ольга Скоробогатова: «Вопрос на самом деле не в приватизации, а в акционировании, то есть возможны ли другие акционеры НСПК помимо Центрального банка. Мы считаем, что пока для принятия решения не время, но мы точно будем готовы вернуться к обсуждению через два года. Потому что мы считаем, что это рентабельно, надо просто определить время, когда это сделать с учетом развития продуктов и сервисов НСПК. Нам нужно понять, когда действительно акционеры будут готовы зайти не только деньгами, но и вкладываться своим интеллектом и, возможно, даже какими-то своими идеями в развитие Национальной системы платежных карт».

Сергей Хотимский: «Наши вообще все финтехи начинались не с розницы, а с другого рынка. Московская биржа — это такой, мне кажется, очень хороший пример. Регулятор сыграл гигантскую роль в том, чтобы биржа стала одной из лучших бирж в мире, и вышел в какой-то момент из этой истории, создав отдельную, рыночную, публичную, мощную компанию. Мне кажется, что и сейчас в портфеле Центрального банка есть определенные вещи, которые дальше могут не быть государственными. Потому что в этом уже нет такой острой необходимости, и Центральный банк может сосредоточить свои усилия на наиболее рискованных, но важных проектах с точки зрения технологического суверенитета. Либо, действительно, на тех моментах, где невозможно без усилий Центрального банка преодолеть определенный монополизм. А там, где уже работает, где не требуются какие-то нерыночные механизмы, хорошо бы нам увидеть какой-то тренд, что это не бесконечный рост империи под Центральным банком».

Глава Тинькофф Банка Станислав Близнюк: «Мы считаем, что у нас есть бренд, он активный, мы имеем все права на использование этого бренда. Клиентам он понятен и ясен... Ребрендинг мы планируем. Вопрос, какие элементы этого бренда будут меняться, — дискуссионный.

Есть куча других вопросов и моментов, которые требуют внимания. Каждый желающий может что-то подать и что-то пооспаривать, вопрос — получится или не получится. Наше понимание — что бренд принадлежит банку и за этот бренд в свое время банк заплатил достаточно большую сумму Олегу (Тинькову, основателю бизнеса, продавшему банк в этом году структурам Владимира Потанина и заявившему, что попытается отозвать у банка бренд, практически повторяющий его фамилию. — РБК)».