Кризис вынудил экспортеров перейти от спекуляций к страхованию рисков
Кризис заставил российские компании задуматься о более активном использовании деривативов, рассказали РБК несколько участников рынка. «Спрос на продукты, позволяющие хеджировать свои риски, со стороны корпоративных клиентов растет. Сейчас компании задумались об этом и готовы покупать деривативы», — сказал в четверг журналистам глава департамента глобальных рынков Sberbank CIB Андрей Шеметов. Он отметил, что видит спрос на такие услуги со стороны нефтяных и металлургических компаний, которые являются «образцом консерватизма». «Мы ведем переговоры с очень крупными клиентами, в числе которых есть госкомпании», — сообщил Андрей Шеметов.
Активный спрос на инструменты хеджирования наблюдается не только со стороны экспортеров, но и со стороны компаний, которые закупают за рубежом оборудование или комплектующие и продают продукцию в России, рассказал РБК заместитель генерального директора ИК «Атон» Павел Соколов. «Чтобы выстроить свою ценовую политику, они вынуждены хеджировать свои риски», — пояснил финансист.
В БКС также отмечают рост спроса на деривативы со стороны корпоративных клиентов. «В основном это крупные импортеры и экспортеры, у финансовых директоров которых уже есть практика хеджирования рисков», — говорит начальник управления развития производных продуктов БКС Сергей Сосульников. По его словам, наиболее востребованы продукты, позволяющие снизить валютные риски и риски изменения цен на сырьевые товары. В частности, спросом стали пользоваться валютные опционы. «Еще в начале года из-за сильной волатильности на валютном рынке этот инструмент был слишком дорогим, однако по мере стабилизации рубля спрос на него снова вырос», — сказал он.
Статистика ЦБ свидетельствует о росте интереса к производным инструментам. Так, в первом квартале 2016 года значительно выросли обороты по валютно-процентным свопам (до 128 млрд руб. со среднего уровня в 33 млрд руб. за месяц). При этом, как отмечается в материалах регулятора, существенная часть сделок была заключена российскими нефинансовыми компаниями с рядом крупных кредитных организаций-резидентов. Выросла в январе-марте и активность в сегменте процентных свопов, что, по мнению ЦБ, может говорить о повышенной потребности компаний в хеджировании процентного риска. Во втором квартале 2016 года регулятор отмечал незначительное снижение объема торговли деривативами: число открытых сделок с валютно-процентными свопами с начала апреля к концу июня снизилось с 920 до 870, а объем открытых позиций по самой популярной паре «доллар/рубль» снизился с 1,9 до 1,86 трлн руб. Впрочем, падение объемов на этом сегменте внебиржевого рынка производных объясняется истечением срока сделок срочностью от одного года до пяти лет, говорится в материалах ЦБ.
Как ранее писал РБК, в 2014 году целый ряд российских корпораций получил убытки от операций с производными инструментами. В их числе — «Транснефть», чистый убыток которой от операций с производными финансовыми инструментами за 2014 год превысил 70 млрд руб. Компания покупала опционы пут и продавала опционы колл на доллар, причем сроки их исполнения совпали с началом резкой девальвации рубля. Эта комбинация эквивалентна короткой позиции по доллару, которую открывают для того, чтобы заработать на падении актива.
Кроме того, «Транснефть», чтобы снизить стоимость заимствований, купила в 2013 году барьерный дериватив почти на $2 млрд у одного из госбанков. В сентябре-октябре 2014 года эти барьерные инструменты были реструктурированы, после того как компания заключила с тем же банком сделку процентного свопа: барьер был повышен. Такие барьеры срабатывают, когда стоимость валюты выходит за определенное значение.
Потери от операций с производными финансовыми инструментами в 2014 году понесла и «Роснефть». Ее чистый убыток от таких сделок составил 122 млрд руб., увеличившись за год в 30 раз. Всего, про расчетам РБК, по итогам 2014 года десяток из топ-30 крупнейших компаний в сумме отразили в отчетностях убытки на 317 млрд руб. из-за операций с деривативами.
Многомиллиардные спекуляции на валютном рынке вызывали вопросы у ЦБ. В декабре 2014 года директор департамента финансовой стабильности Банка России Сергей Моисеев заявил, что в обвале рубля виноваты крупные банки и корпорации, которые как-то «умудрялись» заключить форвардные контракты и играли против рубля. Когда цена на нефть, а с ней рубль поползли вниз, то «мы стали свидетелями того, как у крупных корпораций убытки по внебиржевым деривативам с валютной компонентой начали достигать суммы, которая исчисляется десятками миллиардов рублей», сказал он. Причем большинство этих потерь «было связано не с хеджированием валютных рисков», объяснял Моисеев в конце июня 2015 года. Компании пытались снизить процентные расходы по рублевым займам, конвертируя их через деривативы в валютные займы, где ставка ниже. В июне 2016 года Банк России вменил в обязанность крупным компаниям отчитываться в репозитарий о внебиржевых деривативных сделках, в том числе валютных свопах. Отчитываться они начнут с октября 2016 года.
Логика компаний, покупающих производные инструменты, поменялась после начала кризиса, говорит член правления «ФК Открытие» Константин Церазов. «Если в 2013 году многие компании использовали деривативы, чтобы заработать на валютном рынке, то сейчас мы видим, что клиенты готовы действительно хеджировать свои риски. Все понимают, что лучше понести небольшие затраты, чем оказаться незастрахованными от колебаний курсов валют или цен на сырье», — говорит инвестбанкир.
В 2015 году рынок хеджирования рисков корпоративных клиентов, по словам Церазова, практически отсутствовал, поскольку в ситуации сжимающейся ликвидности компании не были готовы отвлекать ресурсы для покупки деривативов. «Потери по инструментам хеджирования возможны, но они должны перекрываться прибылью по виду деятельности, который они страхуют, поэтому в целом убытки компании ограничены. Большие совокупные убытки говорят о неправильном хеджировании или спекулятивном характере сделок», — поясняет Сергей Сосульников. Он отмечает, что среди российских компаний были и те, кто заработал на операциях с производными: например, компания «РуссНефть» заработала в 2014 году прибыль за счет покупки форвардных контрактов. «Практика использования фьючерсов на нефть при запуске буровых установок широко используется в США. Это позволяет нефтяникам продать добытую нефть по заранее фиксированной цене», — указывает финансист.
В Sberbank CIB говорят, что намерены заниматься хеджированием с полным покрытием рисков процентными деривативами. «Конечно, стоимость продуктов, позволяющих хеджировать риски на 100%, значительно выше. Компании придется платить не 0,5%, а 2%, но после прошлого кризиса взгляды компаний на этот продукт постепенно меняются», — сказал Андрей Шеметов.