Шувалов в диссертации описал риски скрытого банковского кризиса

Читать в полной версии

Существенная доля случаев отзыва лицензий у российских банков вызвана потерей активов или ликвидности кредитной организации, в связи с этим имеет смысл пересмотреть механизм надзора за сектором. Об этом написал председатель ВЭБ.РФ Игорь Шувалов в диссертации на соискание степени доктора юридических наук, которую изучил РБК.

В главе о надзоре за банками в кризисные периоды Шувалов рассматривает кризисы 2008, 2014 и 2020 годов и подчеркивает риски, связанные с низким качеством активов, которыми владеют банки. Например, проблемы у банка «Глобэкс» были очевидны еще в 2003–2005 годах, но не решались — в результате в 2008 году банк утратил платежеспособность и был куплен Внешэкономбанком за символическую сумму, напоминает Шувалов. Впоследствии ВЭБ неоднократно пытался продать «Глобэкс», но так и не смог это сделать. В 2018 году госкорпорация объединила банк с другим проблемным активом — Связь-банком. В 2019 году, вскоре после того как ВЭБ возглавил Шувалов (до этого занимал пост первого вице-премьера; объединение началось еще до его прихода), Связь-банк передали Росимуществу, а затем его собственником стал Промсвязьбанк — санированная в 2017 году кредитная организация, из которой правительство решило сделать профильный банк для оборонного сектора.

«Начиная с середины 2009 года вплоть до начала 2014-го российская экономика постепенно восстанавливалась, однако кризис 2014 года вновь выявил низкое качество надзора, что обернулось в 2017 году крахом двух солидных банков — Бинбанка и крупнейшего частного российского банка «Открытие». Оба банка на протяжении нескольких лет реализовывали стратегию развития, основанную на поглощении других банков, на что требовалось каждый раз получение разрешения регулятора», — пишет Шувалов в диссертации (оба банка были санированы ЦБ и затем объединены).

«Начавшаяся еще с 2013 года массовая волна отзыва лицензий у коммерческих банков привела лишь к негативным последствиям в виде подрыва доверия к ним вкладчиков, а также повышенной нагрузки на Агентство по страхованию вкладов», — считает Шувалов. В том же году, напоминает он, в федеральный закон «О Центральном банке» были внесены изменения, направленные на внедрение риск-ориентированного подхода, «однако, как свидетельствует статистика, 50% случаев отзыва лицензий у банков за последующие несколько лет обусловлены потерей активов или ликвидности кредитной организации».

«При разворачивании любого кризиса всегда встает вопрос номер один — что делать с финансовым сектором в целом. Всегда очень много критики по этому поводу, и я, не вдаваясь в политические аспекты этой деятельности, могу сказать, что законодательство Российской Федерации о Центральном банке и банках так построено, что оно отделено от конкретных заемщиков», — заявил глава ВЭБ.РФ в ходе защиты диссертации, передает корреспондент РБК. Он считает это «недостатком нашего законодательства». Во многих странах центральные банки несут ответственность вместе с исполнительной властью за экономический рост, в России это не так, заключил он.

Предмет деятельности Банка России и регулирование банковской деятельности «с тем, чтобы, безусловно, это регулирование повлияло на выход из экономического кризиса», — это предмет изменения федерального законодательства, сказал Шувалов на защите.

«Вероятно, в сложившейся ситуации следует пересмотреть весь механизм банковского надзора. Ведь до сих пор в действующем законодательстве установлены количественные (формальные) лимиты деятельности кредитных организаций (требования по величине капитала, обязательные нормативы, резервы и прочее), которые не могут охватить динамику банковской деятельности и зачастую не позволяют применять превентивные меры, направленные на предупреждение финансовой неустойчивости конкретной кредитной организации и банковской системы в целом. Надзорный орган в рамках формального (количественного) подхода рискует получить информацию о проблемах в деятельности банка слишком поздно, то есть когда он уже не может принять эффективных корректирующих мер, поскольку проблемы банка приобрели необратимый характер», — предупреждает он в диссертации.

В результате «может сложиться ситуация так называемого латентного кризиса, именуемая в иностранной литературе как bank distress, когда подавляющая часть кредитных организаций уже несостоятельна, имеет скрытые внутренние проблемы, обусловленные в том числе реализацией рискованной политики, но при этом продолжает вести свою деятельность в обычном режиме», пишет глава ВЭБ.РФ: «В этом случае до наступления кризисной ситуации проблемы таких субъектов практически не заметны, а в период кризиса оказывают негативное влияние на банковскую систему в целом».

Он считает необходимым создать систему надзора, направленную «на оперативное выявление проблемных аспектов в работе кредитных организаций». Но возникает ряд вопросов, подчеркивает Шувалов. Например, практика надзора определяет кризисное состояние конкретного банка на основе ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», а именно: когда он допускает нарушение в части денежного обязательства, экономических нормативов по достаточности капитала и текущей ликвидности. На практике отделить «проблемный банк от кризисного или стабильный банк от банка, имеющего незначительные текущие проблемы или проблемы иной степени тяжести», довольно сложно, отмечает Шувалов. В экономической доктрине за основу берется стабильно функционирующий банк, который не нарушает законодательство, своевременно и в полном объеме проводит все платежи, а любое отклонение от нормы будет означать, что у кредитной организации есть проблемы, указывается в диссертации. По мнению главы ВЭБ.РФ, «основной акцент в развитии банковской системы следует сместить в сторону мониторинга макроэкономической ситуации, выявления дисбалансов в денежно-кредитной сфере и разработки мероприятий по предотвращению так называемых системных рисков».