Санкции в помощь: как заработать на импортозамещении

Читать в полной версии

​Gauss из Богородицка

Совладелец и исполнительный директор компании «Вартон»​ Илья Сивцев (на фото) до 2008 года продавал в России продукцию General Electric, работая по найму. Вместе с партнером Денисом Фроловым он решил попытать свои силы в самостоятельном бизнесе и в октябре 2008-го они зарегистрировали компанию «Вартон», которая стала продавать в России китайские светодиоды под придуманным предпринимателями брендом Gauss. «Это был импорт в чистом виде без дополнительной добавленной стоимости: только брендинг, продажи, маркетинг, хорошая закупка, логистика, — вспоминает Сивцев. — Люди сметали все, и мы решили попробовать новую технологию, хотя светодиодная лампа была дороже обычной в десять раз».

Первоначальные инвестиции (в закупку товара) составили 40 млн руб. К началу 2011 года «Вартон» вышел в прибыль, а по итогам 2012 года приблизилась к 1 млрд руб. выручки. «Заниматься торговлей в чистом виде было не очень интересно, и мы решили начать производство светодиодных светильников в России», — рассказывает Сивцев. Свою роль сыграло и то, что держать на складе номенклатуру в 1 тыс. разных позиций было не очень выгодно, поскольку клиентам «всегда нужно много и вчера»: «Мы решили, что лучше создать гибкое современное автоматизированное производство». Для его организации в Богородицке Тульской области в ноябре 2012 года было куплено старое промышленное предприятие, на котором постепенно монтировали импортное оборудование. «В мае 2013 года мы запустили первую автоматизированную линию по производству светодиодов, — говорит Сивцев. — Постепенно к ней добавляли новые участки по мере освоения производства комплектующих — обработки металлолиста, литья пластика, обработки алюминиевого профиля». С расширением производства «Вартон» стал производить уличные светильники и промышленное освещение. Общие инвестиции в организацию производства за три года, по оценкам Сивцева, составили около 600 млн руб.

В 2015 году «Вартон» продал 1,385 млн светильников, что на 18% больше, чем в 2014 году. Выручка компании растет чуть большими темпами из-за того, что средняя цена светодиодов также увеличилась — на 28%, до 1,8 млрд руб. Сивцев отмечает, что желание «Вартона» полностью локализовать производство светодиодов в России — к 2017 году они будут производиться только из российских комплектующих — никак не связано с политикой государства по импортозамещению: «На востоке Китая рабочий получает не менее $600, а в России зарплата в глубинке составляет всего 10–16 тыс. руб. ($200). Энергия у нас ничего не стоит, а налоговая система нормальная. Все это дает возможность перенести сборку в нашу страну».

«Опасно кататься на государственных волнах — нужно брать и делать конкурентный продукт, — считает Сивцев. — Мы смотрим на рынок не через законодательные акты, а через изучение конкурентной среды. Мы должны быть эффективны сначала на российском рынке, на рынке стран СНГ, а потом создавать продукт, который может быть конкурентоспособным на европейском рынке». Компания уже открыла офис в Италии и строит планы по международной экспансии.

Orodoro из Ногинска

Казахстанская компания «Юнион Сауда» в июне 2013 года запустила в подмосковном Ногинске фабрику по производству женских колготок мощностью до 25 млн пар в год. По словам коммерческого директора компании «Стилма» (занимается дистрибуцией продукции) Натальи Тереховой (на фото), проект изначально ориентировался на замещение импортной продукции отечественной. «В 2012 году, когда проект стартовал, внутренний рынок составлял 40 млрд руб. и рос на 5–7%, — рассказывает она РБК. — Российское производство занимало не более 10%». По словам Тереховой, несмотря на желание заместить импорт, в компании никто не собирался бороться с представлением россиянок о том, что лучшие колготки итальянские: «Бороться со стереотипами сложно, поэтому мы вышли на рынок с «итальянским» названием — Orodoro». Общие инвестиции в проект составили свыше 0,5 млрд руб. (все оборудование на фабрике импортное).

Девальвация рубля сыграла на руку Orodoro. «Импортная продукция выросла в цене минимум на 20–35%, а мы сохранили отпускные цены на прежнем уровне (в среднем 60–70 руб.), несмотря на то что полиамид, из которого делают колготки, импортный», — рассказывает Терехова. По ее словам, в себестоимости на импортные компоненты приходится до 50%, но благодаря локализации производства в Подмосковье рост себестоимости пока удается сдерживать. «Очень жаль, что в России нет качественного полиамида, красителей, — сетует коммерческий директор. — Даже картон для упаковки мы вынуждены импортировать: российский слишком грубый и подходит для использования только в самых дешевых моделях».

Благодаря ценовому преимуществу, которое имеет Orodoro, марке удалось выйти в крупные торговые сети, специализирующиеся на продаже женского белья («Бюстье», «Дефиле»), а также в продуктовый ретейл («Глобус», «Перекресток» и пр.). «Всплеск патриотизма затронул даже наш, очень консервативный сегмент, — отмечает Терехова. — Если раньше мы не акцентировали внимание на российском происхождении марки, то теперь, напротив, недоверие со стороны сетей и потребителя сменилось одобрением, что помогает нам в продвижении». В 2015 году на фабрике в Ногинске будет произведено около 6 млн пар колготок на сумму около 400 млн руб. «Рост продаж за сопоставимый период (июнь—декабрь) составил более чем 200%», — говорит Терехова. В 2016 году компания надеется увеличить производство до 9–10 млн пар, а в ближайшие годы — занять до 10% рынка.

Platinental из Москвы

Основатель и совладелец московской клиники The Platinental Aesthetic Lounge Андрей Искорнев (на фото) утверждает, что импортозамещение возможно даже в такой специфической области, как пластическая хирургия, — правда, скорее благодаря девальвации рубля, чем замене импортных препаратов отечественными.

Свою клинику в Москве Искорнев открыл в 2005 году в 21 год, после того как прошел ординатуру по пластической хирургии в Атланте (США). Первые годы он работал по франшизе калифорнийской сети The Platinental, но в 2009 году выкупил право самостоятельного ведения бизнеса. Россия никогда не была страной пластического туризма, более того, россияне стремились в клиники Беверли-Хиллз или азиатских стран, признает Искорнев. «До недавнего времени Россия воспринималась на рынке пластической хирургии как страна третьего мира, — рассказывает он. — Но наших специалистов начинают воспринимать в профессиональных кругах на равных: принимают в международные профессиональные ассоциации».

Девальвация рубля в конце 2014 года привела к тому, что многие россияне, по словам Искорнева, были вынуждены отказаться от пластики за пределами родины. Выручка The Platinental Aesthetic Lounge в уходящем году выросла на 15–18% (в рублях) и, по оценке РБК, точно превысила 60 млн руб. В 2015 году в московской клинике будет сделано 2,3 тыс. операций. Средний чек Искорнев назвать не может, поскольку стоимость услуг сильно отличается: от 25 тыс. руб. (удаление небольшого рубца) до 400 тыс. руб. (сложная круговая подтяжка лица). Но если летом 2014 года круговая подтяжка в московской клинике стоила 350–380 тыс. руб. и была сопоставима с ценой этой процедуры в калифорнийских клиниках ($10 тыс.), то сейчас предложение The Platinental Aesthetic Lounge на 40% дешевле.

Иностранцы стали приезжать в российскую клинику за новым лицом начиная с марта этого года, и пока их немного: сейчас, например, всего пять. Клиника наняла нескольких англоговорящих сотрудников, чтобы лучше понимать новых пациентов, и открыла офис в Калифорнии. «Клинику выбирают не по географическому принципу — раз в жизни человек может прилететь в то место, которое подходит ему по качеству оказываемых услуг», — уверен Искорнев.

«Пока почти все, что нам нужно, мы покупаем за доллары и евро, поэтому в 2016 году будем повышать цены, — признает Искорнев. — Отечественные хирургические салфетки рассыпаются у меня в руках, тогда как одну немецкую салфетку я могу использовать до конца операции. Я рад поддержать наших производителей, но не в ущерб здоровью пациентов». Единственная позиция, которую пока удалось заместить, — одноразовое белье: Искорнев нашел две российские компании, которые обеспечивают качество продукта на западном уровне, но по цене, на 15–20% меньшей. Он готов экспериментировать и с оборудованием, если производитель готов предоставить товар на тестирование. «Но альтернатив никто пока не предлагал», — заключает Искорнев. Держать цену ему помогают гонорары хирургов, которые пока не растут.

Камамбер из Краснодара

Продуктовые санкции оказались крайне выгодными для «Лефкадии» — российского производителя сыров и вин. В 2015 году производство и продажи сыров от «Лефкадии» по сравнению с 2014-м увеличились в десять раз, рассказал РБК Михаил Николаев-младший, управляющий партнер семейного предприятия «Николаев и сыновья», под торговой маркой которого выходят сыры от «Лефкадии».

Основал «Лефкадию» Михаил Николаев-старший (на фото), продав в 2007–2008 годах страховую компанию «Наста» и Роспромбанк и решив основать собственную винодельню в Крымском районе Краснодарского края. С 2011 года «Лефкадия» помимо вина начала заниматься производством сыра из молока, которое давало собственное поголовье коров и овец. По мере роста объемов производства компания стала закупать молоко у краснодарских фермеров. «А когда ввели продовольственное эмбарго, мы полностью перешли на покупку стороннего сырья», — рассказывает Николаев-младший.

Введение продуктовых санкций в августе 2014 года полностью изменило «сырную» стратегию бизнеса Николаевых. «Изначально концепция была немножко другая: мы хотели производить большой ассортимент сыра — примерно восемь позиций и маленький объем каждого из них», — поясняет Николаев-младший. В отсутствие рынка российского премиального сыра производители рассчитывали на нишевого потребителя, поставки в рестораны и гостиницы. Однако после того как с прилавков исчезли зарубежные сыры, компания сконцентрировалась на выпуске сыров для широкой продажи. «Мы фактически перешли на монопродукт — камамбер, который сейчас составляет 85% всей нашей продукции», — говорит Николаев.

В связи с ростом спроса производство пришлось расширить более чем вдвое. «У нас максимальная мощность производства должна была быть 2 т молока в сутки, на сегодняшний день мы вышли на 4,5 т», — говорит Николаев. Это потребовало дополнительных инвестиций в 50 млн руб. (деньги пошли на закупки стабилизаторов, форм, холодильных камер и прочего оборудования, наем персонала).

Сейчас «Лефкадия» выпускает помимо камамбера четыре вида сыра — латтерию, капретто, рикотту и бюш. Их можно найти в торговых сетях «Магнит», «Лента», «Азбуке вкуса», «Бахетле» и некоторых интернет-магазинах. «Потеря зарубежных сыров на полках привела к тому, что потребители начали по крайней мере пробовать наш продукт. А когда они пробуют, то понимают, что он не хуже зарубежного, доверяют ему и продолжают покупать», — гово​​рит Николаев-младший.

В 2015 году сырное производство «Лефкадии» выйдет на выручку в 55 млн руб. — это примерно четверть общей выручки «продуктовой» части компании, большую часть в которой занимают продажи вина. Они тоже выросли: в декабре 2014 года Николаевы приобрели завод «Саук-Дере» и за последний год уже продали 1,2 млн бутылок вина с этого завода (плюс 450 тыс. бутылок собственного производства с виноградников «Лефкадии»).

В 2016 году Николаевы планируют закупить овец и баранов и наладить производство мяса, а также открыть маленький колбасный цех. «Мы не планируем пока выращивать собственных свиней, но мы будем делать фирменные колбасы из покупного мяса, а также разные мясные изделия из баранины и козлятины», — говорит Николаев. Кроме того, в планах наращивать продажи подсолнечного масла холодного отжима. По словам бизнесмена, этому может поспособствовать выход России из зоны свободной торговли с Украиной — эта страна сейчас один из поставщиков продукта на российский рынок.