Ресторатор Михаил Зельман: «Brexit — хороший пример настоящей демократии»
— Вы сейчас находитесь в Лондоне? Какое настроение на улицах?
— Да, я в Лондоне. Утром все встали, пошли на работу. Здесь нет такого... Какой-то особой реакции нет. Для меня это очень хороший пример того, как это должно быть. Люди провели референдум, высказали свое мнение, но когда на утро проснулись — никто не убит, ничего не поломано, все спокойно...
— Ваши друзья-англичане были настроены за или против выхода?
— Все мои друзья, включая тех, кто вокруг меня, и тех, кто у меня в ленте в Facebook, все голосовали за то, чтобы остаться. Но, скажем так, таксисты, с которыми я люблю поговорить, и люди, которые живут вне Лондона, друзья моих друзей, мои знакомые — они голосовали за выход.
— Они обосновывали свою позицию или решали эмоционально?
— Понимаете, Англия — это остров, который может себе позволить считать себя Европой или не считать. Вопрос о Brexit — сам по себе очень английский, очень эмоциональный. Никакой особой аргументации ни с той, ни с другой стороны я не услышал. Не могу сказать, что я слушал все дебаты, но те, что слышал, — были очень эмоциональными. Популизмом занималась и та и другая сторона. На свободе передвижения внутри ЕС, на гарантиях каких-то прав, свобод, на каких-то вещах, которые касаются всех людей, Brexit не скажется. А эмоционально-спекулятивные вещи про великую Англию, про «понаехавших тут» — они, конечно, были. При этом понятно, что эти самые мигранты, которые раздражают некоторых местных жителей, они все равно никуда не денутся, все равно останутся. Не думаю, что произойдет что-то по-настоящему серьезное с экономикой, с мигрантами... У меня работают люди из Европейского союза, я не думаю, что для них усложнятся какие-либо процессы. Здесь нет нелегальных мигрантов, и в работниках из других стран Англия заинтересована настолько же, насколько они заинтересованы в работе. Самое главное: эта история должна показать всему миру, что такое настоящая демократия и как самые острые вопросы можно решать мирным путем.
— Сейчас, например, фунт упал — это что-то значит для вашего ресторанного бизнеса?
— Если фунт упал, а у меня лобстера везут из Канады — конечно, скажется. Для меня будет дороже импорт стоить. Но если будет больше туристов, потому что фунт упал, это может все компенсировать, я еще больше заработаю. Но я бы посоветовал бизнес-газете не спекулировать на этом. Это все намного менее значимо, чем сама возможность проведения свободных выборов, волеизъявления.
В целом слабый или сильный фунт для меня очень важно. Но на моей памяти фунт уже был и очень сильный, и очень слабый — и это не было связано с Brexit. Как ресторатор, я не понимаю, насколько здесь прямая связь — что такого случилось с утра, чтобы фунт вдруг ослабел? Возможно, завтра он опять укрепится? Это очень спекулятивная история.
Я много всего везу с Большой земли, Англия сама много всего везет. Я в Лондоне уже девять лет занимаюсь бизнесом, и то, что я вижу сейчас, это спекуляция. Не думаю, что все те проблемы, которые есть в экономике Англии, решаются «ином» или «брекситом». Не думаю, что эти вещи вообще хоть как-то напрямую взаимосвязаны. Для спекулянтов, которыми славится Англия, особенно для валютных спекулянтов, наступает, конечно, интересное время. Будет много эмоциональных решений — как в плюс, так и в минус.
— Что касается наличных денег, сбережений — к какой валюте вы тяготеете? И поменялись ли ваши предпочтения?
— Вот это очень хороший вопрос. Когда начала потрескивать Греция, я сразу перевел все свои сбережения, которых, подчеркну, очень немного, к сожалению, в доллары и фунты. Я живу и делаю бизнес в долларах и фунтах, и в этом плане я никак не прогадал. Единственный, кто на этом фоне реально просел, чья экономика действительно ослабла, — это евро. Евро у меня в сбережениях нет, я не расстроился.
— В России какой-то колоссальный интерес к Brexit — с чем это, по-вашему, связано?
— Мы провинциалы в каком-то смысле — следим, что там в Англии, в Америке... Лучше рассматривать это как примеры того, к чему надо двигаться. Права, волеизъявление отдельного гражданина могут быть даже важнее, чем границы.
Это интересно, один мой товарищ сказал: как относиться к тому, что столица Европы вышла из Европы? Потому что Лондон смотрелся как европейская столица. Но это тоже спекуляция... Швейцария, например, не входит в ЕС, и ничего. Процессы объединения — это не обязательно, когда что-то называется «объединенная Европа». И выход Англии не означает, что останавливаются процессы глобального объединения.