Министр энергетики Крыма – РБК: «На Украине никто ничего не обещает»
– Ожидаете ли вы дефицита электроэнергии и ограничений ее подачи в пики зимнего потребления? По оценкам экспертов пик зимнего потребления в Крыму составляет 1200 МВт. Каковы собственные энергомощности полуострова?
– Правильно вы сказали, пик – это 1200, мы уже к нему приближаемся. Как только похолодает, я думаю, будет именно 1200 МВт. Что касается собственной мощности, то у нас это 227 МВт солнечной генерации, 100 МВт ветра, 100 МВт – тепловая генерация, и 300 МВт приходится на мобильные газотурбины. Но солнце и ветер есть тогда, когда светит солнце или дует ветер.
– То есть зимой на эти источники нельзя рассчитывать?
– Зимой и ветер дует хорошо, и солнце иногда светит. Вчера у меня была сводка, около 50 МВт было солнечной генерации и столько же ветра. И плюс у нас порядка 260 МВт приходится на дизельгенераторные установки. Это аварийные источники электроснабжения. Если нас Украина ограничит «в ноль», что маловероятно, тогда будет дефицит вполовину при очень хорошей ситуации, и мы будем вводить графики аварийных отключений.
– Насколько вероятно, что Украина полностью обесточит Крым?
– При сегодняшней ситуации на Украине никто ничего не обещает и никто ничего не говорит. Живем, в ежедневном режиме контактируем. Даже не в ежедневном, а в ежечасном. Как только ситуация на Украине с генерацией меняется, меняются перетоки в Крым, точно так же, как в Белоруссию, точно так же, как в любую другую страну.
– Что сейчас происходит с этим? Сейчас есть ограничения?
– Есть ограничения, и очень серьезные.
– Какие?
– В разное время по-разному. Все зависит от того, какая на этот час на Украине ситуация по генерации. Это очень живой режим.
– А Крым уголь откуда получает?
– На сегодняшний день у нас есть определенные запасы. Мы запаслись летом, мы получаем сейчас с Кузбасса, из Ростовской области, хотим получать из Донецка.
– Какой вариант развития энергогенерации выбрал Крым?
– Из пяти вариантов развития генерации мы выбрали третий. По этому варианту, во-первых, будет строиться энергомост из Краснодарского края. Второе, чтобы обеспечить Крым надежно, нужно иметь собственную генерацию, поэтому предусмотрено строительство базовой генерации порядка 800 МВт на двух площадках. Это к 2018 году. И параллельно мы должны развивать распределенную генерацию, что у нас уже есть: КрымТЭЦ, строительство небольших тепловых электростанций в разных районах Крыма ближе к местам потребления, там, где сеть позволяет, там, где есть газ. И это развитие генерации на возобновляемых источниках электроэнергии, которые нам позволят сэкономить…
– Кто будет строить, какие компании и на какие средства?
– Федеральная целевая программа предусматривает развитие базовой генерации за счет внебюджетных средств. Базовую генерацию, а это две большие станции, будет строить «Ростех». Должны закончить к 2018 году. А распределенная генерация – это инвестиционные программы, это уже Крым будет выбирать инвестиционные проекты. В Крыму у нас создан совет инвесторов под руководством главы Крыма Сергея Аксенова, совет выбирает лучшие инвестиционные предложения.
– Каков размер долга за газ в Крыму?
– Около 1 млрд руб. – это текущая дебиторская задолженность, которая реструктуризирована, и мы надеемся, что мы ее в течение полугода, может быть, 8-9 месяцев, обязательно сведем к минимуму.
– Сколько стоят бензин и электричество в Крыму, какова разница со среднероссийскими ценниками на заправках и счетчиках? Что будет с тарифами на другие энергоносители?
– Что касается бензина, то у нас цены в Крыму для потребителей выше, чем среднероссийские. Это связано в первую очередь с логистикой поставки нефтепродуктов в Крым. Это и мазут, и бензин, и дизтопливо. Что касается газа, то тариф на газ утвержден ФСТ. Газ в Крыму для населения дешевле, чем среднероссийский. Для промышленных потребителей приблизительно такой же, как в среднем по России. Для населения тариф на газ не субсидируется. У нас собственная добыча, из-за этого и цены такие. Но тариф на газ будет повышаться и будет со временем приводиться к среднероссийскому знаменателю, чего нам бы очень не хотелось для Крыма. Потому что сегодня в Крыму есть определенные сложности с платой за энергоносители у населения и предприятий. Доходы граждан сегодня ниже среднестатистических по РФ. Что касается электроэнергии, тут точно такая же ситуации. У нас в среднем около рубля для населения тариф на электричество, а в Краснодарском крае 3,5 руб.
– Как выглядит сейчас рынок бензина в Крыму, кто на нем крупнейшие игроки? Была информация, что там появились структуры Сергея Курченко. Будут ли заходить крупные российские сети, как «Башнефть», «Роснефть»?
– Мы сегодня, к сожалению, не имеем прямых контрактов ни с «Башнефтью», ни с «Роснефтью», ни с «Ветеком» (структура Курченко). Мы работаем с компаниями-посредниками. Я думаю, это вполне объяснимо, потому что существуют санкции. И логистика плюс какие-то посредники по поставкам нефтепродуктов, естественно, накладывают определенную составляющую на ценообразование.
– Кто сейчас крупнейший владелец АЗС в Крыму?
– Три компании. Это ТЭС, «Атан» и «Современник» [РБК писал, что интерес к покупке сетей ТЭС и «Современник» проявляет Сергей Курченко, владелец группы ВЕТЕК. Но нынешний глава «Черноморнефтегаз» Сергей Бейм говорил РБК, что сеть ТЭС остается под контролем его семьи].
– Есть ли сложности с поставками бензина в Крым, после того как с Украиной связи разорваны? Или с Украины есть поставки?
– Нет. Из Украины ничего нет, везут все из России. Везут цистернами в основном, и танкерами тоже. Но это небольшие танкеры.
– Через Феодосию?
– Через Феодосию очень мало. В основном заходят на ТЭС-терминал в Керчи в торговый порт.
– Будет ли внутри Крыма развиваться переработка, и нужно ли это?
– Да, мы планируем. У нас есть небольшая добыча нефти в Крыму и несколько маленьких нефтеперерабатывающих заводов, на которых мы сегодня нефть перерабатываем. Кстати, мы делаем свой мазут, который используем в качестве резервного топлива для тепловых станций для «Крымтеплокоммунэнерго». Мы подумываем пока о развитии этого бизнеса, уже как ГУП, о создании там, может быть, нефтеперерабатывающего завода небольшого, чтобы перерабатывать эту нефть и, возможно, даже газовый конденсат, который добывает «Черноморнефтегаз».
– Проявлял ли кто-то интерес к разработке шельфа Крыма, к геологоразведке, добыче?
– Нет, все там развивается силами «Черноморнефтегаза».
– Федеральные игроки не проявляют интереса?
– Нет.
– Как в связи с санкциями привлекать инвесторов в экономику Крыма, в том числе в ТЭК?
– Очень сложно. В первую очередь из-за санкций – это главная проблема.
– Но у вас Турция недалеко...
– Есть у нас контакты официальные с турецкими бизнесменами и инвесторами. Как раз в части, касающейся тепловой генерации. У них есть интерес, и они готовы инвестировать в эту область.
– Сколько, на каких условиях?
– Обсуждаем. Не хотелось бы раскрывать всю информацию. Там есть интересы. Мы с оптимизмом смотрим на сотрудничество именно с турецкими бизнесменами и инвесторами.
– Прокуратура Крыма обнаружила хищения в «Черноморнефтегазе» при передаче активов республике Крым на сумму 845 млн руб. В чем были нарушения, и кто виноват?
– Руководитель финансовой инспекции республики озвучил результаты проверки, которая проводилась в «Черноморнефтегазе». Выявленные нарушения относятся к периоду с начала 2014 года и до весны, то есть приходятся на переходный период, когда власть в Крыму менялась. У нас была крымская весна, после которой прежним руководством «Черноморнефтегаза» были допущены эти все финансовые нарушения. Основное – это вывод зарубежных судов, которые числились на балансе компании и находились в зарубежном плавании. Формально они перешли в собственность республики Крым, но фактически – были проданы там. Я не знаю подробностей. Но это был явный ущерб именно крымскому республиканскому предприятию «Черноморнефтегаз». Только эти суда оцениваются в сумму более 500 млн руб. Остальные нарушения – это нарушения, связанные с конкурсными торгами, по закупке имущества по завышенным ценам и продажа продукции компании, в том числе газа, по заниженным ценам, по мнению финансовой инспекции и контролирующих органов.
Я думаю, что там есть нарушения, и они подтверждены. Однако, с моей точки зрения, умышленного или злонамеренно причиненного убытка, скорее всего, не было. Это просто была спешка, неопределенность, может быть, потеря бдительности в какой-то степени. Я не могу судить, я не прокурор, и это мое личное мнение. Хотя, конечно, можно было всего этого избежать, если бы было больше времени на анализ и принятие решения для тех руководителей, которые там работают. Но потеря указанных сумм очень серьезно влияет на финансовое состояние «Черноморнефтегаза» и республики Крым. Поэтому решение о том, чтобы там сменить руководство, было правильным и своевременным.
– Предъявлены ли уголовные обвинения Андрею Ильину и Сергею Комиссарову, руководившим «Черноморнефтегазом» до прихода на этот пост Сергея Бейма?
– Фигурантов там много – практически все бывшее руководство «Черноморнефтегаза». Предъявлены или не предъявлены обвинения, не могу прокомментировать.
– Какая сейчас финансовая ситуация в «Черноморнефтегазе»? Есть ли у компании возможность привлекать инвестиции и кредиты, есть ли проблемы у предприятия в связи с санкциями?
– Два судна, которые они потеряли, – это не деньги, изъятые из оборота предприятия, это просто уменьшение собственности. Что касается текущего финансового состояния компании, то оно, конечно, напряженное. Но идет реализация газа, который они добывают, это основной продукт, за счет него они живут. Потребители рассчитываются добросовестно. Есть задолженность, она реструктуризирована. Ведутся очень серьезные переговоры с потребителями газа. Крупные должники – промышленные предприятия и сфера ЖКХ и энергетики: «Титановые инвестиции», «Крым-Титан», содовый завод, «Крымтеплокоммунэнерго», КрымТЭЦ.
Что касается кредитования, то «Черноморнефтегаз» успешно кредитуется в крымских банках. И выполняет свою инвестиционную программу. Мы наращиваем добычу газа. Я не скажу, что все очень гладко, есть определенные санкции. Для того чтобы реализовать эту инвестпрограмму, нам приходится преодолевать очень серьезные проблемы. Но у нас позитивное отношение к тому, как будут там развиваться события. Поэтому мы надеемся на лучшее.
– Есть ли судебные претензии со стороны Украины по активам, по газу? Может быть, они считают, что им что-то Крым должен?
– Сегодня каких-то претензий официальных нет. Есть только одни слухи.
– То есть никаких исков с конкретными претензиями нет?
– По крайней мере на моем рабочем столе таких документов не было.
– Как вы возглавили Минэнерго Крыма, чем вы занимались при украинской власти?
Я работал в компании «АктивСолар». Она занималась строительством солнечных электростанций. В Минэнерго меня позвал председатель Государственного совета Владимир Константинов. Я был еще депутатом Верховной рады Республики Крым, а потом Государственного совета Республики Крым и работал вместе с Аксеновым и Константиновым в одной комиссии.
– Где легче и понятнее, в бизнесе или во власти?
– Я никогда не был чиновником. Я сам крымчанин, и я патриот. Это как комсомольская путевка, сказали «вперед» – и я пошел. Но я попал в совершенно другую среду, для меня абсолютно незнакомую. В первые два месяца я не знаю, как я выжил. Но немножко адаптировался. Сейчас все стало понятнее, благодаря помощи и поддержке со стороны руководителя республики. Но работать очень тяжело. Много приходится принимать решений, много бюрократии, бумаг. Тут такой прямой и непосредственный контакт именно с людьми. Чувствуешь, что происходит у населения, у предпринимателей, на предприятиях, в сельском хозяйстве, в здравоохранении и так далее. Раньше я, конечно, не представлял этого и не понимал. Сегодня приходится вникать во все эти вопросы. Газ, электроэнергия, топливо – это все очень важно для жизнедеятельности для Республики Крым. Поэтому мне очень нравится работа, я с удовольствием ею занимаюсь.