Министр финансов Крыма — РБК: «Нам досталось плохое наследство»
Борьба с тенью
— Вы c 1990-х годов работаете в системе финансовых, бюджетно-налоговых органов Крыма и, конечно, помните, как республика жила при Украине. На ваш взгляд, можно ли говорить, что полуостров стал жить лучше после марта 2014 года, хотя бы с точки зрения бюджета?
— Да, можно говорить о том, что Крым стал жить лучше. Во-первых, это связано с увеличением поступлений в бюджет. Как министр финансов, я рассматриваю экономику и жизнь Крыма, исходя из доходных показателей, а именно налоговых и неналоговых доходов, которые мы собираем сами. Если в 2013 году в бюджет Республики Крым собиралось 22 млрд руб. по курсу Центробанка (в пересчете с гривен. — РБК), то в 2016 году уже более 40 млрд руб., а на 2017 год мы прогнозируем 45 млрд. То есть у нас доходы выросли практически в два раза по сравнению с 2013-м. Второе — количество юридических лиц и предпринимателей, которые у нас зарегистрированы: на 1 января 2017 года это более 33 тыс. юрлиц (рост на 14,5% за год) и 82 тыс. индивидуальных предпринимателей (рост на 26%). Причем более половины всех юрлиц избрали специальный налоговый режим, а среди ИП почти половина находится на упрощенной системе налогообложения. Поступления в бюджет от налогоплательщиков, избравших специальные налоговые режимы, увеличиваются, малый бизнес развивается, что нас, безусловно, радует.
— Насколько я понимаю, при Украине в Крыму достаточно остро стояла проблема теневого сектора, теневой занятости и сейчас эта проблема сохраняется. Местные бизнесмены в частных разговорах признаются, что выплачивают зарплаты в конвертах, а это означает недопоступление налогов. Как вы оцениваете бюджетный потенциал от легализации теневого сектора?
— За эти три года в составе Российской Федерации у нас произошла очень большая легализация заработной платы. Во-первых, посмотрите на НДФЛ, который как раз очень хорошо отображает теневую занятость. У нас поступления по этому налогу в 2016 году составили 19,9 млрд руб., то есть возросли на 32% за год, а по Российской Федерации рост составил 8%. Это как раз во многом результат легализации. Безусловно, это и результат роста средней заработной платы. Во-вторых, у нас работают на местах (в муниципальных образованиях) и при совете министров межведомственные рабочие группы по увеличению налоговых поступлений. В 2016 году, например, в результате их работы 511 предприятий увеличили официальную заработную плату, с которой выплачиваются все налоги. Дополнительно поступило в бюджет 124 млн руб.
— А была проблема, что работодатели платили официальную зарплату вообще меньше минимального размера?
— Были такие субъекты. Вот их как раз активно администрация и приглашала, понимая экономику своего района, понимая, какая реальная сложилась заработная плата. Плюс было 340 субъектов заслушано, по которым была информация о выплате зарплаты в конвертах. За 2016 год по тем, у кого выплачивалась зарплата в конвертах, дополнительно собрали 73 млн руб. НДФЛ.
Что еще важно — так называемые обособленные подразделения (по закону должны уплачивать НДФЛ по месту нахождения такого подразделения. — РБК). В Крым сейчас очень много приезжает фирм «с материка», они зарегистрированы в других субъектах РФ, налоги выплачивают там. Мы пошли нетрадиционным путем: выезжали на объекты, смотрели, сколько работает сотрудников, приглашали на наши комиссии. И в результате такой совместной работы налоговых органов и администраций муниципальных образований поставили на учет уже более 3800 обособленных подразделений. В бюджет от них уже поступило 1,8 млрд руб.
Скрытые резервы
— Какие-то еще резервы у вас остаются с точки зрения налогового администрирования?
— Есть, например, скрытая сдача жилья в аренду в летний период у моря. В этом году мы уже будем, безусловно, работать с этим вопросом. В прошлом году мы уже начали: запросили у «Крымэнерго», у «Воды Крыма» (коммунальные ГУПы. — РБК) данные по потреблению. Понятно, что, если живет семья из пяти человек, у нее определенный уровень потребления, а если там в десятки раз больше, то это уже «мини-пансионат»… Мы приглашали людей в налоговую, предлагали подать декларации о доходах и уплатить налог на доходы физических лиц.
— Только уплатить? А оформиться в каком-то статусе?
— В данном случае вы, как физическое лицо, самостоятельно декларируете свои доходы и уплачиваете НДФЛ. А по пути легализации как, скажем, индивидуальных предпринимателей мы работаем с Ассоциацией туристического бизнеса, чтобы все были в равных условиях. Потому что если кто-то работает легально, а кто-то нелегально, понятно, что можно демпинговать и т.д. Мы вышли с законодательной инициативой по патенту на квартиросдачу: чтобы люди могли приобретать этот патент на два или три месяца, когда они работают, а бюджет — получать деньги. Уже более года заседания проходят и в Совете Федерации, и в Госдуме — законодатели думают, как ввести этот инструмент, как правильно это законодательно урегулировать.
— При Украине в этом плане был полностью нерегулируемый сектор?
— При Украине даже такого количества индивидуальных предпринимателей (в украинском законодательстве «частные предприниматели». — РБК) не было, как сейчас. Мы добились роста практически более чем в два раза. Количество вставших на учет и уплачивающих налоги сейчас в разы больше. Крымское население достаточно сознательно подошло к тому, что надо зарегистрироваться и платить налоги. Плюс, конечно, свою роль сыграла свободная экономическая зона: закон о СЭЗ позволил нам принять ставки по патенту в шесть раз ниже на 2015–2016 годы, чем в других субъектах Российской Федерации, 1% вместо 6%. С 2017 года мы подняли ставки и по упрощенной системе налогообложения, и по патентной, но период пониженных ставок дал возможность, чтобы люди вышли из серой зоны, стали официальными плательщиками налогов, зарегистрировались в официальном статусе.
Высокие дотации
— Свободная экономическая зона — это серьезные льготы по налогу на прибыль, по налогу на имущество. Получается, для бюджета это потери?
— Мы специально анализировали 637 субъектов СЭЗ на 1 октября 2016 года (на 10 марта 2017 года участников уже более 830. — РБК) и увидели, что общие налоговые поступления от этих субъектов увеличились на 1,2 млрд руб. В частности, по НДФЛ увеличились на 876,8 млн руб., а по налогу на прибыль уменьшились на 608,2 млн руб., то есть недопоступление по налогу на прибыль компенсировано. Это результат того, что созданы новые рабочие места, новые производственные мощности, увеличена зарплата в связи со снижением ставок. То есть мы видим положительное результирующее влияние свободной экономической зоны.
— Это именно по сопоставимому кругу предприятий?
— Да. Мы взяли одни и те же предприятия, посмотрели на их платежи в бюджет в 2015 и 2016 годах. И увидели, что по этому кругу плательщиков у нас 23% роста поступлений, это достаточно высокий рост для Республики Крым.
— В 2017 году совокупные трансферты из федерального бюджета для Крыма составят около 100 млрд руб. (дотации, субсидии, субвенции). Крым называют высокодотационным регионом. Есть ли реалистичный план по тому, как, за счет чего и в какие сроки будут увеличиваться собственные доходы республики и снижаться дотационность?
— Если говорить о дотации из федерального бюджета, у нас как было 37,6 млрд руб. в 2016 году, точно такая же сумма у нас и на этот год заложена — роста дотаций нет. Субсидии — 64,3 млрд руб. в 2017 году. Но из них 54,6 млрд руб. — это федеральная целевая программа по развитию полуострова. Она, как известно, имеет свой срок, до 2020 года, и должна решить те проблемы, которые мы не можем решить за счет средств республики. Из этих 54,6 млрд руб. 22,5 млрд идет на строительство трассы «Таврида» (соединит строящийся Керченский мост и Севастополь. — РБК): понятно, что, если мы планируем наши поступления в 2017 году на уровне 45 млрд руб., половину из них мы бы не смогли выделить на трассу. За счет средств федеральной целевой программы мы также должны продолжить строительство системы водоподачи Крымского полуострова, это 2,8 млрд руб. на этот год. Модернизация дошкольного образования — еще 6,6 млрд руб. Понимаете, в украинское время вообще не строились детские сады. Сейчас у нас строится десять детских садов, и мы ликвидируем очередь, которая была накоплена за многие годы, — самому региону с этими задачами не справиться.
— В 2017 году в структуре расходов крымского бюджета более 23% приходится на раздел «Образование» — намного больше, чем на «Социальную политику» (16,5%) или «Здравоохранение» (8,7%). С чем связан такой перекос — с повышением зарплат учителям?
— В этом разделе не только зарплата учителям, там и капитальный ремонт, и капитальное строительство. В здравоохранении тоже достаточно большая цифра, но в образовании больше просто потому, что у нас школьных и дошкольных учреждений намного больше, чем больниц и других учреждений в здравоохранении. И по занятости — учителей, воспитателей, педагогов просто больше, чем медицинских работников. Если же сравнивать с 2013 годом, то по «Образованию» у нас было тогда 10,8 млрд руб., а в 2016-м уже 30,8 млрд руб., по «Здравоохранению» было 7,5 млрд, а стало в 2016 году уже 17 млрд.
Мы за 2016 год отремонтировали 33 детских сада и 22 школы, пять объектов здравоохранения… То, что нам досталось в наследство [от украинских времен], находилось в плохом состоянии, ничего не ремонтировалось с 1960–1970-х годов, деньги практически не вкладывались. Поэтому то, что мы делаем эти три года, — массово перевооружаем, ремонтируем, обновляем.
«Мы отдаем бюджету долги»
— Госдолг Крыма в 2016 году вырос в 13 раз. Почему так сильно?
— Мы в 2016 году привлекали бюджетный кредит в сумме 5 млрд руб. Мы его привлекли из федерального бюджета, потому что нам нужно было закончить нашу программу, связанную с модернизацией. Как раз то, о чем я сейчас говорила.
— Впервые бюджетный кредит привлекался?
— Да, впервые. В январе 2017 года мы уже 3 млрд погасили и 31 марта будем вопрос решать еще по 1,7 млрд, то есть мы отдаем федеральному бюджету деньги, которые занимали в 2016 году.
— А кроме бюджетных кредитов есть какие-то заимствования у республики?
— Нет, мы не занимали пока еще нигде больше.
— Коммерческих займов не планируете?
— Коммерческих займов у нас нет, они дорогие, поэтому мы пытаемся участвовать в привлечении бюджетных кредитов федерального бюджета.
— Налог на имущество пока составляет лишь малую долю всех налоговых поступлений (1,2 млрд руб. за 2016 год). С чем связаны такие относительно низкие поступления — с незавершенностью переходного периода в сфере имущественных отношений?
— У нас еще предстоит здесь процесс адаптации, потому что в Крыму кадастровая оценка имущества еще не введена. Поэтому имущественные налоги еще пока не в полном объеме. Мы в перспективе планируем расширять нашу налоговую базу, конечно, и увеличивать налоговые доходы. На сегодняшний день мы единственный регион, где функции Росреестра переданы нашему местному органу — Государственному комитету по кадастру. Они уже передают базы данных в налоговую, идет ежемесячный обмен информацией. Там есть определенные сложности технического плана, проводятся совещания, в том числе на федеральном уровне. Предстоит еще выявление всех собственников имущества и земли, не оформивших имущественные права в надлежащем порядке, привлечение их к налогообложению. Кроме того, еще не завершена инвентаризация имущества, а значит, есть перспектива выявления неиспользованного имущества и передача его в платное пользование, то есть привлечение средств от арендной платы.