Николай Бордюжа – РБК: «У нас не палочная система, как в НАТО»

Читать в полной версии

– Прошедший год называют годом перелома для международной системы отношений и мировой безопасности. Изменился ли, на ваш взгляд, набор угроз, с которыми сегодня сталкивается мир и страны ОДКБ?

– За последний год набор угроз серьезно изменился. Я бы разделил все проблемы, связанные с безопасностью на две категории. Первая — это глобальные проблемы, влияющие на формирование и развитие общемирового геостратегического климата, и проблемы региональные, которые характерны для отдельных регионов и, в частности, для «пространства ОДКБ». 

Если говорить о глобальных проблемах, то это фактически слом системы глобальной безопасности, это стремление к изменению военно-стратегического паритета со стороны США и НАТО, это прекращение ими в одностороннем порядке сотрудничества в сфере антитеррора и, как следствие, активизация террористического интернационала. Мы видим, что те международные институты, которые ранее достаточно эффективно действовали, в том числе Совет безопасности ООН, сегодня снизили свою эффективность в связи с все более возрастающей конфронтационностью в международных отношениях, проявившихся в последнее время.

– Если говорить о странах ОДКБ, то какие угрозы вы бы выделили?

– Нас (в ОДКБ помимо России входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Таджикистан) беспокоят очаги напряженности в непосредственной близости от границ наших государств – это Украина, Нагорных Карабах, обострение конфликта в Приднестровье, Афганистан и полная деградация внутренней ситуации в этой стране. Как бы нам ни говорили представители НАТО, что операция международной коалиции в Афганистане принесла успех, на самом деле это провал. Как были банды, так они и остались, как были террористы и движение «Талибан», так оно и продолжает функционировать, как была нестабильность, так она и сохранилась. Плюс к этому, мы должны говорить о высоком уровне наркотрафика: он с каждым годом увеличивается из Афганистана.

Естественно, в списке угроз активизация террористической деятельности – все, что связано с ИГИЛ, «Аль-Каидой», «Талибаном» – все это влияет на террористическую деятельность во всем мире. Сохраняются и традиционные вызовы: незаконная миграция, преступная деятельность в информационной среде, крупные техногенные или природные катастрофы.

– Первым делом вы назвали как угрозу ситуацию на Украине. Есть ли у ОДКБ возможность оказать влияние на этот кризис, вмешаться в ситуацию?

– Я бы очень не хотел, чтобы какое-либо вмешательство ОДКБ произошло. У нас, конечно, есть потенциал и силовой, и миротворческий, и политический. Например, миротворческие силы, которые могут быть задействованы и за пределами зоны ответственности Организации при определенных условиях. Но участие ОДКБ возможно при согласии противоборствующих сторон. Я так понимаю, что в условиях «особой любви» руководства Украины к ОДКБ такое согласие вряд ли они дадут.

Политический потенциал ОДКБ используется: это деятельность президента Белоруссии Александра Лукашенко, и инициативы российского президента Владимира Путина, ориентированные на то, чтобы продолжать минский процесс, и инициативы президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в отношении так называемой «нормандской четверки».

– Представляют ли риск для стабильности в России возвращение из Донбасса воюющих на стороне самопровозглашенных республик россиян?

– На Украине если и есть российские добровольцы, то они поехали туда из своих патриотических чувств, исходя из своего трепетного отношения к русским как нации, к Новороссии, желания сохранить это русское  единство – не позволить уничтожить наших соотечественников там. Не думаю, что эти люди, возвращаясь домой, будут подрывать основы безопасности или государственности в своей стране. Нас больше беспокоят другие люди, уехавшие воевать в Сирию или Ирак.​

– В ответ на украинский кризис НАТО заявило о расширении своей инфраструктуры в Восточной Европе. Какой будет ответ от стран ОДКБ?

– Украинский кризис – это большой рукотворный подарок для НАТО. У них была проблема, чем заниматься. Они себя занимали то Афганистаном, то Ближним Востоком, то бесполетной зоной над Ливией, теперь вот появилась Украина и очередной повод для оправдания необходимости развивать организацию дальше. Хотя, в моем понимании, в том виде, в котором существует сейчас эта организация – это анахронизм. НАТО – это военный союз, ориентированный на решение проблем военными средствами. ОДКБ в этом смысле кардинально отличается, мы одинаково развиваем, кроме военной составляющей, и другие направления деятельности – обеспечение безопасности государств-членов ОДКБ приоритетными для нас политическими средствами, а при необходимости – и с использованием силы, противодействие вызовам и угрозам в информационной, правоохранительной сферах, антинаркотической, миграционной сферах коллективном реагировании на природные и техногенные катастрофы.

Мы знаем о решениях и намерениях НАТО и понимаем, что осуществляемая в Альянсе военная деятельность – будь то создание военных баз или проведение военных учений проецируется на Восток в сторону государств-членов ОДКБ. Просто так военные деньги не тратят, они тратят их для того, чтобы действовать в этом регионе. В ОДКБ это должны это учитывать, и это учитывается. Естественно, для парирования возрастающей угрозы принимаются соответствующие решения и практические меры, прежде всего с опорой на Восточно-Европейский регион коллективной безопасности.  

– Какие это решения?

– Увеличение российской авиационной составляющей на территории Белоруссии. Будет ли это база или совместное патрулирование границ – это будет определено в двустороннем формате. Также это проведение учений российскими и белорусскими вооруженными силами на западных границах и ряд других совместных мероприятий.

– Почему, на ваш взгляд, НАТО так и не начало сотрудничать с ОДКБ хотя бы в антинаркотической сфере?

– Логика всех последних событий на Украине дает нам объяснение, почему НАТО отказывалось от какого-либо взаимодействия – у них были другие политические задачи. Не в их интересах поддерживать интеграционные процессы на постсоветском пространстве.

– В этом году в Афганистане началась новая миссия стран НАТО. Как вы ее оцениваете?

– Представители НАТО говорят, что новая миссия будет прежде всего ориентирована на подготовку вооруженных сил Афганистана. Но это не самое главное. Главное для них сохранить свое присутствие и деятельность баз, которые они там выстроили.

– Как страны ОДКБ намерены реагировать на ситуацию в Афганистане, которую вы называете деградирующей?

– В сентябре 2013 года на заседании Совета коллективной безопасности в Сочи было принято решение глав государств-членов ОДКБ относительно помощи Таджикистану. Часть этого решения – охрана таджикско-афганской границы – определенное оборудование поставлено на границу Таджикистана с Афганистаном. Кроме того между Россией и Таджикистаном подписана программа по перевооружению таджикской армии, это сделано в рамках двусторонних отношений, но на благо ОДКБ.

– Еще одним большим блоком вопросов на саммите глав государств в декабре была информационная безопасность. Почему такое внимание уделяется и какова логика этой работы?

– Информационное поле сегодня – это поле борьбы, войны. Мы это видим на примере наших соседей на Украине. За очень короткий промежуток времени, их западные и американские «партнеры» ввели нацию в состояние откровенного антироссийского психоза, и все это делалось на основе информационных технологий, люди превратились в зомби.

Информационная среда – это ареал трудноконтролируемой деятельности, которая может быть направлена на дестабилизацию обстановки в государстве и насильственную смену власти в любой стране, дестабилизации обстановки. Мы знаем, как  организовывались перевороты и крупные акции неповиновения в Молдове и на Украине, в Ливии и Египте. Нельзя допустить, чтобы информационное поле наших государств использовалось в качестве плацдарма для подрывных акций против государства, против существующего строя, против стратегических установок, которые государства закладывают в основу своей политики.

– Как вы собираетесь действовать?

– Мы должны не контролировать, не включать элементы цензуры, а выявлять попытки использования информационных ресурсов в преступных и антигосударственных целях. На это нацелено взаимодействие в информационной сфере: проведение профилактических мероприятий таких, как операция ПРОКСИ, создание координационно-консультативного центра по киберинцидентам, который будет объединять усилия всех стран по противодействию преступному проникновению в информационные сети и дезорганизации информационных ресурсов.

– То есть, прежде всего, вы будете бороться с проявлениями экстремизма?

– Да, работа заключается в выявлении экстремистских сайтов, ресурсов, способствующих вербовке в террористические и экстремистские организации, распространению наркотиков, детской порнографии.

– Вы говорите и об опасности антигосударственной деятельности в информационной среде. У стран ОДКБ в этой части разная практика действий. В Таджикистане, например, не редки случаю блокировки социальных сетей и сайтов без объяснений причин и уведомлений. Как вы оцениваете такие механизмы?

– Руководство любой страны, исходя из сложившейся ситуации, предпринимает меры, которые защищают эту власть, эту страну от попыток вредного воздействия. Я думаю, что иногда возникает необходимость в  таких действиях, но я не вижу здесь ничего страшного. Если это не на постоянной основе, если это не введение цензуры и не ограничение демократических свобод на постоянной основе, а временное ограничение, то это возможно, это жизнь. Во время войны объявляется целый набор ограничений для граждан – власть должна реагировать. Другое дело, что в мирное время не может быть необоснованных попраний демократических прав.

– Возможны ли выработки единых стандартов взаимодействия для стран ОДКБ в случае угрозы государственной стабильности в информационной среде?

– Видимо, мы к этому придем, хотя пока об этом не говорим. Скорее всего, и мир придет к регулированию информационного пространства. Ведь это определенная среда обитания и общения, и там тоже должен регулироваться правопорядок, как регулируется порядок на улицах. Думаю, мы придем или к информационной полиции, или своду законов поведения.

– В организациях так называемых «оранжевых революций» нередко обвиняют некоммерческие организации. Считаете ли вы необходимым введение в странах ОДКБ единых правил работы таких организаций?

– Нет, не считаю. А разве это вообще возможно? В каждой стране есть свои законы, и мы в своей работе должны с этим считаться. Мы в свое время проводили встречи с  НКО, которые специализируется на работе в сфере безопасности. Подавляющее большинство этих организаций работают с положительным опытом для общества за редким исключением тех, кто просто сидит на деньгах иностранцев и выполняет их заказы.

– На саммитах ОДКБ постоянно говорится о необходимости усиления внешнеполитической координации. Однако голосования в ООН показывают, что она не происходит. Например, против резолюции о признании территориальной целостности Украины с учетом Крыма в марте из стран ОДКБ вместе с Россией проголосовали только Армения и Белоруссия. Почему не удается выступать с единых позиций?

– Ничего странного здесь нет. У нас не палочная система как в НАТО, там за непослушанием следует давление, абсолютно беспардонное. У нас нет такого. Все наши страны голосуют, исходя из своих национальных интересов,​ и это нормально.  Мы не драматизируем ситуацию. Конечно, было бы отлично, если бы они сказали вместе «да» или «нет», но есть договоренность глав государств не давить друг на друга в таких вопросах. У нас демократии гораздо больше, чем у соседей, и это здорово. Хотя, конечно, результаты голосования по некоторым вопросам вызывают разочарование.