Расследование РБК: кому выгоден запрет на ввоз медицинской техники

Читать в полной версии

Львиная доля оборудования в российских больницах – иностранного производства. Что производят отечественные компании, не знают ни пациенты, ни врачи. Но скоро ситуация может радикально измениться. По сведениям РБК, в августе может вступить в силу постановление правительства об ограничении на допуск к госзакупкам некоторых видов иностранной медтехники. Кто из российских компаний может поделить огромный рынок объемом в 242 млрд руб. в год?

Проект постановления, разработанный Министерством промышленности и торговли, был выложен для обсуждения на сайт regulation.gov.ru в марте. В нем указывалось, что государственные больницы не вправе закупать определенную медтехнику "в том случае, если страной ее происхождения не является РФ, Беларусь и Казахстан". Проект вызвал ожесточенную полемику. Первоначально планировалось, что постановление вступит в силу 1 апреля, но срок стал сдвигаться. "Мы получили достаточное количество замечаний", – говорит замглавы Минпрома Сергей Цыб. В Минпроме обещают учесть всю критику в июне. Источник РБК в социальном блоке правительства говорит, что окончательный текст постановления будет готов к концу июня. Документ пройдет согласование в июле и может вступить в силу 1 августа, добавляет источник РБК среди производителей отечественной медтехники.

Заместители импорта

"Допустим, на российский велосипед я могу сесть и даже поехать, – смеется онколог Ольга Желудкова. – Но за 30 лет работы я не видела отечественный томограф". Она перечисляет стандартные страхи врача, поставленного перед необходимостью пересесть на "российский велосипед": "Наш аппарат будет часто выходить из строя. Пациент лежит на обследовании, а томограф раз – и отключился. Я не против отечественной техники, но пусть ее сначала до ума доведут".

В Российском научном центре рентгенорадиологии, где работает Ольга Желудкова, установлены два компьютерных томографа Philips – на 64 и 128 срезов (проекций изображения сканируемой части тела), аппараты постоянно загружены. Оборудование в отделении онкологии импортное. "Катетеры, инфузоматы, шприцы – все нероссийское. Берешь импортный шприц и можешь быть уверен, что игла корябать не будет, а наша игла ткани цепляет. Импортное всегда приятнее и легче", – заключает врач.

В руках у нее стопка бумаг. Это тот самый проект "Постановления об установлении запрета на допуск товаров (отдельных видов медицинских изделий), происходящих из иностранных государств, для целей осуществления закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд в целях защиты внутреннего рынка РФ". К проекту приложен перечень товаров из 65 позиций, в отношении которых устанавливается запрет на закупку в российские государственные больницы. Пункт третий – компьютерные томографы. Четвертый – рентгенодиагностические комплексы. Двадцать пятый – шприцы. "Не представляю, как мы будем работать дальше", – недоумевает Ольга Желудкова.

В запрете на госзакупки западной техники заинтересованы конкретные российские производители, убеждена Александра Третьякова, глава Ассоциации международных производителей медицинских изделий (IMEDA).

В распоряжении РБК оказался перечень компаний, которые будут замещать импортную продукцию. Его по просьбе Минпромторга подготовили в ассоциации "Росмедпром". Согласно списку, томографы (от 1 до 128 срезов), рентгенодиагностические комплексы, флюорографы, маммографы и ангиографы (аппараты для диагностики кровеносных сосудов), составляющие сегмент "диагностическая техника для визуализации" (9% от всего рынка медицинской техники в 2013г., по данным ГК "Бюро"), могут закупаться в нескольких российских компаниях. Крупнейшие из них – ЗАО "Медицинские технологии Лтд" (МТЛ) и ЗАО "НИПК "Электрон".

Условно отечественные томографы

МТЛ возглавляет Анатолий Дабагов. В 1978г. он окончил МГТУ им.Н.Э.Баумана, в середине 1990-х гг. работал на оборонном заводе "Агрегат", куда пришел после вуза технологом, а ушел с поста главного инженера. В 1997г. создал МТЛ – компанию, производящую рентгеновское оборудование. Изначально в ЗАО числились четыре акционера: сам Дабагов, Владимир Захаров, Али Эйлазов и Ольга Федосова. Все партнеры работали на "Агрегате", в конце 1980-х гг., когда оборонные предприятия переходили на "конверсионку", решили "замутить производство медтехники", вспоминает Дабагов. Первые магнитно-резонансные томографы делали в заводских цехах, к середине 1990-х гг. собрали 60 аппаратов. Позже, уже в МТЛ, стали выпускать маммографы и аппаратуру для рентгенодиагностики.

К 2002г. в МТЛ остались два акционера – Анатолий Дабагов и Али Эйлазов. Лучшие друзья со школы, оба родом из Тбилиси. Дабагов 20 лет занимался оборонкой, Эйлазов работал в представительствах Внешторга в странах Азии и Африки, потом был заместителем Дабагова на "Агрегате". Успех МТЛ пришелся на 2009г.: компания первой в России подписала договор о партнерстве с General Electric (GE). Ударив по рукам, решили наладить серийный выпуск компьютерного томографа – 16-срезового GE Healthcare BrightSpeed Elite (сейчас МТЛ делает и 64-срезовые томографы). Первый аппарат выпустили в 2010г. В сборке используются комплектующие части GE, а МТЛ добавляет свои информационные системы и рабочие станции врача – за счет этого аппараты считаются отечественными и получают преференции в госзакупках.

В 2011г. прямо в цехе "Москабельмета", где базируется сборка МТЛ, прошел примечательный телемост. В Москве в нем участвовали Анатолий Дабагов, директор GE Healthcare Вячеслав Грищенко и глава "РТ-Биотехпром" (входит в структуру госкорпорации "Ростех", до декабря 2012г. – "Ростехнологии") Петр Каныгин. В Санкт-Петербурге находились руководитель "Ростеха" Сергей Чемезов и Владимир Путин, занимавший в тот момент пост премьер-министра. Во время телемоста анонсировалось, что проект МТЛ станет "частью совместного предприятия GE и "Ростеха" по производству высокотехнологичного медицинского оборудования на территории России". После запуска партнерства с GE выручка МТЛ заметно увеличилась: по данным СПАРК, в 2010г. она составила 576 млн руб., в 2012г. – 2,45 млрд.

Интерес "Ростеха"

Анатолий Дабагов не отрицает, что знакомство с "Ростехом" было для него полезным. Оно началось на ежегодной выставке медицинской промышленности, где МТЛ демонстрировала свежесобранный компьютерный томограф. Петр Каныгин, руководитель "РТ-Биотехпром", заинтересовался аппаратом; Дабагов показал томограф на IV Байкальском международном экономическом форуме в Иркутске, где присутствовал глава Иркутского землячества "Байкал" Сергей Чемезов. Один из первых томографов GE BrightSpeed Elite МТЛ продала "Ростеху" за 19 млн руб., корпорация, в свою очередь, поставила аппарат горбольнице № 5 Братска. Офис МТЛ – по совпадению или нет – находится в московском БЦ "Семеновский" на улице Ибрагимова (бывший корпус завода "Маяк", основным акционером которого является "Ростех").

По словам Анатолия Дабагова, он "обсуждал тесные и юридически оформленные отношения" с госкорпорацией, но дальше дело не пошло. В 2009г. представители GE и "Ростеха" встретились без него. Они хотели создать компанию, которая производила бы всю номенклатуру GE в России. "Было решено, что в глобальном проекте МТЛ и "Москабельмет" станут площадками, на которых будут осваиваться, производиться и регистрироваться опытные партии медицинского оборудования, а крупные серийные заказы станут делать на площадях "Ростеха", – рассказывает предприниматель.

В итоге СП не выпустило ни одного томографа и упоминается лишь на бумаге, в отчетах "РТ-Биотехпром" за 2011–2012гг. На вопрос, почему работа над проектом не задалась, Дабагов отвечает просто: "Все уперлось в получение гарантированного заказа, что оказалось невозможно в существующих реалиях". По сведениям источника РБК, знакомого с деталями создания СП, "в GE заявили: "Так, мы глобальная компания, обеспечьте нам заказ на $10 млрд в год". "Ростех" не смог это пробить".

Глава "Ростеха" Сергей Чемезов подтверждает эту версию: "GE требовала от правительства гарантий закупки крупной партии оборудования, что было невозможно с учетом существующих процедур. Все госзакупки медтехники у нас осуществляются на основе установленных процедур с проведением конкурсов, к тому же есть и другие производители томографов. Это и стало камнем преткновения для развития сотрудничества по данному направлению". Как замечает источник РБК, переговоры постепенно сошли на нет, а после введения экономических санкций в нынешнем году стороны и вовсе потеряли интерес к проекту, фактически он заморожен.

Фото: Екатерина Кузьмина/РБК Гендиректора "Ростеха" Сергея Чемезова интересует локализация производства остальной медицинской техники на площадках госкорпорации

Собеседник РБК также сообщил, что предварительные переговоры о совместном производстве "Ростех" вел и с Siemens, но они тоже ни во что не вылились (по словам представителя Siemens, в 2007г. на площадке Уральского оптико-механического завода был собран один 6-срезовый томограф, в то время завод в состав "Ростеха" не входил). GE историю с СП не комментирует.

"Ростеху" выгоден запрет на госзакупки импортной медтехники, считает собеседник РБК в правительстве: в этом случае западные компании запустят производство в России. Источник РБК в "Ростехе" утверждает, что рынок томографов для госкорпорации уже не привлекателен: он насыщен, а для обслуживания закупленных аппаратов не хватает персонала. Но Чемезова интересует локализация производства остальной медицинской техники на площадках корпорации. "До 2020г. в соответствии со стратегией "Ростеха", входящие в корпорацию оборонные предприятия должны довести долю гражданской продукции до 50%", - уточняет он. В июне этого года распоряжением правительства госкорпорация была назначена единственным поставщиком работ по строительству 32 перинатальных центров России.

Интерес "Алмаз-Антея"

Вторую компанию, претендующую на долю рынка сложной диагностической техники, ЗАО "НИПК "Электрон", возглавляет член генерального совета "Деловой России" Александр Элинсон. Сам НИПК, специализирующийся на разработке и производстве диагностического оборудования, в конце 1980гг. открыл отец Александра, Моисей Элинсон, на тот момент заведующий лабораторией Ленинградского оптико-механического объединения (по данным СПАРК, у "Электрона" 16 совладельцев; крупная доля – 17% – у Моисея Элинсона, Элинсону-младшему досталось 0,5%). Костяк команды составили бывшие сотрудники объединения. В 2010г. "Электрон" договорился о партнерстве с Philips и теперь выпускает 16-срезовые компьютерные томографы.

16 мая 2014г. на совете по модернизации экономики при президенте Александр Элинсон представил новые диагностические комплексы Дмитрию Медведеву. Тогда же по инициативе пяти общественных организаций и отечественных компаний отрасли он вручил премьеру письмо с просьбой ускорить принятие постановления об импортозамещающей продукции.

Фото: РИА Новости Гендиректор НИПК "Электрон", член генсовета "Деловой России" Александр Элинсон (на фото - справа) знает, как продвигать сложное диагностическое медоборудование отечественного производства.

Удалось бы частной питерской компании достичь результатов без господдержки? В 2012г. "Электрон" и государственный оборонный концерн "Алмаз – Антей" создали совместное предприятие "Антей-Мед". На сайте СП указана его специализация – высокотехнологичная медтехника. Страница "Продукция" находится в разработке, а вот раздел "Поют врачи" функционирует отлично. Пока "Антей-Мед" представил одну модель – универсальный цифровой аппарат.

О целях создания амбициозного СП Элинсон-младший говорит следующее: "Сотрудничество наших организаций – определенный симбиоз: у оборонных компаний есть ряд технологий, софт и платы, которые можно и нужно применять в медицинской промышленности". По словам замгендиректора "Алмаз – Антей" Александра Ведрова, в концерне специально искали партнера, чтобы "объединить промышленный опыт и потенциал с научно-исследовательскими компетенциями и экспертным пониманием рынка, имеющимися у компании – производителя медицинской техники". Не вдаваясь в детали, Ведров допускает, что в будущем одним из направлений деятельности "Антей-Мед" может стать выпуск диагностической техники "для применения в экстремальных условиях с учетом военной специфики".

На новое СП обе стороны возлагают большие надежды. Однако путь "Электрона" далеко не всегда был прямым и безоблачным.

Страна происхождения

В августе 2011г. в Управление ФАС по Санкт-Петербургу поступила жалоба от компании "Мак Бразерс". Она посчитала, что были нарушены условия конкурса на закупку рентгенодиагностических телеуправляемых аппаратов для Мариинской горбольницы. Гендиректор "Мак Бразерс" Андрей Козадаев заявил, что его компания, специализирующаяся на поставке импортной медтехники, участвовала в конкурсе вместе с "Электроном" и, несмотря на то что предложила итальянские аппараты GMM по цене на 19 млн руб. ниже стартовой, проиграла. В конкурсе победил "Электрон", снизивший начальную цену на 10,5 млн руб.

Этим делом занимался один из сотрудников ФАС по Санкт-Петербургу (он попросил не раскрывать его имя, так как сейчас работает консультантом в "Мак Бразерс"). "Наша группа пришла в "Электрон" с внеплановой проверкой в феврале 2012г., изучала всю переписку в компьютерах и бумаги на столах", – вспоминает оперативник. В ходе проверки случайно обнаружилось, что поставленные по другим контрактам в некоторые городские больницы Петербурга 18 палатных рентгенографических аппаратов "АПР-ОКО" производства "Электрон" – это техника Mobildrive итальянской компании BMI Biomedical International. Согласно таможенной декларации, в июле 2011-го "Электрон" заплатил за каждый итальянский аппарат 9975 евро (около 414 тыс. рублей по курсу Центробанка на тот момент), а в больницы поставил их за 1,4 млн руб. (копии документов есть у "РБК").

В августе 2012г. комиссия ФАС по Санкт-Петербургу возбудила дело по признакам нарушения конкуренции в отношении "Электрона", а в марте 2013-го выдала предписание "о прекращении недобросовестной конкуренции". В ответ "Электрон" подал иск в Арбитражный суд Санкт-Петербурга о признании недействительными решения и предписания ФАС. Для защиты своей позиции представители компании принесли экспертное заключение из петербургской Торгово-промышленной палаты (ТПП), а также паспорт сделки. Согласно бумагам, основные технологические операции, выполненные "Электроном", включали в себя "установку и закрепление колонны на технологической раме, сборку колонны с направляющими, регулирование, подключение и настройку генератора, прокладку кабеля, установку коллиматора" и подобные операции. По мнению специалистов ТПП, товар имел российское происхождение, так как доля всех импортных компонентов в цене составляла менее 50%.

В своей кассационной жалобе ФАС сообщила, что по таможенной декларации 18 рентгеновских аппаратов Mobildrive "были готовы к выпуску на территорию России 17 ноября 2011г.", а уже 14 (раньше поданной декларации) и 21 ноября их получили петербургские больницы. "У ЗАО "НИПК "Электрон" отсутствовало время на переработку палатных рентгеновских аппаратов Mobildrive, что подтверждает наличие минимальных операций с аппаратами Mobildrive, ввезенными в виде готовых изделий в собранном, готовом к применению состоянии, связанных с переупаковкой, наклейкой шильд", считают в антимонопольном ведомстве.

"Проводя проверку в бухгалтерии "Электрона", мы внимательно смотрели паспорт на каждое изделие. При каждом паспорте был формуляр, во сколько оценивается каждое действие по "переработке" товара из зарубежного в отечественный. Выходило, что перекладывание одного аппарата из импортной коробки в "родную" стоило 3 тыс. руб., а переклейка шильд оценивалась почти в 6 тыс. руб. и два часа работы. Из-за этого цену на каждый аппарат увеличили почти в 3 раза", – говорит бывший сотрудник ФАС. Тем не менее в 2013–2014 гг. Арбитражный суд Санкт-Петербурга, 13-й арбитражный апелляционный суд и Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа последовательно заняли сторону "Электрона".

Андрей Козадаев негодует: "У нас все зависит от административного ресурса. Если примут постановление о запрете на допуск к госзакупкам иностранной техники, то дела у Элинсона пойдут лучше прежнего, а вот нам, дилерам иностранной аппаратуры, можно будет смело закрываться". "Мы создаем продукцию, которая конкурентоспособна не только на российском, но и на западном рынке, – возражает Александр Элинсон. – Я понимаю весь скепсис общественности, но позвольте мне рассказать одну историю. Когда мой отец, основав компанию, сделал первую в Союзе эндоскопическую камеру, врачи смотрели на него, мягко говоря, недоуменно: "Да у нас же некому такими камерами пользоваться!" А в середине 1990-х гг. эндоскопические операции стали обыденными. Просто тогда достижения нашей медицинской промышленности были никому не известны".

Фото: Екатерина Кузьмина/РБК По традиции, манекен для проверки качества рентгеновского аппарата называют "Семен Семеныч"

На войне как на войне

Если МТЛ и "Электрон" лишь партнеры государственных оборонных гигантов, то среди других бенефициаров постановления несколько государственных военных заводов. Так, оборудование для поддержания жизнедеятельности новорожденных (две позиции) могут поставлять ФГУП "НПЦАП им.академика Н.А.Пилюгина" (входит в структуру "Роскосмоса"), Уральский оптико-механический завод (УОМЗ; 77,5% – у ОАО "Швабе", полностью контролируемого "Ростехом"), Уральский приборостроительный завод (входит в "Ростех"). Тот же УОМЗ в случае необходимости предоставит потребителям дефибрилляторы и набор пробных очковых линз для офтальмологии. Бывший московский завод "Сапфир" (сейчас - ОАО "Швабе-Фотосистемы"; доля "Швабе" – более 64%) фигурирует в списке в качестве производителя стоматологических инструментов.

Детские неонатальные обогреватели способен поставлять производитель компонентов ракетных комплексов и стрелкового оружия – Златоустовский машиностроительный завод. За поставку шприцев и игл поборется самарский ФГУП "ЦСКБ-Прогресс" (входит в структуру "Роскосмоса"; производство ракет-носителей и космических аппаратов). Поставка системы эмиссионной томографии может достаться в том числе ФГУП "НИИЭФА им.Д.В.Ефремова" ("дочка" "Росатома").

Александр Смирнов, гендиректор некоммерческой организации "АПМИ-ОПК", объединяющей 30 компаний оборонно-промышленного комплекса, утвердительно отвечает на вопрос, лоббировала ли его организация проект постановления о запрете на покупку иностранной медтехники. "После принятия документа зарубежные компании могут быть заинтересованы в том, чтобы включиться в интенсивную конкурентную борьбу за российский рынок и создавать производство не только "отверточной" сборки, но с более глубокой локализацией. Одна из возможных площадок для сотрудничества в части размещения производства высокотехнологичных медицинских изделий – оборонные предприятия", – аргументирует Смирнов.

Анатолий Дабагов и Александр Элинсон также не отрицают, что отстаивали в правительстве запрет на импорт. "Никто не закрывает иностранным компаниям доступ на рынок. Локализуйся – и будешь участвовать в поставках медицинского оборудования для госнужд", – вторит Смирнову Дабагов.

Игольное ушко

Пока большие игроки делят рынок сложной медицинской техники, малые производители в российских регионах ждут протекционистского постановления правительства как манны небесной. Для многих из них это вопрос жизни и смерти.

Владимир Шеваров в 1960-х гг. был простым рабочим – делал шприцы и иглы на Медико-инструментальном заводе им. Ленина в городе Ворсма тогда Горьковской, а сейчас Нижегородской области. Теперь он этим заводом владеет (ЗАО "Медполимер" вошло в список импортозамещения). "Из-за обилия западной и китайской продукции ситуация на предприятиях, изготавливающих шприцы, катастрофическая. Из 20 предприятий, работающих на данном рынке с 2000г., остановлено 15. Самое мощное российское предприятие, ЗАО "ТЗМОИ" (Тюмень), в 2008г. прекратило выпускать иглы, в 2010г. – шприцы. Мы единственные, кто производит иглу по полному циклу", – сетует Шеваров. Не надеясь только на иглы, он пробовал свои силы даже в художественном промысле: ему принадлежит ОАО "Павловский ордена Почета завод художественных металлоизделий им. Кирова". Там изготавливают "столовые приборы из нержавеющей стали и серебра 925-й пробы", к Олимпиаде в Сочи выпустили сувенирный продукт "Ложка-кормилица". Пользовалась ли "кормилица" спросом, неизвестно, а шприцы нужны всегда.

Но есть одна проблема – "сильнейшая коррупционная составляющая в сфере здравоохранения". "Разработано множество схем, препятствующих честному проведению аукциона. Наиболее часто применяемая схема – включение в лот "блокирующих" позиций (специфических изделий, которые есть только у одного производителя). Итог такой "плодотворной деятельности": из 10 лотов, где фигурируют шприцы, мы участвуем только в одном", – рассказывает Владимир Шеваров. Если постановление правительства вступит в силу, в Ворсме могут резко нарастить объемы производства – с 60 млн до 222 млн шприцев в год (объем российского рынка шприцев оценивается в 2,7 млрд штук).

"Из-за манеры закупать все заграничное российские производственные мощности загружены едва ли на 73%, – уверяет Владимир Гофштейн, директор и основной акционер ЗАО "Геософт Дент", выпускающего стоматологическое оборудование. – Сейчас нашему производителю ничего не светит: есть врачи, так называемые опинион-мейкеры, которым не все равно, что закупается за бюджетные деньги. Вам предлагают сделать выбор – мерседес или жигули. Вы, конечно, выберете мерседес, хотя и жигули довезут. Но какие бы тендеры ни были, какие бы законы ни работали, 50% конкурсов – договорные, а с дорогой номенклатуры проще получить откат". В прошлом году компания Гофштейна выпустила 4680 стоматологических фотополимеризаторов, ламп и аппаратов для электродиагностики. В перечне импортозаменителей "Геософт Дент" числится одним из производителей стоматологической техники.

Кто проиграет

Все отечественные производители, с которыми встречалась корреспондент РБК, входили в рабочую группу Минпромторга по разработке нового постановления. Западных компаний в этой группе не оказалось.

"Мы пытались принять участие. Наверное, не сложилось. Единственные комментарии, которые мы могли сделать, оставлены на сайте regulation.gov.ru", – говорит гендиректор сектора здравоохранения Siemens в России Евгений Городный. Из продукции, производимой Siemens, в ограничительный перечень попали ангиографы, компьютерные томографы и рентгеновская техника. "Это большой ущерб, – продолжает он. – Я не видел на рынке отечественные ангиографы, которые можно было бы назвать аппаратами XXI века. Поверьте мне, врачи хорошо знают, где отечественная сборка, а где западные производители". Объем заказов Siemens в России, Белоруссии и Центральной Азии в 2013 году (по последним данным на 30 сентября) составил около 2,4 млрд евро.

Доля российского подразделения в общем бизнесе компании – чуть более 3%, обозначить размер предполагаемого ущерба в случае принятия постановления в Siemens отказались, зато в российском подразделении Paul Hartmann (медицинская и гигиеническая продукция) эту цифру называют охотно – около 1 млрд рублей (товарооборот всей компании – примерно 100 млн евро). "В случае принятия постановления, – признается гендиректор ООО "Пауль Хартманн" Юрий Калабин, – наша компания будет вынуждена сократить около 100 сотрудников. В этих условиях станет очень сложно, а скорее, невозможно продолжить работу по реализации наших инвестпроектов в России". После вступления постановления в силу в больницах перестанут использовать раневые повязки и операционное белье Hartmann.

Год назад компания открыла в Домодедовском районе Московской области собственное производство урологических прокладок и впитывающих пеленок. Теперь все дальнейшие проекты, связанные с расширением в России, заморожены.

Медицина для каждого

Рентгенолог Татьяна семь лет работает в поликлинике кубанского города Крымск – шесть лет на отечественном рентгеновском аппарате, последний год – на 16-срезовом томографе GE Brightspeed Elite. Загруженность томографа – едва ли не 24 часа в сутки, стоит очередь. В среднем, врач смотрит тридцать человек в день: онкология, травмы, инсульт, ишемия. Аппарат Татьяна называет "хорошей лошадкой" и радуется, что теперь больных не приходится, как раньше, отправлять на обследование в Краснодар. Крымску с его населением в 130 с лишним тысяч человек не помешал бы второй томограф, говорит она (по данным института экономики здравоохранения при НИУ ВШЭ, в России на 1 млн человек приходится 9,25 компьютерных томографов; для сравнения, в Германии – 18 аппаратов, в США – 41). Только обслуживать второй томограф в городе уже некому: "У нас дефицит рентгенологов, обученных работать на томографах, да и вряд ли хоть кто-то согласится на зарплату в 7 000 руб. в месяц".

Сложная визуальная техника жизненно необходима пациентам Федерального научно-клинического центра имени Димы Рогачева, где лечат детей с онкологическими заболеваниями. Заведующий отделением трансплантации костного мозга, гематолог Михаил Масчан к импортозамещающему постановлению относится настороженно: в проекте документа не сказано, запретят ли ввозить запчасти к технике, установленной, к примеру, год назад. Вторая проблема покажется мелочью любому, кроме онколога. "Если вводишь пациенту перед трансплантацией высокодозную химиотерапию, нужно подключить инфузомат (перистальтический насос), который с точностью до миллилитра в минуту отсчитывает лекарство. Бывают партии отечественных шприцов, которые западная инфузионная техника просто не воспринимает", объясняет Масчан. Если спросить, что значит для ФНКЦ введение нового постановления, гематолог ответит лаконично: "Закрыть центр сразу, или еще немного подергаться".