Странная война
Письмо редактораВыражение Drle de guerre было придумано три четверти века назад журналистом Роланом Доржелесом. С его легкой руки странной войной называют противостояние Третьего рейха и Франции с сентября 1939-го по май 1940-го. Почему война была странной? Потому что войны в полном смысле слова тогда не было. Две армии (более 40 дивизий с каждой стороны) были недвижимы, окопавшись за укрепленными линиями Зигфрида и Мажино. Происходили лишь локальные стычки, отдельные морские бои, постепенно таяли подразделения французской дальней авиации.
Наша версия странной войны продолжается с 16 апреля 2009 года. В тот день официально закончилась полноценная война, именовавшаяся контртеррористической операцией на Северном Кавказе. Скоро вот уже пять лет, как нет «большой» войны, но люди гибнут и на Кавказе, и в прилегающих областях, и даже в совсем далеких от него регионах России. По данным, что мне удалось найти, общий счет погибших с тех пор – около 200 человек в 40 инцидентах, включая два предновогодних теракта в Волгограде.
Странность этой войны не только в том, что она происходит в мирное время. А в том еще, что у обеих воюющих сторон нет ни лица, ни голоса, ни требований. Вспомните, у ИРА была «Шинн Фейн», у баскской ЭТА – партия «Батасуна», у ХАМАС и «Исламского джихада» – Организация освобождения Палестины. Оружие терроризма – шантаж и страх. Но чтобы идеологи терроризма могли добиваться политических целей шантажом, потенциальные жертвы должны знать, кого бояться и чего от них хотят.
В России теракты, как правило, анонимны. «Политические крылья», с которыми можно было бы вести переговоры, давно истреблены. Требования террористов не озвучены. Состав организаторов, исполнителей и подозреваемых интернационален. Тем сильнее страх, ведь уже никто не понимает, где именно и кого именно нужно бояться. И что нужно сделать, чтобы угроза отступила. Нужно просто бояться – всего, всегда и везде. Это главное послание нам от участников этой войны денег и отчаяния – до странности одинаковое с обеих сторон.