Возможно все: почему рынок так жестко отреагировал на новые санкции
В первые торговые дни после объявления о западных санкциях нового типа — 9 и 10 апреля — реакция рынков оказалась значительно более нервной, чем ожидалось большинством комментаторов. Безусловно, сказалась непривычная жесткость новой порции санкций — не абстрактное ужесточение, а вполне конкретное требование выйти из ценных бумаг санкционных корпораций в крайне сжатые сроки, спровоцировавшее плотную давку выходящих, а также появление законопроекта о запрете инвестиций в российские госдолг и госбанки. Его появление обозначило угрозу следующей порции санкций. Но вместе с тем очевидно, что рынок закладывает в свои оценки не только состоявшиеся решения, но и плохо прогнозируемые последующие этапы санкционной войны на новом участке фронта.
Санкционный самострел
Ключевые опасения связаны с возможным ответом со стороны правительства России. Внимательный анализ показывает, что у России нет никаких возможностей нанести противнику урон с помощью симметричных мер без нанесения многократно большего ущерба собственной экономике и собственному населению. Поэтому последствия нового этапа санкций для экономической ситуации будут сильно зависеть от дальнейших действий российских властей.
Невозможный вариант — отсутствие ответа — экономически будет, скорее всего, наиболее мягким. Мы увидим фиксацию убытков ряда олигархов и корпораций, попавших под санкции, а также замораживание макроэкономических потерь, среди которых — возможное прекращение притока иностранных инвестиций в российский госдолг, относительно небольшие сдвиги ряда основных параметров финансового рынка (курса рубля; ставки процента; значения фондовых индексов), краткосрочное сокращение возможностей привлечения иностранных инвестиций. Невозможным данный вариант я считаю потому, что ответные меры, скорее всего, будут основаны не на экономических критериях, а на желании продемонстрировать гражданам жесткую политическую позицию, не позволяющую «прогибаться» перед «поджигателями войны».
Ответные решения российского правительства в любом случае (будут ли это «пропорциональные», «зеркальные», «симметричные» ответы или непропорционально жесткий ответ в рамках логики повышения ставок в игре) усилят негативный эффект для российской экономики. Он будет складываться как из действия самих контрсанкций, так и возможных повторных санкций западных стран.
Перечень корпораций и их мажоритарных собственников, которым придется зафиксировать убытки, расширится; при неадекватных ответах весьма вероятно, что значительная часть этих корпораций станут банкротами. Можно ожидать оттока иностранных инвестиций из ОФЗ и активизации выхода иностранных инвесторов из корпоративных ценных бумаг. В совокупности это поставит под большие сомнения усилия Банка России по таргетированию инфляции (либо при неадекватности ответов быстро обнулит эти усилия), обеспечит среднесрочное устойчивое снижение российских финансовых рынков (включая снижение курса национальной валюты), вновь полностью закроет внешние рынки для российских корпораций, увеличит дефицит госбюджета.
Если реализуется угроза запрета инвестиций в российский государственный долг и в акции и обязательства банков с государственным участием, Минфин и ЦБ не смогут предотвратить обвальное падение рубля и рынков ценных бумаг, резкий рост процентных ставок и последующее ускорение инфляции. С переходом в 2014 году к плавающему курсу в России резко сократился временной лаг между падением рубля и ростом инфляции. И если сейчас еще остаются надежды на удержание инфляции по итогам 2018 года в рамках 4% и курса рубля к доллару в рамках базового прогноза Минэкономразвития (64,7 руб. за доллар — и это при заложенных в прогноз $40 за баррель), то уже после любого следующего сильного хода в «санкционной партии» начнутся споры о том, когда инфляция вновь станет двузначной и будет ли доллар стоить 100 руб. Размер дефицита бюджета будет зависеть от степени поддержки пострадавших олигархов, но в любом случае при выходе этого показателя за рамки 4–4,5% ВВП такая расточительность будет прекращена. Насколько я понимаю логику российского Минфина, примерно такой показатель станет важнейшим «рубежом обороны», ради удержания которого могут быть пожертвованы все остальные макроэкономические параметры.
Незащищенный рынок
Но, несмотря на кардинальное отличие первого варианта (отсутствие ответа) от всех разновидностей второго варианта, в долгосрочной перспективе результат от санкций нового типа один — падение объемов производства, снижение реальных доходов населения, вытеснение российских производителей с мировых рынков. Никаких существенных выигрышей для российской экономики не просматривается — при сокращении доступа на внешние рынки снижение курса рубля и повышение рентабельности экспортного бизнеса не компенсируют снижение объемов экспорта и экспортной выручки.
Масштаб убытков, которые может понести российская экономика, связан в том числе с качеством российского финансового рынка. Я неоднократно писал о том, что важнейший признак великой державы в современном мире (не менее важный, чем обладание ядерным оружием) — наличие развитого финансового рынка, его функционирование в режиме международного финансового центра (МФЦ) с опорой на широчайший слой внутренних инвесторов. Такой рынок, опираясь на частных инвесторов, пенсионные и инвестиционные фонды, мог бы выступить в качестве механизма, смягчающего внешние шоки. Используя как якорь внутренние сбережения, отечественные компании могли бы привлекать долгосрочные инвестиции на внутреннем рынке в устойчивой национальной валюте. Санкции как разновидность внешних шоков в такой среде обладали бы на порядок меньшим разрушительным действием. Обрушение бумаг попавших в санкционный список компаний (таких как Rusal) не вызывало бы столь мощного падения всего рынка.
Но проект МФЦ был тихо «слит» распоряжением российского правительства № 2085-р от 5 октября 2016 года. При этом ни представления о том, что это произошло из-за невозможности реализации данного проекта в условиях новой холодной войны, ни уверения сотрудников министерств о том, что причиной данного распоряжения стал тот факт, что якобы МФЦ построен, не имеют отношения к истине — проект должен был быть завершен в 2012 году, но он был провален вследствие неприятия финансового рынка как важного элемента национальной экономики со стороны правительства.
Стратегический ответ
В отсутствие такой финансовой защиты правительство и Банк России при подготовке ответных мер вольно и невольно выступят как «корректировщики огня» противной стороны. Если правительство примет решение компенсировать потери олигархов, это станет стимулом для усиления санкционного давления на крупнейшие корпорации — уже с прицелом на повышение дефицита госбюджета или увеличение налогового бремени для всего российского бизнеса и населения. Видя сохранение приверженности Банка России ортодоксальной версии политики плавающего курса рубля (когда ЦБ не вмешивается даже ради сглаживания пиков на валютном рынке), в последующих санкциях тот же Минфин США может предложить выйти из ценных бумаг новой санкционной компании не за месяц, а, например, за неделю.
Но даже если на уровне тактических решений не будет допущено глупостей, это не отменяет необходимость стратегических решений, которые могут снизить уязвимость России к санкциям как таковым. Важнейшим в этом плане видится переход экономики к модели «роста для всех» (inclusive growth), составной частью которого должен стать рост финансовой инклюзии, то есть расширение доступа к финансовым ресурсам для предприятий малого и среднего бизнеса, максимальное вовлечение во внутренний финансовый оборот сбережений домохозяйств, а также выравнивание условий конкуренции (в том числе за финансовые ресурсы) для всех предприятий вне зависимости от их размера и принадлежности к государству или олигархату. Это предполагает развитие многочисленных внутренних каналов трансформации сбережений в инвестиции и, строго говоря, может выполняться и в условиях сохранения санкций. Но для запуска этого процесса и затем для обеспечения более высокой его эффективности необходимым условием является снижение градуса конфронтации с Западом и ослабление режима санкций.