Переоценка доллара: как ФРС поверила в американскую экономику
Принятое 14 декабря решение ФРС о повышении ставки федеральных фондов на 25 базисных пунктов было предсказано — инвесторы и аналитики скорее удивились бы при продолжении политики бездействия. Все внимание было приковано к комментариям главы Федеральной резервной системы (ФРС) Джанет Йеллен — и они оказались достойными бурной реакции.
Оптимизм для доллара
Весь последний год ФРС отказывалась от повышения ставок (несмотря на спрогнозированное в прошлом декабре повышение на 1 процентный пункт до конца нынешнего года), и для восстановления доверия потребовалась крайне жесткая риторика — и мы ее получили. Состояние американской экономики оценено позитивно даже без учета ожидаемых от администрации Трампа бюджетного стимулирования и снижения налогов. Уровень инфляции ФРС считает адекватным, а ужесточение процентной политики заявляет на правдоподобном уровне. Естественно, темп повышения ставки может вырасти, если налоговая и бюджетная политика вызовет всплеск инфляционных ожиданий, и наоборот, может снизиться при снижении занятости или же внешних шоках.
При таких вводных и продолжении мягкой политики ЕЦБ и Банком Японии усиление доллара практически гарантировано в наступающем году, а с учетом большей волатильности рынков паритет с евро может быть достигнут уже в первом квартале. Иена также, скорее всего, продолжит ослабление — и то и другое хорошо для экспортно ориентированных экономик еврозоны и Японии. Некоторый рост инфляции для них желателен и хорошо вписывается в политику их центральных банков. А возможные политические сюрпризы в Европе, весьма вероятные в следующем году, могут подстегнуть доллар еще больше.
Развивающиеся рынки попадают под дополнительное давление, но оно уже заложено в цены — в отличие от 1990-х годов избыточные долларовые долги перестали быть острой проблемой большинства стран, а ослабление местных валют может даже пойти на пользу. Цены на нефть сейчас также больше зависят от ситуации на Ближнем Востоке и шагов новой администрации по расширению добычи в США, нежели от политики ФРС.
Независимость для рубля
На этом фоне Россия и рубль выглядят достаточно уверенно. Общее давление на развивающиеся рынки компенсируется высокими реальными процентными ставками (300–400 б.п. к инфляции для ОФЗ и ключевой ставки ЦБ) и тем, что экономика отыграла почти весь негатив в последние два года. Все, кто хотел вывести свои капиталы, сделали это — и теперь отток капитала, включающий выплаты процентов по долгам, ожидается на уровне $30 млрд на фоне $200 млрд в год в 2014–2015 годах. Даже при снижении Банком России ставок на 100–150 б.п. в следующем году ставка останется высокой — при условии дальнейшего сжатия инфляции.
При этом снижение ставки и расширение кредитования явно не в приоритете у наших регуляторов — проблемы в банковском секторе и необходимость поддерживать его стабильность оказались куда важнее, а настройка РЕПО и прочих механизмов управления ликвидностью оказалась более удобным инструментом, чем ключевая ставка. Плавающий курс также дал большую свободу маневра. В результате жестких и предсказуемых действий последних трех лет у нашего ЦБ сейчас нет проблемы доверия в отношении его денежно-кредитной политики. Поэтому рубль будет находиться под давлением, но в меньшей степени, чем другие валюты стран БРИКС и в целом развивающихся рынков, а основные колебания будут связаны не с решениями ФРС или ЕЦБ, а исключительно с бурными событиями на нефтяном рынке.