Задача на 2,5 трлн: во что обойдется России повышение производительности
Где взять пятьсот «АвтоВАЗов»
Несмотря на размытость задачи, понятно, что она очень амбициозна. Создание 25 млн рабочих мест эквивалентно строительству пятисот «АвтоВАЗов» или тысяч НПЗ со всеми вытекающими последствиями в виде колоссальных капиталовложений, а затем резкого роста промышленного производства.
Оставим за скобками вопрос о реалистичности этой цели (хотя Минэкономразвития уже предложило посчитать неэффективные рабочие места в крупных компаниях). Так или иначе, факт отставания России в производительности труда действительно налицо: по какой методике ни считай, мы уступаем мировым лидерам в 2-3 раза. При этом большинство экономистов понимают, что на фоне стареющего населения и постепенного исчерпания ресурсов рост производительности остается чуть ли не единственным спасательным кругом.
И не только для нашей страны: McKinsey Global Institute в недавнем докладе говорит, что в следующие 50 лет, если производительность и предпринимательская активность заметно не вырастут, мир вернется к прежним медленным темпам роста. С какими сложностями придется столкнуться на этом пути России? Сколько стоит производительность
Во-первых, техническое переоснащение стоит очень дорого. Оценок множество: согласно разным исследованиям, организация современного рабочего места в промышленности может обойтись в $40–200 тыс., а то и более (например, строительство современного автомобильного завода стоимостью $200 млн создаст порядка 1000 новых рабочих мест). Даже если считать, что речь идет о $100 тыс., то, применив их к 25 млн рабочих мест, получаем астрономическую сумму $2,5 трлн, что превышает номинальный российский ВВП. То есть даже если повышение продуктивности свести к техническому переоснащению, мы уже оказываемся в зоне нереалистичных сценариев. Во-вторых, рост продуктивности невозможно просто «купить». Надо оптимизировать процессы, стимулировать конкуренцию между производителями, а значит, и модернизировать институты. Важно не только то, чем оснащено рабочее место, но и то, как работает организация и в каком контексте. Многие компании рады работать более эффективно и внедрять новейшие технологии, но на этом пути часто стоят регуляторные, инфраструктурные и поведенческие барьеры.
Например, простейшие способы всероссийского повышения производительности – упрощение правил бухгалтерского учета, либерализация технического надзора, оптимизация кадрового делопроизводства. Резервы в этом смысле огромны: на выполнение явно избыточных формальных требований уходят сегодня усилия миллионов людей. По некоторым оценкам, сегодня в российской экономике только каждый пятый занимается реальной производительной деятельностью. Третий вызов – отсутствие реального спроса на производительность. С одной стороны, слабо развитая во многих отраслях конкуренция не создает мотивации повышать эффективность; многие крупные технологические компании, от которых и должен исходить такой запрос, находятся в руках государства. С другой стороны, кто будет потреблять товары и услуги, создаваемые на новых высокопроизводительных рабочих местах, – ведь объемы производства значительно вырастут?
Тогда надо определяться, какие отрасли приоритетны с точки зрения внутреннего спроса, ради чего повышать их продуктивность и какие у нас в этих отраслях есть конкурентные преимущества. Ведь рост производительности труда в экспортных отраслях не означает, что у России получится сразу же эффективно конкурировать на внешних рынках: там конкуренция жесткая, рост замедляется, а многие ниши уже заняты более опытными и дешевыми игроками. Внутренний же спрос довольно ограничен и нуждается в дополнительном стимулировании. Пикалево в масштабах России
Четвертое – это социальная напряженность, которая зачастую сопутствует попыткам изменить устоявшуюся структуру занятости. Пример Пикалево и десятков других моногородов показывает, как стремление повысить эффективность одной конкретной компании может выводить проблему в социальную и политическую плоскость. В предельной ситуации – если все производства нашей страны будут автоматизированы на уровне Японии или Швейцарии, – чем будет заниматься оставшееся население?
Справедливости ради надо сказать, что здесь Россия не уникальна: роль человека в производстве стремительно уменьшается во всем мире. Если раньше концепция «золотого миллиарда» заключалась в том, что один миллиард живет за счет труда шести, то завтра может оказаться, что семь будут жить за счет одного. Отсюда прямо следует пятый вызов – помимо технической модернизации, нужно развивать человеческий потенциал: повышать социальную и географическую мобильность, преодолевать патерналистское мышление. Наверняка понадобится вернуться к отработанной три века назад схеме импорта талантов и обучения лучших за рубежом.
Наши коллеги по БРИКС это прекрасно понимают: ежегодно за рубеж едут учиться около 500 тыс.китайских студентов, и большинство из них потом возвращаются работать назад. В России таких не больше 20 тыс. человек, и многие стремятся не возвращаться. Правительство, впрочем, работает над программами, которые бы стимулировали студентов возвращаться в Россию: без высококвалифицированного труда продуктивность не поднимется.
Для чего нужен рост Наконец, шестое – рост должен быть сбалансированным и устойчивым. На протяжении всего XX века рост производительности рассматривался как безусловное благо. Это привело к ущербной модели эксплуатации ресурсов, регулярному воспроизводству кризисов, экологическим и социальным проблемам. Многие страны пытаются найти выход из этой спирали. Рост стоит рассматривать не только как увеличение ВВП, но и как создание суммарной общественной ценности для будущих поколений. Получается, что рост производительности не является благом? Совсем нет. Рост продуктивности имеет негативный оттенок только тогда, когда он заканчивается на статистике и не учитывает всей массы связанных экономических, экологических и социальных аспектов. Производительность – это не про цифры. Это про философию и подход к организации работы, который позволит высвободить огромное количество человеческих ресурсов. А вот ради чего они будут высвобождаться – это вопрос, неразрывно связанный с общим выбором идеологии развития общества и государства.