Считать «дырявое решето» единственной надеждой больше нельзя
Пандемия заставила государство в прошлом году потратить из бюджета (в расширенном понимании, включая социальные фонды) рекордную сумму — 42,12 трлн руб., 39,5% ВВП. Казалось бы, государство помогло и людям, и бизнесу. Железобетонный аргумент в пользу того, что правительство делает все правильно и вообще делает все, что возможно.
Но давайте посмотрим более внимательно. Объем бюджетных вложений — хоть в абсолютных значениях, хоть в относительных — не единственный параметр, по которому можно судить об успешности стратегии. Всегда надо смотреть — на что именно тратятся деньги. В нашем случае все это напоминает «замкнутый круговорот». Основной источник доходов — экспорт энергоносителей. Основное направление расходов — поддержка населения, около 50% которого занято в бюджетной системе. Одним словом, при номинальном росте и отдельных расходах «на сторону» все эти средства «обращаются» внутри бюджетной системы и направлены на ее поддержание. Это основание для развития? К сожалению, нет. Это база для «консервации» ситуации.
Формально слова о сохранении и развитии внутреннего производства, конечно, звучали. Но что мы имеем в итоге? Во-первых, предложение так и не достигло допандемических показателей. Промышленное производство за январь—февраль все еще остается на 2,8% ниже, чем за аналогичный период прошлого года. Эти данные вычисляются на основе крупных предприятий. Выпуск малых и средних предприятий наверняка упал еще сильнее. Спрос, как основа устойчивой поддержки бизнеса, так и не восстановился. Оборот розничной торговли в феврале упал на 1,3%. И как ему вырасти, если к февралю безработных все еще на 24% больше, чем год назад, а рост реальных зарплат составил лишь 0,1% год к году?
Одним словом, рост бюджетных расходов либо был слишком мал, либо в очень значительной части совершенно игнорировал проблему стимулирования производственных ресурсов страны. Что изменилось в сухом остатке?
Мы все еще закупаем по импорту слишком многое из того, что могли бы делать сами, поскольку производить невыгодно даже в ситуации закрытых границ. В себестоимости любого российского товара непомерно большую долю занимают расходы на инфраструктурную ренту (читай — платежи монополистам) и административную ренту (официальные и неофициальные поборы). Это подтверждает и статистика Росстата: индекс цен производителей к февралю вырос на 10,7%. Вот на что надо тратить деньги государства — на снижение этих расходов. Порой можно даже не давать бизнесу. Достаточно просто не брать с него лишнего.
Давайте просто и честно сравним условия производства по любому популярному товару в России и тех странах, из которых мы завозим его аналоги. И все станет ясно. Конечно, если исходить из логики «в дырявом решете воду не носят», то государственные деньги надо беречь, чтобы не утекли. Но мириться с дырявым решетом и считать его единственной надеждой больше нельзя. Чтобы залатать его, есть два способа. Первый — ужесточение силового контроля над теми, кто распоряжается госфинансами (по образцу Китая). Верится в него весьма слабо. И второй — стимулирование многочисленных новых источников роста. Ставка на частное производство, частный бизнес.
У государственных монополий до недавнего времени существовали огромные резервы по доходности. В последний год, конечно, их доходы просели, однако тенденция никуда не делась. Поэтому нужно снизить тарифы на газ, свет, все остальное. Снизить налоги, чтобы дать стимул развитию и притоку технологий. Субсидировать ставки по кредитам на инвестиционные цели. А инфляция если и начала снова расти, то совершенно не из-за роста спроса, и «давить» ее сокращением денежного предложения — не лучший выход в нашей конкретной ситуации. В конце концов, целенаправленные усилия государства по снижению себестоимости товаров и услуг (читай выше) сработают на удержание инфляции гораздо эффективнее.
Да, расходы госбюджета сейчас велики. Но «откатывать» их обратно к уменьшению — совершенно не время.