Ни уму ни сердцу: почему экономическая помощь России не спасет Мадуро
Власти Венесуэлы все чаще обращаются к России за помощью, причем не только военно-политической, но и экономической — от поставок лекарств до содействия в восстановлении пострадавшей от блэкаутов энергосистемы. 5 апреля вопросы двусторонних отношений обсуждались на заседании межправительственной комиссии в Москве. Стоит ли России вкладываться в поддержку режима Мадуро?
Юридические соображения
Легитимный статус Мадуро, мягко говоря, под сомнением. В 2016-м он блокировал процесс импичмента, запущенный Национальной ассамблеей, а позднее организовал избрание параллельного парламента — Конституционной национальной ассамблеи. Ее задачей были разработка и принятие новой Конституции, что, однако, так и не было сделано. В мае 2018-го Мадуро провел досрочные президентские выборы, куда лидеры оппозиции не были допущены, а явка составила 46% — минимум за всю историю страны.
10 января 2019 года Мадуро провел собственную инаугурацию, но не перед Национальной ассамблеей, как требует Конституция. В ответ Национальная ассамблея провозгласила временным президентом Хуана Гуайдо. Многие зарубежные правительства не признают режим Мадуро легитимным. Это практически все западные страны и, что важно, подавляющее большинство стран Южной Америки, включая соседей Венесуэлы — Колумбию, Бразилию и Гайану.
Ситуация чем-то напоминает противостояние президента Ельцина и парламента в 1993-м в России. Безоговорочная поддержка Мадуро в сложившейся ситуации выглядит юридически небезупречной, даже без оглядки на позицию других стран.
Морально-этические соображения
Безотносительно спорной легитимности Мадуро. Фактом остается доведение экономики страны до полного развала.
ВВП Венесуэлы относительно 2012-го упал в два раза, если считать по паритету покупательной способности, а если в долларах, так более чем втрое. Инфляция в десятки процентов в год, характерная для последних лет правления Уго Чавеса, при Мадуро превратилась в гиперинфляцию уже с миллионами процентов. Простой дефицит базовых товаров перерос в тотальный. В больницах не хватает стандартных лекарств. Крупное промпроизводство практически мертво.
Блэкаут в марте, когда практически вся страна на несколько дней лишилась электричества, был объявлен властями диверсией со стороны США. Мы не знаем, так ли это, но развал энергетической системы Венесуэлы был очевиден и раньше. Во всяком случае начиная с национализации крупнейших энергетических компаний в 2007-м. Чависты тогда установили сверхнизкие цены на электричество. Потребление, как и следовало ожидать, резко выросло (в соседней Колумбии оно в расчете на душу населения в три раза ниже). Почти бесплатный ресурс никто не экономил, а власти не инвестировали в поддержание инфраструктуры. В итоге получили постоянные блэкауты и развал зависимой от нормального энергоснабжения промышленности (еще в 2006-м Венесуэла производила 175 тыс. автомобилей в год — сейчас около нуля).
Фактически страна в состоянии гуманитарной катастрофы. Любая помощь режиму в этом контексте — это увеличение страданий венесуэльцев.
Кстати, морально-этические аспекты ситуации были предметом дискуссий и в США, до момента введения жестких санкций против Мадуро в 2019-м. Американские финансовые компании были активными инвесторами в гособлигации Венесуэлы и облигации нефтяного госмонополиста PDVSA, так как доходность по этим бумагам была исключительно высокой — 30–40% годовых в долларах (сейчас, впрочем, большинство эмиссий в дефолте). Многие экономисты в США, например выходец из Венесуэлы Рикардо Хаусманн, упрекали крупные компании вроде Goldman Sachs в поддержке режима за счет ограбления простых венесуэльцев. Хаусманн называл купленные американцами венесуэльские бумаги hunger bonds (облигациями голода) и утверждал, что такая форма поддержки режима аморальна. Сейчас в рамках санкций покупка этих облигаций американскими резидентами запрещена.
Прагматические соображения
Абстрагируясь от юридических и морально-этических вопросов, можно посмотреть на перспективы поддержки режима Мадуро в исключительно прагматических рамках realpolitik.
По всей видимости, режим обречен, и его поддержка просто бессмысленна (хотя чисто гуманитарные поставки, например лекарств, оправданы). В январе 2019-го США ввели санкции против венесуэльской нефтяной компании PDVSA. Ее активы на территории США заморожены. Также фактически блокирована возможность привлечения внешних займов государством и PDVSA.
До введения санкций экспорт нефти Венесуэлой составлял около 1,2 млн барр. в день. Из них почти половина, 0,5–0,6 млн барр. в день, приходилась на США. Сейчас поставки в Америку полностью блокированы. Миллионы баррелей венесуэльской нефти находятся на танкерах в Мексиканском заливе и не могут разгрузиться в портах США.
США были главным источником живых денег для режима, второй основной покупатель венесуэльской нефти, Китай, фактически получал поставки в счет погашения кредитов. Единственный оставшийся крупный покупатель, расплачивающийся деньгами при покупке венесуэльской нефти, — Индия. Однако крупнейший индийский нефтепереработчик Reliance уже заявил об ограничении покупок нефти из Венесуэлы.
Перенаправить экспорт нефти другим покупателям вряд ли удастся. В этом случае США могут ввести экстерриториальные вторичные санкции против импортеров венесуэльской нефти по образцу Ирана.
Но даже если предположить, что покупатели найдутся, возникают иные сложности. Венесуэльская нефть сверхтяжелая, и для транспортировки ее необходимо разбавлять сверхлегкими сортами. Традиционный источник этого разбавителя — в основном поставки из тех же США, которые сейчас прекращены. Можно искать других поставщиков, но логистические сложности в условиях санкций будут слишком велики.
В результате санкций и последствий мартовского блэкаута производство нефти в Венесуэле обвалилось до 0,9 млн барр. в день, притом что десятилетие назад было около 3 млн барр. в день, а в позапрошлом году — около 2 млн барр. в день. Доля нефти, проданной за живые деньги, а не в счет уплаты долгов, упала еще значительнее. Между тем почти 100% валютных поступлений для Венесуэлы — это экспорт нефти, без этих денег режим не сможет закупать даже базовое продовольствие.
Венесуэла зависима не только от импорта продовольствия. Например, до 50% бензина до введения санкций тоже закупалось в США, так как свои НПЗ приведены почти в полную негодность. Пока еще хватает старых запасов, но скоро они будут использованы. И это притом что и до санкций бензин был в острейшем дефиците. Когда дефицит топлива станет критическим (по всей видимости, уже весной), встанут транспорт, дизель-генераторы в госпиталях и на основных объектах инфраструктуры.
Вряд ли венесуэльские власти смогут долго продержаться без внешней поддержки. При этом немногие серьезные державы, признающие режим Мадуро, вроде Китая подчеркнуто дистанцируются от оказания какой-либо масштабной помощи Каракасу.
С чисто географической точки зрения какая-либо масштабная помощь Венесуэле со стороны России исключительно проблематична в отличие от той же Сирии. Самолет долетает до Каракаса минимум за 14–16 часов. А с территории США — всего два-три часа лета. Поддержание снабжения по морю или по воздуху будет связано с гигантскими логистическими сложностями и материальными затратами. Тем более что все соседние страны не поддерживают режим Мадуро.
Аргумент о защите российских инвестиций в стране также сомнителен. Во-первых, судя по всему, остаток по долгу Венесуэлы перед Россией и российскими госкомпаниями не столь уж масштабен, во-вторых, по долгам есть залоги, в том числе за пределами территории Венесуэлы, в-третьих, и это самое главное, сложно представить себе, что страна в текущем состоянии способна расплатиться. Вероятно, у России будет больше шансов вернуть свои деньги, когда новый режим обратится за помощью к МВФ.