Добро с кулаками: могут ли Москва и Киев договориться о миротворцах
Предложение Владимира Путина ввести в украинский Донбасс вооруженную миротворческую миссию сразу стало мировой сенсацией. Прежде о подобных миссиях говорил лишь Петр Порошенко, а непризнанные ДНР и ЛНР встречали подобные предложения резким неприятием. Эксперты заспорили, намерена ли Москва сделать решительный прорыв к смягчению режима санкций или просто реализует негласные договоренности, достигнутые в ходе встречи помощника президента России Владислава Суркова со спецпредставителем Государственного департамента США Куртом Волкером. Прозвучали предположения о согласовании российской инициативы с Ангелой Меркель и Эмманюэлем Макроном — главами государств — членов «нормандской четверки».
Российские дипломаты, не теряя времени, отрапортовали, что направили проект соответствующей резолюции председателю Совета Безопасности и генеральному секретарю ООН. Глава ДНР Александр Захарченко заявил о готовности обсуждать идею о размещении миротворцев ООН в Донбассе. Вот только со стороны Украины и западных стран одобрения инициативы не последовало.
Две большие разницы
Украинский МИД назвал заявление президента России «очередной попыткой исказить саму идею и цели» миротворческой операции. Дипломатическое ведомство Германии устами своего представителя Мартина Шефера высказалось более сдержанно: «Вместе с французскими партнерами по «нормандскому формату» мы в ближайшее время разработаем нашу концепцию с учетом расхождений между Украиной и Россией в видении мандата «голубых касок». За политкорректной формулой «расхождений» скрываются принципиально разные представления Москвы и Киева о роли и функциях миротворцев. И между этими представлениями, как сказали бы в Одессе, две большие разницы.
Выдвигая свою инициативу, российский лидер отметил, что миротворцы должны находиться только на линии разграничения между воюющими сторонами «и ни на каких других территориях». А это прямо противоречит украинской позиции: миротворцы должны контролировать, чтобы через недоступный киевским властям участок российско-украинской границы в Донбасс не попадали оружие и новые бойцы. Кроме того, по мнению Киева, миссия должна иметь свободный доступ к местам складирования оружия и военной техники по всей территории ДНР и ЛНР, чтобы следить за соблюдением режима отвода тяжелых вооружений от линии разграничения.
Второй неприемлемый для Украины пункт российских предложений — диалог с властью непризнанных республик, о необходимости которого заявил 7 сентября пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. Если Москва последовательно позиционирует конфликт в Донбассе как внутриукраинскую проблему, Киев, напротив, считает его результатом российской агрессии, а власть в Донецке и Луганске объявляет марионетками, не имеющими собственной субъектности. Переговоры с представителями мятежных территорий ведутся лишь в формате трехсторонней контактной группы, где украинскую делегацию возглавляет второй президент страны Леонид Кучма — фигура статусная, но как бы не вполне официальная. Первые лица Украины с руководством «народных республик» никак не контактируют. Да и тот же дипломатичный Мартин Шефер вполне определенно заметил: «Для ООН неприемлемой и неизвестной является практика привлечения сепаратистов к переговорному процессу о миротворческой деятельности в том или ином регионе».
Дальше больше. Российский представитель в трехсторонней контактной группе Борис Грызлов утверждает, что миротворцы ООН могут быть введены на линию разграничения только после того, как Киев законодательно утвердит на постоянной основе особый статус Донбасса.
За рамками официальных уведомлений остается еще национальный состав гипотетического миротворческого контингента. Киев категорически против включения в его состав российских военнослужащих. Позиция Москвы по этому поводу пока не озвучена.
Чьи «каски»?
Несмотря на разоблачительные заявления, просто проигнорировать инициативу Владимира Путина украинская сторона не может, поскольку должна демонстрировать западным партнерам по «нормандскому формату» свою готовность к поиску мирного решения. Представитель Украины в ООН Владимир Ельченко сообщил, что Киев готов предложить собственный вариант резолюции о миротворческой миссии, однако не исключил и возможности работать на базе российского проекта. «Это не означает, что там все должно остаться так, как они написали», — сказал дипломат. Пока же, по заявлению МИДа, украинская сторона «приняла во внимание» российскую инициативу и проводит консультации в Совете Безопасности ООН.
Продолжится ли международная дискуссия по этому поводу или затихнет так же резко, как и возникла, зависит, скорее всего, от Кремля. Если суть новых-старых украинских предложений примерно понятна и вряд ли приемлема для Москвы, то возможная немецко-французская концепция может оказаться более ориентированной на компромисс. Вот только готова ли российская сторона хоть к какому-то существенному компромиссу, пока непонятно.
Прежде всего, предстоит определить, какой из международных организаций будут подчиняться миротворцы в Донбассе. Большинство украинских и западных комментаторов говорят о «голубых касках» ООН в их традиционном формате, тогда как сам Путин предложил миротворцам всего лишь обеспечивать безопасность невооруженной миссии ОБСЕ.
Не стоит забывать и о том, что контингенты ООН развертываются лишь со взаимного согласия противоборствующих сторон, а Киев и Москва, как упоминалось выше, не могут договориться, кто является «восточной» стороной конфликта. К тому же «голубые каски» не появятся в украинских степях до разведения противоборствующих сил и прекращения систематических взаимных артиллерийских обстрелов — мало кто хочет отправлять своих солдат погибать ради мира на чужой земле. Но именно прекращение обстрелов и необратимый отвод тяжелых вооружений от линии соприкосновения — это фактически первоочередной пункт минских соглашений, добиться выполнения которого не удается уже два с половиной года.
Перспективы компромисса
Ситуация вокруг миротворческой миссии в Донбассе в дальнейшем может развиваться по одному из двух путей. Если российская инициатива окажется лишь дипломатическим ходом, не предполагающим уступок и компромиссов, она довольно быстро сама собой сойдет на нет — слишком тяжел груз противоречий. На востоке Украины сохранится статус-кво, артобстрелы и поиск мирных решений продолжатся. Если же в Кремле всерьез решили добиться деэскалации в Донбассе и готовы идти навстречу западным партнерам по переговорам, тогда уже и украинцам не избежать уступок.
Например, можно представить себе такой сценарий. «Голубые каски» вводятся только на линию разграничения, но это объявляется первым этапом миротворческой операции, за которым должны последовать другие. Согласие ДНР и ЛНР передается через трехстороннюю контактную группу, высокопоставленные украинские и международные чиновники избегают непосредственного общения с руководителями непризнанных государственных образований. Невероятным волевым усилием обеих сторон артиллерию все-таки удается отвести от линии разграничения. Контингент ООН не включает россиян, зато наряду с военными стран НАТО в него входят бойцы из государств — партнеров России по ЕАЭС и ОДКБ: Белоруссии и Казахстана.
На первый взгляд в Донбассе в этом случае ничего принципиально не меняется. Ни реинтеграции неподконтрольных районов, ни окончательного их отделения от Украины не происходит. Канал поставки вооружений и боеприпасов в «республики» не перекрывается. Однако при этом прекращаются (или почти прекращаются) боевые действия, перестают гибнуть люди. И возникают реальные предпосылки для практической имплементации минских соглашений. Или того, что к этому времени от них останется.