Вторая битва за Триполи: чем закончится всплеск гражданской войны в Ливии
Халифа Хафтар, фельдмаршал (по версии правящего в восточной части страны Временного правительства Ливии), объясняет свое наступление на ливийскую столицу желанием уничтожить закрепившиеся на западе, в Триполитании, террористические группировки. Его Ливийская национальная армия (ЛНА) вступила в противостояние с частями, которые контролируют Западную Ливию, входят в состав Министерства обороны и МВД правительства национального единства (ПНЕ) и Президентского совета (ПС), которые действуют в Триполи и в отличие от восточноливийских институтов являются признанными ООН переходными органами власти.
Война вместо конференции
Наступление ЛНА стало во многом неожиданным для наблюдателей. К марту Хафтар успешно завершил военную операцию на юго-западе Ливии, взяв под контроль последние крупные нефтяные месторождения, находившиеся в распоряжении Триполи, — Шарара и Эль-Филь. На фоне успехов ЛНА в конце февраля глава ПНЕ и ПС Фаиз Саррадж и Хафтар провели переговоры в Абу-Даби, где согласились начать объединение политических структур запада и востока, чтобы до конца 2019 года провести президентские выборы. По некоторым данным, военачальник был близок к заключению с Сарраджем сделки, дававшей ему должность министра обороны и главнокомандующего, а его союзнику, главе временного правительства Ливии Абдулле ат-Танни, — пост председателя ПНЕ. Сам Саррадж сохранил бы руководство Президентским советом. Итоги такой сделки могли быть закреплены на конференции по примирению 14–16 апреля в городе Гадамесе на юго-западе Ливии, организацией которой занимался спецпосланник генсека ООН Хассан Саламе.
Недовольство итогами переговоров и подготовкой к конференции выражали как раз оппоненты Хафтара из Западной Ливии, например наиболее крупная военная фракция Триполитании, аффилированная с ПНЕ, — Военный совет Мисраты. В нем считали, что Саламе действует в интересах Хафтара, скрывая повестку и состав участников конференции, и отказывались признать итоги договоренностей в Абу-Даби. Поэтому сложно было предположить, что Хафтар начнет наступление до конференции, а не после, когда, обретя легитимность, он мог бы организовать кампанию по подавлению несогласных.
Но похоже, что должность министра обороны под контролем гражданского правительства не отвечала амбициям Хафтара. Начиная новый этап гражданской войны, он, видимо, рассчитывал не просто укрепить свое положение перед конференцией, но и установить полный контроль над ливийской столицей, чтобы сформировать собственное правительство и продиктовать условия, которые участники конференции вынуждены были бы принять. Такое развитие событий позволило бы Хафтару добиться желаемых итогов парламентских и президентских выборов.
Главком ЛНА сделал весьма высокую ставку. В случае неудачи или провала операции он может потерять очень многое, включая и поддержку нынешних союзников, и доброжелательный нейтралитет США, большинства стран ЕС и Лиги арабских государств.
Внешняя реакция
В то же время именно позиция мирового сообщества способствовала началу нового этапа эскалации в Ливии. Ведущие державы весьма сдержанно отреагировали на операцию Хафтара по захвату нефтяных месторождений у законного правительства. Можно предположить, что фельдмаршалу предоставили карт-бланш для завоевания Триполи, однако определили для этого временные рамки. Чем дольше будет затягиваться операция, тем меньше у мятежного политика шансов остаться в рамках хоть какой-то международно-правовой легитимности.
Прямых указаний на то, что Хафтар получил одобрение от своих главных союзников — ОАЭ, Саудовской Аравии, Египта и Франции — нет, но без консультаций с ними вряд ли обошлось. При этом уровень поддержки Триполи со стороны Турции, Катара и Италии всегда был гораздо ниже.
Позиция России, вероятно, тоже во многом будет определяться ходом военной кампании. Пока инициатива у Хафтара, в Москве будут оказывать ему политико-дипломатическую поддержку. Именно так можно оценить заявление главы МИД Сергея Лаврова 6 апреля в Каире, где он призвал добиться прекращения авиаударов сил правительства в Триполи по позициям ЛНА. На следующий день Россия заблокировала заявление Совета Безопасности ООН с требованием остановить наступление.
Тем не менее Москва продолжает диалог и с Триполи. В частности, заместитель главы МИДа Михаил Богданов провел телефонный разговор с Ахмедом Майтыгом — членом ПС и представителем Мисраты в ПНЕ. Видимо, в случае неудачного исхода нынешней военной кампании для Хафтара его поддержка со стороны России будет ослабевать, а контакты с ПНЕ активизируются, как это уже не раз было в последние годы.
План B
Для такого исхода уже есть предпосылки. Взять Триполи с наскока не удалось. Лояльные ПНЕ силы отбили атаки и начали ответную операцию «Гнев вулкана», вернув под контроль правительства национального единства шоссе Завия — Триполи, международный аэропорт, город Азизия и иные пригороды столицы. Не оправдался расчет на поддержку населения Западной Ливии, которое будто бы устало от хаоса и только и ждет установления порядка, отождествляемого с Хафтаром. Вместо этого началась массовая мобилизация, подобно которой не было с 2011 года. В Мисрате были восстановлены многие распущенные по домам еще в 2012 году батальоны и бригады, которые смогли дать отпор ЛНА.
Если к этим силам присоединятся иные лояльные ПНЕ фракции, которые пока воздерживаются от активных действий, то положение Хафтара станет критическим не только у Триполи, но и Ливии в целом. С другой стороны, эти группировки могут перейти на сторону Хафтара, и тогда у ЛНА сохраняются шансы завершить кампанию в свою пользу. Возможно, именно это является планом B Хафтара. Тогда он сможет перегруппировать силы и вместо Триполи бросить их на Мисрату, что не вызовет такого сильного международного резонанса и заставит Сарраджа продолжить переговоры. Не исключено, что на стороны конфликта будет оказано внешнее давление и их все-таки заставят прекратить боевые действия, но пока шансы на возобновление диалога и спокойное проведение мирной конференции тают с каждым днем.