Не личности, а идеи: почему Навальный перестал критиковать Путина
В американской политической традиции принято разделять избирательные кампании, в центре повестки которых оказывается то, что называют discussing issues (содержательное обсуждение проблем), и кампании, в ходе которых обсуждаются не столько проблемы, сколько личности кандидатов (discussing characters).
В ходе своего выступления, посвященного решению идти в президенты, Алексей Навальный ни разу не упомянул Владимира Путина, зато несколько раз повторил мысль о том, что предстоящая кампания должна стать «столкновением идей», «конкуренцией программ» и «выбором пути». Вскоре после этого в интервью телеканалу РБК Навальный пообещал осуществить судебную реформу, рассказал о борьбе с коррупцией, развитии Крыма, люстрациях, финансировании своей избирательной кампании, порассуждал об экономике, национальной политике и многих других вещах. Путин при этом был упомянут всего три раза, причем все три раза вскользь, а один раз даже положительно — когда Навальный сказал, что его позиция по НАТО не отличается от позиции Путина образца 2003 года, когда тот предлагал обсудить вступление России в эту организацию.
В интервью «Эху Москвы» Навальный заметил, что многое из того, о чем Путин только говорит, он — Навальный — собирается реализовать. Затем оппозиционер признал, что в начале своего правления Путин некоторые вещи делал правильно, а главная проблема, которая с ним связана, заключается в том простом факте, что правит он слишком долго — мысль, с которой согласится даже большинство лоялистов. Главная же идея, касающаяся Путина, которую Навальный высказал в эфире «Эха» и повторил на «Дожде», заключалась в том, что для обеспечения мирного транзита власти он готов дать президенту и его семье гарантии безопасности.
Итого в ходе программного заявления и трех развернутых интервью Навальный упомянул Путина всего несколько раз и каждый раз просто потому, что о президенте его спросили. Ничего похожего на то, что он говорил раньше, когда называл главу государства «вором, коррупционером, лицемером, человеком, лишенных любых моральных качеств» и т.д. и т.п., не звучало.
Сила и слабость
Если в первых шагах Навального и можно усмотреть какие-то далекоидущие замыслы, то, похоже, один из них заключается в том, чтобы в ходе кампании меньше говорить о Путине и больше — о содержании проблем, стоящих перед страной и способах их решения. Это разумный ход. Отказ от обсуждения личностей более выгоден Навальному, чем Путину. Если в повестке будет стоять вопрос, кому можно доверить управление страной, то Путин уверенно победит. Общественное мнение воспринимает его как сильного и опытного политика с большим управленческим опытом, а это с точки зрения отечественной традиции и есть главные качества, которыми должен обладать правитель. Особенно в сложные времена.
У Навального есть два слабых места. Первое — результат многолетней работы властей по его дискредитации: он — «агент Госдепа» и «вор, пытавшийся украсть кировский лес». Второе носит объективный характер. За плечами Навального — длинная история политической борьбы и ничего больше. С точки зрения подавляющего большинства избирателей, это большой недостаток. Даже симпатизирующие Навальному люди признают, что его опыта недостаточно, чтобы доверить ему руководящую работу такого уровня. Депутатство — да, а президентство — нет. Поэтому выведение личностей кандидатов за скобки кампании отвечает интересам Навального. Если на каждый выпад, направленный против него лично, он будет отвечать, что обсуждать надо идеи, а не их носителей, то окажется в очень выгодном положении — его программные заявления понравятся большинству избирателей. Особенно, если тяга к обновлению в обществе будет усиливаться.
Отказ от упоминания президента не означает, что Навальному придется заниматься чисто позитивной агитацией и терять оппозиционные голоса. Нет, протестную кампанию вполне можно вести и без упоминания фамилии первого лица. Поводов для критики более чем достаточно: от неэффективной экономической политики правительства, ведущей к обнищанию населения, до деятельности кооператива «Озеро». Зато в кампании сразу появится так необходимая ей масштабность. И всегда можно вспомнить слова Элеоноры Рузвельт: «Великие умы обсуждают идеи. Средние умы обсуждают события. Мелкие — обсуждают людей».
Невиноватая власть
Россияне — «государственники», и уважение к властям у них в крови. Отказываются уважать они только «слабого» правителя, к которым Путина точно не относят. Даже когда в проводимой государством политике им что-то не нравится, естественного вывода о том, что в проблеме виновата власть, большинство избирателей стараются избегать.
Во время «болотных протестов» автор проводил исследования, касавшиеся проблемы честных выборов, в одном из регионов страны. Подавляющее большинство из тех респондентов, что считали прошедшие думские выборы нечестными, тем не менее наотрез отказывались сказать, кто именно в фальсификациях виноват, хотя им предлагались варианты и Медведева (на тот момент президента), и Путина, и Чурова, и губернаторов. Большинство не выбрало ни один из них.
Вот так: проблема есть, а виновных нет. И «крымский синдром» тут ни при чем. Напомню, что это было еще в конце 2011-го — в момент, когда все властные рейтинги находились в зоне исторического минимума. В стране с такими стереотипами атаковать в лоб, обвиняя во всех грехах Путина лично, — это заведомо затруднить себе путь к сердцам большинства избирателей.
Впрочем, вполне возможно, что отказ Навального упоминать Путина связан не с избранной им стратегией ведения кампании, а обусловлен простым желанием не раздражать президента в тот момент, когда принимается решение, быть ли Навальному допущенным до выборов или нет.
Тем не менее замечу, что данные многолетних наблюдений за мотивами американских избирателей демонстрируют долгосрочный тренд на снижение значимости личных характеристик кандидатов. Принимая решение, за кого голосовать, американцы все больше и больше руководствуются содержанием позиций претендентов по основным вопросам повестки и все меньше — их имиджевыми характеристиками. Особенно эта тенденция заметна в среде молодежи.