Эпоха волонтеров: что означает новая молодежная политика Кремля
Молодежь в этом году особенно востребована. Можно даже сказать, что молодежь — хит сезона. Недавняя поездка Владимира Путина в «Яндекс», как и почти все политические жесты президента, сделанные им начиная с весны, адресована молодежи. В чем дело? Почему вдруг граждане РФ, технически подходящие под категорию «молодежь», оказались на особом положении? Дело в митингах Навального в марте и июне, на которые вышла преимущественно молодежь, или в чем-то другом, например в том, что голоса людей из возрастных страт от 20 до 24, от 25 до 29 и от 30 до 34 будут критически необходимы президенту в марте 2018 года? Неужто молодость наконец-то стала чем-то вроде компенсации за невысокие доходы и низкий кредитный рейтинг?
Вряд ли. Похоже, что президент Путин не собирается сделать ставку на молодежь или о чем-то с ней договариваться. Говоря попросту, тема молодежи в политике зазвучала очень кстати и для президента, и для куратора предвыборной кампании Сергея Кириенко. Да, виноват в этом в том числе Навальный, но не в нем теперь дело. Не от него спасает молодежь вся президентская рать и не из-за него она с молодежью возится. Предполагается в целом нечто иное. Молодежь, если немного обобщить, представляет собой глину, из которой Кремль лепит сегодня макет того, что с 2018 по 2024 год будет влиять на картину политического. Вернее, строго говоря, как раз не политического, а вместо-политического или даже будто-политического.
Зачем?
Одержимость внутриполитической команды президента молодежью очевидна и наглядна, но не имеет рационального объяснения, вот в чем загвоздка. С точки зрения демографии эти выборы — самые комфортные для Путина за всю карьеру, если принять на веру гипотезу, что, чем старше избиратель, тем с большей вероятностью он отдаст свой голос действующему президенту. Три группы, в которые Росстат объединяет граждан в возрасте от 20 до 34 лет, в 2017 году насчитывают в общей сложности 32,2 млн человек, даже в 2004 году «молодежи» в стране было больше — 32,6 млн человек, а в 2012 году — намного больше, 35 млн с небольшим.
А вот пенсионеров в 2017 году Росстат насчитал 41,6 млн человек (возрастные группы от 55 лет). Получается, что молодежь президенту не так уж и нужна: по сравнению с 2012 годом пожилых (возраст в России — понятие не биологическое, а социально-экономическое, если не чисто бюджетное) стало почти на 5 млн человек больше. Нужны социальная политика и пенсии, а не поездки в «Яндекс» и центр «Сириус». Нужны старые добрые нацпроекты, а не прямые включения в школах 1 сентября. На фоне слухов, что о выдвижении на четвертый срок Путин объявит на Всемирном фестивале молодежи и студентов, который пройдет в Москве и Сочи в октябре, за пенсионеров становится как-то даже обидно.
Давно ли Путин встречался с пожилыми людьми (не чиновниками) и говорил с ними об их проблемах? Понятно, что на повышение пенсий в бюджете денег нет, но зачем злить тех, на кого нет денег, еженедельно показывая по телевизору, как президент расцветает в обществе студентов и школьников, умников и умниц. Можно сказать, что все делается ради картинки. Но тогда с картинкой вышел очевидный перебор. Можно сказать, что все делается в пику Навальному: у того панки с хаерами в цвет российского флага, а у президента умники и умницы. Но и для ответной тактики «огораживания» молодежи в графике президента многовато юношества.
Будущее принадлежит волонтерам
Новейшая история российской политсистемы распадается на три этапа, по числу ее кураторов. Сурковская внутренняя политика была политикой конструирования и редактирования: некоторых реальных акторов на партийном поле «редактировали», в том числе путем удаления, других, наоборот, как эсэров, конструировали, чертили и вписывали в чистовик политсистемы. Володинская политика была политикой народного доминирования: путинское большинство номинально слилось с политической нацией и разогнало по углам всех, кто не хотел сливаться на условиях превращения президента Путина из предмета разных общественных мнений в предмет общественного консенсуса.
Кириенко принял систему в состоянии, как говорят социологи, аномии. Низкая явка на выборах в Госдуму год назад, которую списывают на «европеизацию» российской политики, кажется, все же была признаком не цивилизованного безразличия, а скорой кончины партийной политики как таковой. Если партии, будущее страны, вопросы лидерства — это больше не предмет мнений, а залитый бетоном консенсус, зачем вообще нужна политика в ее традиционном понимании, зачем голосовать за разное, если кругом одно и то же и все с этим согласны. Нужны не партии, а что-то другое. Соответственно, и альтернатива для Кириенко выглядела так: или разбить бетонную подушку отбойным молотком и как-то освободить политические различия, пусть и сохранив управляемость, или построить политическую систему без политики.
Посмотрите летнее выступление Сергея Кириенко на форуме «Территория смыслов». Его речь публика приняла за хитрость. Какие-то волонтеры, общество важнее индивидуума, будущее проектируется и сбывается, если кто-то готов в него верить и его строить, главное — это проекты некоммерческих организаций и так далее. Куратор внутренней политики выставляет дымовую завесу, за которой коварные кремлевские кулинары будут готовить какую-то новую политику, решила публика. Например, предложат дворцовым партиям в окружении президента сколотить реальные партии и отправить их в Думу вместо прежних, угасающих. Или изменят рецепт приготовления блюда КПРФ, чтобы вместо одного обкомовского борща предложить избирателям свекольник и винегрет. Или даже отрежут от «Единой России» кусочек и подадут его как либеральную партию.
Но выступление Кириенко не было хитростью. Не было дымовой завесой. Это была программа. Волонтеры наследуют российскую политику, хотим мы этого или не хотим. Начиная с 2018 года и далее политик — это никакой не трибун, не борец и не тертый калач-интриган. Он — полный энтузиазма волонтер или его мудрый начальник, лидер социально ориентированной НКО, занятой таким нужным делом, как, например, сбор мусора или помощь работающим матерям. Оба, разумеется, молодые, перспективные люди, у которых, как и у страны, все еще впереди. Волонтеры не дополнение к политике, как ее видит Кириенко, они и есть эта политика. И, продавая сегодня президенту молодежь, он продает вместе с ней и в ее лице именно такую политику. Кто здесь против сбора мусора или помощи работающим матерям? И кто сказал, что люди, занятые такими полезными делами, не должны сидеть в Госдуме? Фактически запущен механизм замены старого политического класса новым, де-факто уже не политическим, и рано или поздно этот процесс дойдет и до верхов системных партий.
Политика без политиков
Образ будущего давно готов. Вот он — улыбающиеся молодые люди, занятые важным делом, люди, которые не пиарятся на чужом горе, а помогают что-то изменить. Это будущее, в котором политика, вернее, уже «политика» становится чем-то вроде удобного интернет-приложения. Она больше не имеет ничего общего ни со свободой, ни с друзьями и врагами, ни с действием человека, решившего, что пришло его время сделать шаг вперед.
Для появления политики без политики все уже готово. Молодежи потихоньку атрибутируют три идеальных свойства волонтера и бойца НКО: абстрактная аполитичность, какие-то капсулированные иные языки («они в интернете сидят») и скептическое отношение как к выборам, так и митингам. Аполитичны и скептичны — прекрасно, наверняка увлекутся реальными социальными проектами. Свои языки, иные коммуникации — еще лучше, чтобы достучаться до новых политиков, придется потратить какое-то количество бюджетных средств, чтобы перевести на языки молодежи государственные проблемы. Серьезным переводом займутся люди из либеральных университетов, игровым — Ксения Собчак или кто-то из блистательно «победившей» систему в Москве команды независимых муниципальных депутатов.
Под крики врагов и друзей «Матильды» Кириенко готовит нам будущее, в котором сам смысл конфликта (Святой ли царь? Можно ли показывать в кино святого, занимающегося сексом? И так далее.) скоро будет просто непонятен тем, кто сменит Поклонскую и Драпеко на голубых экранах и трибунах. Начиная с мая 2018 года политика в России закончится, политика с этого момента — это оплаченные государством НКО, которые как бы дополняют государство там, где оно не справляется, или заменяют его там, откуда оно решило уйти. Утопия из пластиковых белозубых улыбок и одинаковых футболок молодых людей, каждый из которых носит на шее бейдж на ленточке и твердо знает, что общество важнее индивидуума. Скоро эти люди попадут в Думу. А оттуда, не зная ни советского, ни какого-либо иного языка говорения о национальном интересе или друзьях и врагах, они заставят и всю страну наконец позабыть об ее прошлом и ее настоящем.