Ограниченное потепление: что может получить Россия от сближения с Японией
Премьер-министр Японии Синдзо Абэ продолжает настойчиво реализовывать свою стратегию, направленную на решение территориальной проблемы с Россией и предотвращение слишком тесного российско-китайского альянса. В середине декабря Абэ принимал в родной префектуре президента Путина. В марте впервые после почти четырехлетнего перерыва в Токио состоялась встреча министров иностранных дел и обороны Японии и России. Теперь сам Абэ приезжает с визитом в Москву. Российское руководство, не отвергая ухаживания японцев, действует с большой осторожностью и заметно меньшим энтузиазмом. Очевидно, что прежде чем начинать конкретный разговор о формуле решения территориального спора, Москва хотела бы добиться от Токио нового качества двусторонних отношений.
Японский ресурс
Проблема состоит в том, что такое новое качество не может слишком сильно отличаться от характера отношений, которые сложились у России с Соединенными Штатами после украинского кризиса 2014 года. Япония является надежным союзником США и лояльно выполняет коллективные решения «семерки» по антироссийским санкциям. Санкционный режим в отношении России, введенный администрацией Барака Обамы, в полном объеме продлен новой администрацией Дональда Трампа. Итоги первого тура президентских выборов во Франции, а также перспективы предстоящих парламентских выборов в Германии не оставляют сомнений в том, что страны Европейского союза также сохранят санкции против Москвы. Вероятность того, что санкции могут быть в обозримое время смягчены, гораздо ниже той, что они будут ужесточены. Главный интерес России в налаживании отношений с Токио оказывается, таким образом, сильно ограниченным.
С другой стороны, отличия все-таки есть. Если в отношениях России и США вновь установилась конфронтация, то связи с Японией гораздо теплее. Если допустить возможность экономического развития России после выхода из кризиса, то даже с учетом сохранения санкций перспектива инвестиционного и технологического сотрудничества с Японией была бы очень полезной и для страны в целом, и для Дальнего Востока с Сибирью в частности. Ключевой вопрос здесь не в готовности Токио предоставить ресурсы, а в готовности Кремля решиться на проведение политики экономического развития. Эту решимость не стоит переоценивать ни в период до выборов 2018 года, ни после этих выборов, но очевидно, что рано или поздно России придется приняться за трансформацию своей экономики и связанной с ней системы государственного управления. И тогда японский ресурс очень пригодится.
От экономики к безопасности
Нынешний раунд российско-японского сближения длится уже почти год. По сравнению с 2016 годом японская сторона поменяла акценты: если в начале процесса на первое место она ставила экономику, то сейчас в качестве приоритетных обозначены вопросы безопасности. Визит премьер-министра Абэ будет проходить на фоне очередного обострения ситуации вокруг ядерной и ракетной программ Северной Кореи. Возможный военный конфликт в северо-восточной Азии требует углубленного и доверительного, но в то же время откровенного диалога между Москвой и Токио по ситуации на Корейском полуострове. Вряд ли Россия сейчас способна решающим образом влиять на поведение КНДР, но она могла бы указать, с одной стороны, на точки, где давление на Пхеньян контрпродуктивно и просто опасно, а с другой — на пути стабилизации противостояния и снижения риска столкновения. Такой разговор мог бы в большей степени помочь постепенному становлению новых российско-японских отношений, чем стандартное обсуждение американской ПРО в Южной Корее или активизация Вооруженных сил России в регионе.
Гуманитарные аспекты
В марте Россию посетила группа представителей землячеств, объединяющих бывших японских жителей Южно-Курильских островов. Поскольку эвакуация местного населения в Японию была проведена еще в 1947 году, ясно, что самих этих жителей осталось мало. У них, однако, есть потомки, которые хранят семейную историю. Ясно, что любое будущее решение по территориальному вопросу, которое может быть достигнуто между Россией и Японией, должно быть ратифицировано не только парламентами двух стран, но и принято в обществе. В Японии голос землячеств будет отчетливо слышен. Можно даже предположить, что премьер Абэ не пойдет на вариант, который будет явно отвергнут переселенцами с «северных территорий».
В связи с этим Россия — в рамках создания нового качества отношений со своей стороны — уже проявляет готовность идти на меры гуманитарного характера, которые, не затрагивая принципиальных вопросов статуса и безопасности, идут навстречу пожеланиям бывших жителей и их потомков. Безвизовые поездки на острова, посещение японских кладбищ, различные виды «ностальгического туризма», общение между японскими и российскими гражданами создают новую ткань отношений и делают «дальних соседей» — часто используемый образ японцев и русских — ближе. Открытость России на гуманитарном направлении могла бы постепенно начать менять к лучшему ее не слишком привлекательный образ в Японии.
Окно возможностей
Россия и Япония находятся все еще ближе к точке старта на пути к полной нормализации двусторонних отношений. Ясно, что поставленная обеими сторонами цель будет достигнута не скоро. Однако пробуксовка процесса нормализации явно не в интересах ни Москвы, ни Токио. Отсюда очевидна потребность в конкретных достижениях на каждом отрезке пути. В 2016 году это были программы экономического сотрудничества — как на общенациональном уровне, так и на «площадке» Южно-Курильских островов. Эти программы должны начать реализовываться, не дожидаясь, условно говоря, заключения мирного договора.
В нынешнем году сотрудничество охватило проблемы безопасности и гуманитарные вопросы. Конкретные шаги по расширению и укреплению двусторонних контактов — будь то между дипломатами и военными двух стран или между представителями их обществ — также смогут менять российско-японские отношения к лучшему, не дожидаясь «больших» решений. Цели японской стратегии в отношении России понятны. А объективными целями России являются не только подключение японских ресурсов к программам развития экономики страны, но и дальнейшая диверсификация политики Москвы в Азии и на Тихом океане, а также на глобальном уровне, где Япония играет важную и все более самостоятельную роль. Под эту цель необходимо выстраивать стратегию. И окно возможностей в российско-японских отношениях пока остается открытым.