Искушения для Берлина: какую роль сыграет Германия в новом миропорядке
Суровая реальность последнего года создала беспрецедентные вызовы для Германии и ее внешней политики. Кризис на Украине стремительно выходил из-под контроля; присоединение Крыма к России, а затем военная эскалация в Донбассе поставили под вопрос европейский порядок, сложившийся после 1945 года. И хотя меры, согласованные в Минске в начале февраля, дали возможность начать политический процесс, другие кризисы – к примеру, эпидемия Эболы в Западной Африке и наступление ИГИЛ – выдвинули новые и насущные вызовы.
Должна ли Германия принять на себя больше ответственности в разрешении подобных вопросов – предмет жарких дебатов как в стране, так и за ее пределами. В ходе дискуссии Review 2014, продолжавшейся около года, эксперты, чиновники и публика обсуждали проблемы, приоритеты и инструменты германской внешней политики и пытались определить роль Германии в мире. В конце концов, результаты всегда конкретны. В некоторых областях у нас были успехи в прошлом году, в других мы можем и хотим сделать больше.
Готовность Германии добиваться мирного разрешения конфликтов, верховенства права и развития устойчивых экономических моделей ценят многие. Но по итогам Review совершенно ясно, что наши партнеры ждут от Германии в будущем более активной – и даже более сильной – внешней политики. Ожидания высоки – иногда даже слишком высоки. Поэтому народу Германии предстоит ответить на трудные вопросы: где лежат наши интересы? Насколько далеко простирается наша ответственность? В чем, если коротко, заключается ДНК германской внешней политики?
Базовые установки внешней политики Германии – тесное партнерство с Францией в рамках объединенной Европы и сильный трансатлантический союз в плане как безопасности, так и экономического сотрудничества – выдержали проверку временем и останутся краеугольными камнями нашего подхода. Но сегодня мы должны изучить три ключевых вызова: управление кризисами, меняющийся глобальный порядок и наша позиция в Европе.
Для начала нужно признать тот факт, что глобализация сделала кризисы правилом, а не исключением. Хотя глобализация и цифровизация экономики обеспечивают быстрый экономический рост, они также возлагают дополнительное давление на правительства по всему миру. Те должны удовлетворять растущие ожидания граждан – даже несмотря на то, что они беспрецедентным образом ограничивают способность государства к действию.
В нашем глобализованном мире многие люди все больше жаждут твердых ответов и непреходящей надежности, которые может обеспечить четко очерченная идентичность. Когда такая идентичность приобретает облик национализма или выливается в жестко обозначенные религиозные и этнические категории, это слишком часто приводит к жестокости и необузданному насилию, будь то терроризм или гражданская война.
Когда речь идет о борьбе с кризисами, германская внешняя политика должна быть сосредоточена на примирении, посредничестве и предупреждении – иначе мы рискуем постоянно сражаться с чрезвычайными ситуациями. Германия готова больше брать на себя в этой области. Мы хотим действовать быстрее, более решительно и более существенным образом – не только когда кризис становится острым, но и занимаясь предотвращением конфликтов и постконфликтным управлением. Это побуждает нас отточить наши инструменты и разработать новые, от механизмов раннего оповещения до более развитых форм международной кооперации.
Нам следует заново обдумать, как мы можем более существенно помогать ООН в защите и обеспечении мира. Мы должны сдержанно и умеренно обдумать сложный вопрос о том, когда для охраны политических решений необходимы военные средства. Мы не знаем, когда и где вспыхнет следующий кризис, но мы знаем, что такой кризис будет, – и мы должны быть лучше готовы к нему.
Но внешняя политика не должна сосредоточиваться исключительно на кризисах. Она должна также готовить нас к будущим сценариям. И поскольку Германию связывают с остальным миром более прочные связи, чем большинство стран, приверженность справедливому, мирному и устойчивому международному порядку – фундаментальный интерес нашей внешней политики. Это означает, что нужно подстраиваться под долгосрочные перемены параметров существующего порядка – перемены, принесенные прежде всего быстрым восхождением Китая.
Тектонические плиты мировой политики сдвигаются, и Германия должна более точно определять свой собственный вклад в поддержание существующих структур миропорядка и в учреждение новых. Нам нужно более глубоко задуматься о способах охраны ценных общих благ: морей, космоса и интернета.
В результате мы должны найти правильный баланс между укреплением незаменимых структур и организаций вроде ООН и развитием новых норм и институциональных средств минимизации долгосрочных рисков. Главный вызов – разработать активную внешнюю политику, которая позволяет инвестировать в порядок, международные институты и разумное укрепление международного права.
Далее: Европа остается фундаментом германской внешней политики. Но и здесь новые вызовы требуют новых ответов. Прежде всего мы должны предотвратить стратегическую дилемму, при которой Германия будет вынуждена выбирать между своей конкурентоспособностью в глобальном мире и европейской интеграцией. Европа должна получать пользу от силы Германии, как и мы извлекаем выгоду из силы Европы. Мы, как крупнейшая экономика Европы, должны инвестировать в интеграцию. Это источник нашей силы.
В то же время мы должны не поддаваться искушениям, вытекающим из нынешнего положения Германии. США, Россия и Китай весьма разным образом предлагают Германии привилегированные отношения. Но, хотя мы намерены поддерживать и укреплять двусторонние связи с важными партнерами, в области глобального развития Германия способна эффективно действовать, лишь опираясь на надежные европейские рамки.
У нас нет оснований отшатываться от этих вызовов. Даже под давлением глобализированного мира демократические системы, выступающие поборниками верховенства права, более устойчивы, чем нелиберальные режимы, которые многие – даже кто-то в самой Европе – превозносят сегодня. Но это не означает, что мы можем нейтрализовать любой кризис превентивными средствами или путем умного вмешательства. Теперь понимание пределов собственных возможностей становится как никогда важной частью внешней политики.
Это не означает морального релятивизма. Наша внешняя политика должна сохранять оптимизм и способность действовать ответственно. Но нужно и твердо придерживаться наших моральных принципов, и одновременно реалистически оценивать ограничения. Связь Германии с глобальным миром, давно уже играющая ключевую роль для нашего процветания и нашей безопасности, не позволяет нам сделать вид, что мы – остров или, напротив, сила мировой истории.
Какой бы ни была эффективная стратегия мира в XXI веке, внешняя политика должна быть одновременно сосредоточена на предотвращении кризисов и дипломатии и должна поддерживать усилия по трансформации. Германия должна преследовать все эти цели в рамках сильного и интегрированного Евросоюза, в котором мы принимаем на себя лидерскую ответственность за глобальный мир и процветание. Германия может многое предложить миру, и мы сделаем это уверенно, но скромно.
Copyright: Project Syndicate, 2015