Пар и свисток: почему пустой «кремлевский доклад» вызовет жесткую реакцию
Список представителей российской управленческой и бизнес-элиты (в кавычках и без), в отношении которых потенциально могут быть введены персональные санкции, напоминает списки телефонов, которые бюрократы раньше хранили под стеклом на рабочем столе. Не хватает только номеров внутренних телефонов и АТС-1 с АТС-2 напротив каждой фамилии и контактных данных секретарей. Результат непосильного труда разочаровывает: это какие-то данные из открытой печати, следов многотрудной деятельности разведки или специалистов по России не обнаруживается. Если, конечно, кому-то из коллег как раз не достались по дружбе телефонные справочники со Старой площади и с Краснопресненской набережной.
Персональные странности
Вот каким образом можно было, например, занести в этот список главу Совета по правам человека Михаила Александровича Федотова, который много лет стоически пытается хотя бы как-то смягчить последствия открытой войны власти против неподконтрольного ей гражданского общества? По какому критерию Федотова сюда воткнули? По той причине, что советник при президенте?.. Или потому, что он, конечно же, вынужден пропускать удар за ударом — законы об иностранных агентах и проч. А что могут сделать несколько человек против гигантской машины?
Или вот в списке бизнесменов — Борис Минц. Он, конечно, человек богатый. Но если бы не разведка, а просто аналитики взялись бы изучать его общественную активность, то могли бы понять, что человека, который много лет возглавляет Фонд Егора Гайдара, вряд ли можно записать в число кремлевских олигархов.
И обратная ситуация. Российский госкапитализм предполагает одновременное управление и «владение» страной: кто правит ею, тот и по сути государственный олигарх, и наоборот. Власть и собственность здесь практически одно и то же. И активы фактически передаются по наследству. Сыновья ключевых представителей высшего управленческого слоя руководят госбанками и госкорпорациями, однако далеко не все из них попали в список.
Бомбить Воронеж
Санкции — штука амбивалентная. Да, возможно, они остановили проект «Новороссия» и повлияли на то, что минский процесс хотя бы начался. Однако они же способствовали масштабной консолидации «посткрымского» большинства вокруг президента: неискушенный в нюансах политики средний россиянин склонен трактовать любые санкции не как персональные и секторальные, а как направленные против России, а значит, индивидуально против каждого ее гражданина. Глядя на ценники в магазинах, пенсионеры кляли и клянут не родное начальство, а проклятых Обаму, Трампа, Америку, Запад (нужное подчеркнуть). Откуда обывателю знать, что санкционный механизм в действительности отделяет элиту автократии от страны России — это нигде четко не артикулировано. Да и среднестатистический гражданин на Западе считает токсичной Россию как таковую, а не только ее президента и элиты.
Список без конкретных (пока) правовых последствий лишь раззадоривает его участников, которые спешат засвидетельствовать свое почтение руководству и оценивают свое присутствие в этой бумаге едва ли не как орден за заслуги перед гибридным авторитаризмом. Открывается прекрасное поле для игры: глава ВТБ Андрей Костин пугает полномасштабной экономической и дипломатической войной (хотя она и так идет), председатели трех комитетов Госдумы Анатолий Аксаков, Андрей Макаров, Вячеслав Никонов героически отказываются от поездки в США на «молитвенный завтрак» с традиционным участием президента Соединенных Штатов. Отсутствие трех российских депутатов едва ли сорвет молитву Трампа, но еще больше испортит аппетит к сколько-нибудь значимым контактам российских и американских официальных лиц. Предстоят еще многочисленные символические демарши, саркастические посты в соцсетях, симметричные ответы и пропагандистское цунами на государственных телеканалах.
Словом, ключевым последствием этой санкционной волны станет новый этап «бомбежки Воронежа» — то есть квазипатриотическая истерика с усиленными обвинениями в адрес «пособников США», «пятой колонны», «иностранных агентов». Вероятно, с американской стороны эту часть проблемы мало кто анализирует, если вообще думает о ней. И тогда снова возникают вопросы именно к качеству «россиеведения».
В результате пар санкционного списка уходит в свисток. С одной стороны, он, конечно, сигнал тем, кто в него занесен, а с другой стороны, повод для российских управленцев и пропагандистов так «посвистеть», что мало не покажется. Причем в основном самим российским гражданам.