«Никаких разворотов не нужно»: эксперты и чиновники — о новой экономике

Игорь Шувалов, первый вице-премьер правительства России:

«Что меня больше всего удовлетворяет в работе, которую мы [правительство] проводим, это то, что мы переживали самые разные этапы с момента, когда все пришли в правительство в 2000 году, и ни разу за 15 лет не были изменены основы экономического курса. Нельзя сказать, что это курс, который проповедует Кудрин, или Улюкаев, или Глазьев. Он сложнее. Страна сложная. И вы не можете провести то, что нужно сейчас для свободных рыночных отношений исключительно, если не будете платить пенсии.

Основа экономического курса президента Путина, его правительства, — это основа такого здорового рыночного капитализма, но с одним большим «но». Социальная политика крайне ответственна и обременительна. Может быть, иногда даже не дает возможности быстро развиваться экономике, но все время президент подчеркивает, что мы социальное государство и, что бы ни случилось, социальные обязательства выполняем в полном объеме.

Вообще, резких разворотов за все годы, пока Путин — президент, я не видел. Я думаю, что самое ценное и важное — это последовательное предсказуемое поведение, в экономике никаких разворотов ни направо, ни налево, тем более резких не нужно».

«Между концепциями нет большой разницы, кроме довольно странной макроэкономической идеи Столыпинского клуба, который почему-то считает, что от денежной эмиссии растет денежная масса. Если уйти от этой, не ключевой их идеи, там везде схожий набор институциональных реформ. Это удивительная близость позиций, а вовсе не альтернативы.

Но, по-моему, ни президент, ни денежные власти ее [идею денежной эмиссии] не разделяют. Это такая популистская идея, основанная на экономической ошибке, которую делают начиная с 1920-х годов регулярно. Можно поспорить, что важнее — спрос или предложение. Я считаю, что проблемы на стороне предложения важнее. Но это никак не умаляет, что для экономического роста нужен спрос. Просто спрос мы регулировать умеем, а с предложением у нас последние 15 лет проблемы. Это то, что решали Маргарет Тетчер и Рональд Рейган в начале 1980-х.

А институциональные позиции у предложений похожи. Экономическая политика — не предмет веры: если политические элиты захотят эти предложения реализовать, то они сложны только интеллектуально, они не болезненны. А если денег не будет, то захотят».

Татьяна Голикова, председатель Счетной палаты России (ранее была заместителем главы Минфина Алексея Кудрина):

«Я думаю, что больше жизнеспособен проект Алексея Леонидовича [Кудрина], но его, конечно, надо дорабатывать.

Построение новых институтов сейчас возможно. Как пример, много говорится о возвращении к конкурентной среде, что справедливо. Мы долгое время выстраивали законодательство, а теперь скатились опять к банальным закупкам у единственного поставщика, рассуждая на простом языке. Мы ушли от экономии, ушли от конкуренции как таковой на рынке. Эти сферы реально требуют реформирования».

Ольга Голодец, вице-премьер правительства России:

«Неправильно говорить, какая концепция победит, правильно говорить, какая даст большее преимущество развитию экономики страны. И, на мой взгляд, это концепция Столыпинского клуба, которая ратует за увеличение доступности капитала, денег, за изменение инвестиционной политики, прежде всего за вложение в человеческий капитал как основу развития государства. Я уверена, что она более релевантна по отношению к сегодняшней ситуации и дает совершенно иной потенциал развитию экономики Россию.

Сегодня необходим новый тренд в экономике. Потому что, к сожалению, сначала темпы экономического роста замедлялись, а теперь мы перешли в минус. И, конечно, очень серьезно влияние внешних факторов, в том числе цены на нефть. Но у нашей экономики сегодня, как мне кажется как экономисту, есть шанс перейти к положительному тренду. И основным ограничением перехода к нему является недоступность кредитных ресурсов, финансовых средств».

Ярослав Кузьминов, ректор Высшей школы экономики:

«Все, что представлено в последнее время, к сожалению, не заходит за ближайший горизонт. Надо еще работать всем участникам. И то, что говорит Столыпинский клуб, и что говорит Минэкономики, и Сергей Глазьев — это горизонт ближайших пяти-семи лет, это не имеет пока никакого отношения к экономике будущего.

Объективно все идет к тому, что реализуется и та, и другая концепция. У Столыпинского клуба очень много полезных вещей, связанных с дерегулированием, с инвестированием в технологии. А в том, что касается макроэкономической политики, я думаю, все-таки нынешний курс не будет изменен. Парадокс в том, что последовательная реализация нынешней экономической политики, поддерживаемой правительством, поддерживаемой Кудриным, приведет через год-полтора к тем исходным условиям кредитования, за которые бьются сторонники Столыпинского клуба.

Новые институты возникнут не в результате провозглашения их кем-то, а, как часто уже было в истории, в результате вынужденного отказа от старых институтов. Институты — это то, что люди ожидают друг от друга, формы поведения. Если они верят в то, что налоги надо платить, значит, есть институт правильного налогообложения и потребительского поведения в связи с этим».

Андрей Клепач, заместитель председателя правления ВЭБа:

«Я думаю, что все предложения — это шаг к дискуссии. Концепция Столыпинского клуба акцентирует внимание на том, что нужны серьезные изменения в бюджетной и денежной политике, чтобы был рост экономики. Какими мерами? Предложена некоторая другая модель денежной политики. Нужны определенные модели системы регулирования, контроля бизнеса, в том числе и малого. Поскольку я участник Столыпинского клуба, часть из них я поддерживаю, хотя не все.

Смещение денежной политики — не единственная мера, но она необходима. Нас слушают, но я думаю, что в конечном счете это один из шагов, элемент дискуссии. А какая-то позиция выработается не скоро».

Ярослав Лисоволик, главный экономист Евразийского банка развития:

«Два основных лагеря — это лагерь ускоренных темпов экономического роста и лагерь сторонников макроэкономических стабилизаций. Собственно, и сторонники устойчивого развития говорят, что есть элементы у того же Столыпинского клуба, которые приемлемы. Такие как развитие экспорта, и развитие малого и среднего бизнеса, и рост производительности труда. Я бы сказал, что с точки зрения первоочередных мер, те, что направлены на улучшение функционирования институтов, на повышение эффективности расходов, на совершенствование инструментов, в том числе фискальных, будут стимулировать этот экономический рост.

Мы подошли к отметке, когда экономические издержки застоя и низких темпов экономического роста подталкивают и общество, и страну к попытке преодолеть эту ситуацию. Главной проблемой до сих пор было отсутствие вектора, идеологии развития.