«Испытываем нервозность»: как бизнесмены реагируют на обвал рынков

Денис Федоров, генеральный директор «Газпромэнергохолдинга» (управляет активами «Газпрома» в электроэнергетике)

Вы же понимаете, что если все падает, то мы расти не можем. Понятно, что недельный тренд не дает макроэкономического понимания, что будет. Будем смотреть, как будет развиваться ситуация, будем ждать каких-то мер правительства. Больше всего это касается сервисных контрактов, которые выражены в евро. Сценарии [действий компании] мы еще месяц-полтора назад начали отрабатывать. Но мы за последнее время ужались уже так, что дальнейшее ужимание несет в себе риски надежности. Поэтому тут скорее государство должно взять на себя какую-то долю ответственности. Раньше нам говорили о высоких тарифах, сейчас мы понимаем, что это не выдерживает никакой критики. Поэтому, если ситуация будет дальше так развиваться, будем спрашивать у правительства, как нам быть

Роман Троценко, председатель совета директоров «АЕОН Корпорейшн» (в числе активов корпорации — Московское речное пароходство, холдинг «Новапорт», управляющий целым рядом региональных аэропортов, девелоперские проекты)

Я думаю, что рубль в ближайшее время будет оставаться чрезвычайно волатильным. Ничего невероятного в этом нет: то же самое происходит с валютами других стран, ориентированных на экспорт сырья. Мы это видим с канадским и австралийским долларами. В ближайшие шесть месяцев доллар будет колебаться в пределах от 60 до 90 руб. Дешевый рубль не страшен, неудобства возникают от его постоянных колебаний: бизнесу сложно прогнозировать свои действия при таких скачках. Но то, что происходит с рублем, — это плюс для экономики. Ситуация позволяет целому сектору, именно обрабатывающему, стать более конкурентоспособным. Но на это потребуется время. У нас лично долгов немного, они рублевые. Мы себя мыслим, как группа, работающая в России за рубли. Еще два года назад мы полностью перешли на внутреннюю отчетность целиком в рублях. В компании есть подразделения, которые занимаются экспортом, на них снижение рубля оказывает положительное влияние. Но это не основное направление

Максим Тадевосян, заместитель гендиректора Rambler & Co

Наша задача — построить эффективную бизнес-модель независимо от того, что происходит на рынке. Нестабильность со временем пройдет, у нас есть запас мощности, чтобы ее пережить и работать дальше. Мы продолжаем смотреть на перспективу: мы не сокращаем инвестиционные проекты, хотя они принесут нам первые дивиденды только через три-пять лет. Мы продолжаем следовать стратегии, которую выбрали. Какие-то направления мы оптимизируем, но это происходит потому, что мы не видим в них перспектив, это произошло бы вне зависимости от кризиса. Прогноз на конец года мы не делаем. Пока мы видим, что во втором полугодии от медийной рекламы приходит больше выручки, чем в первом. Это частично связано с действиями Rambler & Co, частично с тем, что компании произвели товар ранее и должны его распродать. Риск есть в том, что, если динамика курса сохранится, медийная выручка от крупных компаний из автомобильной сферы и недвижимости, в частности, будет снижаться

Александр Хрусталев, владелец компании «НДВ Недвижимость», одного из крупнейших застройщиков в Москве и Подмосковье

Я думаю, что нефть дойдет максимум до $40 за баррель и потом пойдет вверх, потому что это, наверное, цена себестоимости. Ниже просто нет смысла. Думаю, что нефть начнет дорожать осенью и к ноябрю будет стоить $70. Соответственно, будет расти в цене и рубль, ведь наша экономика четко привязана к нефти.

Если говорить о моем бизнесе, то, конечно, покупательская способность населения снижается, и мы это чувствуем. Но рынок тем не менее живет: многие копили деньги в валюте, поэтому сейчас охотно покупают квартиры. Мы видим, что спрос в августе был на 15% выше, чем спрос в июле. Это говорит о том, что недвижимость так сильно не падает: цена как была в рублях, так и осталась. Так что сделки все равно будут

Александр Борисов, гендиректор компании «Полисан», одного из ведущих российских фармпроизводителей

Сколько продлится история с дешевеющей нефтью и дешевеющим рублем, я не знаю. Думаю, это могут знать только первые лица государства. Мы испытываем определенную нервозность по поводу будущего. Нам приходится закупать сырье и оборудование за границей, поэтому мы сильно зависим от колебаний валют. В этих условиях наша рублевая прибыль уменьшается. Мы сейчас не можем думать о серьезных инвестициях — например, строить третью очередь завода по производству нашей продукции. Думаю, что эта ситуация неопределенности продлится до конца года

Андрей Рябинский, основной владелец группы компаний МИЦ, одного из крупных застройщиков на рынке Москвы и Подмосковья

Сложно и, наверное, бессмысленно прогнозировать глубину и длительность сегодняшнего кризиса. Есть экономическая конъюнктура, от которой не спрячешься. Большинство крупных бизнесменов еще в прошлом году определили приоритетные направления и финансовые стратегии. Мы в том числе. ГК «МИЦ» — крупный застройщик, наш продукт — жилье массового сегмента. Постоянство спроса и субсидированная ипотека поддерживают этот рынок. Другой вопрос — в себестоимости строительства и платежеспособности населения. При таких резких и длительных изменениях валюты так или иначе застройщик вынужден поднимать цены. Не стоит также забывать о цене привлечения заемных средств. Сейчас кредиты дорогие, и не каждая компания может себе позволить кредитование. Трендом 2015–2016 года станет вопрос условий кредитования бизнеса и населения, а принятые по этому поводу решения во многом определят траекторию движения отрасли

Александр Корсик, президент «Башнефти»

[Что будет с ценами на нефть] — это гадание на кофейной гуще, нет однозначного ответа. Мы предусмотрели все меры еще при планировании на этот год, мы работаем в соответствии с этим планом. У нас есть проекты, которые, в случае необходимости, мы можем останавливать или переносить — это геологоразведка и покупка новых активов. Есть те проекты, которые мы обязательно делаем. В первом полугодии мы отказались от некоторых проектов (перенесли отдельные элементы геологоразведки на следующий год), во второй половине, до того, как начался очередной этап падения [цен на нефть], мы немножко «отпустили пружину». Но в любой момент можем опять перекрыть [финансирование]. Приобретениями, переговорами о них, мы активно занимаемся, но пока ничего не купили

Кирилл Лыков, заместитель генерального директора «Т Плюс» (электроэнергетический холдинг «Реновы») по экономике и финансам

Объем валютных обязательств нашей компании сравнительно невысок — примерно €50 млн в год, и мы не подвержены сильным убыткам на фоне колебаний курса. Этому способствует тот факт, что импортное оборудование для наших строящихся электростанций было приобретено и привезено в Россию задолго до того, как началось ослабление рубля.

Структура валютных обязательств «Т Плюс» достаточно проста — в первую очередь это сервисные контракты по обслуживанию парогазовых установок, а также расходы на покупку химических реагентов и IT-лицензий.

Сейчас мы работаем над тем, чтобы уходить в рубли везде, где это только возможно. Например, мы договариваемся со всеми нашими партнерами о разделении сервисных контрактов на две составляющие — покупку запчастей за валюту и собственно обслуживание, которое планируем оплачивать в рублях. В части химреагентов компания идет к полному отказу от импортной продукции, что позволит снизить затраты примерно на 80%. А если говорить о расходах на IT, то мы рассматриваем вопрос об отказе от SAP в пользу отечественной системы 1C.

Денис Анисимов, замгендиректора по финансовому развитию компании «Автобан»

У нас страна привязана к нефти, к стоимости сырья. Предпосылок к росту ее цены я не вижу, новые рынки не открываются, а предложение растет. Какого-то рывка по внутреннему производству, который мог бы сдержать падение рубля, тоже нет. Каких-то сдерживающих факторов, кроме политики ЦБ, чтобы удержать доллар, мы сейчас не видим. Ничего, кроме государственного регулирования, сейчас не поможет сдержать ситуацию.

Мы работаем в рублевой зоне, у нас нет выручки в валюте, поэтому нужно иначе выстраивать политику с поставщиками, чтобы те долгосрочные контракты, которые мы уже заключили, соответствовали уровню затрат, который в них заложен. Мы надеемся, что государство не будет повышать ставку вслед за инфляционными колебаниями. Государство — наш основной заказчик, в случае необходимости будем с ним отрабатывать ситуацию по пересмотру контрактов.

Андрей Сливченко, вице-президент по финансам ОАО «Мечел»

Позитивным моментом является повышение конкурентоспособности нашей продукции — сейчас мировые цены на коксующийся уголь находятся на минимуме за одиннадцать лет и, по разным оценкам, до 50% мировых производителей коксующегося угля находятся за гранью рентабельности.

Так как большая часть наших издержек номинирована в рублях, ослабление национальной валюты положительно влияет на наши позиции на мировом рынке и значительно увеличивает экспортную.

Еще один позитивный эффект — снижение долга в долларовом выражении, так как около 40% нашего долга номинировано в рублях. При курсе 71,5 руб. за доллар долг «Мечела» в долларовом выражении составляет $6,15 млрд, что примерно на $600 млн меньше, чем в середине июня ($6,772 млрд).

Негативные эффекты такие же, как и у наших коллег по отрасли, — рост издержек, номинированных в долларах (импортное оборудование, фрахт, содержание зарубежных представительств) и стоимости валютных заимствований.