Иранский министр привез в Москву согласие на переговоры «три плюс три»

Читать в полной версии

Встреча Сергея Лаврова с Хосейном Амиром Абдоллахияном, прошедшая 6 октября в рамках его первого рабочего визита в Москву, продлилась чуть больше двух часов — министры поговорили и наедине, и с участием делегаций.

Абдоллахиян возглавил МИД Ирана после прошедших в этом августе президентских выборов, на которых победил консерватор Ибрахим Раиси.

Среди обсуждавшихся тем, как сообщил на совместной пресс-конференции Лавров, были восстановление Афганистана, создание нового формата урегулирования ситуации в Закавказье и возобновление переговоров в Вене о Совместном всеобъемлющем плане действий (СВПД) по иранской ядерной программе. Также российский министр анонсировал ускорение поставок вакцины «Спутник V» в Исламскую Республику и возможность локализации ее производства. В августе о том, что Иран не получил всю партию закупленной вакцины, сообщил посол в России Казем Джалали: из заказанных 62 млн доз было поставлено чуть больше 1 млн.

Новый старт переговоров в Вене об иранской ядерной программе стал центральной темой встречи. Еще до ее начала МИД России сообщил, что Лавров обсудил этот вопрос с госсекретарем США Энтони Блинкеном. На пресс-конференции российский министр обозначил консолидированную позицию Москвы и Тегерана относительно СВПД: «И мы, и иранские друзья исходим из того, что путь к восстановлению договоренности, которая была закреплена резолюцией СБ ООН 2231, лежит исключительно через ее последовательное и постепенное выполнение всеми сторонами на основе изначально зафиксированного в ней баланса интересов. Москва и Тегеран едины в том, что переговоры в венском формате должны быть как можно скорее возобновлены. Иранская сторона, как мне подтвердил коллега, к этому готова».

По словам Лаврова, мировое сообщество ожидает, что США вернутся в ядерную сделку и отменят санкции в отношении Ирана и его торгово-экономических партнеров. Министр назвал бесперспективными попытки некоторых стран увязать сохранение СВПД с согласием Тегерана пойти на уступки по не относящимся к сделке темам и пояснил, что ситуацию в регионе необходимо обсуждать за рамками соглашения.

Абдоллахиян пообещал, что переговоры в Вене скоро возобновятся, отметив, что Тегеран ведет активные консультации. По его словам, Вашингтон через посредников также сообщил о своей заинтересованности в восстановлении СВПД и о готовности учитывать интересы иранской стороны. Дипломат отметил, что во время недавнего визита в Нью-Йорк он получил свидетельства серьезности намерений президента США Джо Байдена реализовать СВПД. А чтобы продемонстрировать готовность к встречным шагам, США, считает глава иранского внешнеполитического ведомства, должны быть готовы разблокировать $10 млрд иранских активов в иностранных банках.

По словам консультанта «ПИР-Центра» Андрея Баклицкого, возвращение к СВПД в том виде, в котором оно было заключено в 2015 году, не будет отвечать нынешним потребностям сторон.

«В СВПД было прописано, что с Ирана снимаются все санкции США, введенные в рамках ядерного досье, — пояснил он. — Администрация Трампа внесла в санкционные списки много организаций и отдельных лиц по другим причинам — терроризм, отмывание денег, нарушение прав человека. Поэтому снятие санкций только по ядерному досье Ирану не поможет». По мнению Баклицкого, Тегерану нужно не только снять санкции в рамках ядерного досье, но потребуются гарантии, что он сможет воспользоваться выгодами от сделки.

Позиция США также трансформировалась. За время, пока Иран не соблюдал положения СВПД, он ввел в эксплуатацию центрифуги нового поколения и добился обогащения урана до 60%, напомнил эксперт. Оригинальное же соглашение предусматривало, что Иран разберет все центрифуги, выходящие за предел оговоренного в СВПД количества, теоретически сохранив возможность смонтировать их заново. В условиях, когда Тегеран получил новые технологии, такой пункт соглашения не может устроить США. Поэтому в Вашингтоне выступают за уничтожение новых центрифуг или их вывоз из страны. Но в Тегеране не готовы уничтожить центрифуги, поскольку это необратимый процесс, а Вашингтон может восстановить санкции в любой момент.

«Когда начнется торг, будут подняты вопросы по конкретным лицам и организациям, находящимся под санкциями США, а также по тому, что делать с центрифугами. Общую договоренность от 2015 года разделяют все стороны, вопрос в том, как ее реализовать на практике с учетом, что США очень легко ее нарушили, и Иран не хочет, чтобы это повторилось», — резюмировал Баклицкий.

Лавров сообщил, что на переговорах обсуждалась также идея создать новую площадку для обсуждения проблем Южного Кавказа в формате «3+3» — Армения, Азербайджан и Грузия плюс Россия, Иран и Турция. По словам министра, иранская сторона позитивно отнеслась к этой инициативе, как и Азербайджан и Турция. «Работаем с нашими армянскими коллегами. Рассчитываем, что и Грузия, несмотря на все переживаемые ею проблемы, сможет увидеть свой коренной интерес в создании такого механизма консультаций и согласования решений по ускоренному развитию этого региона», — подытожил Лавров.

С идеей создать новую площадку выступила сразу после окончания войны в Нагорном Карабахе Анкара. Впервые об этой инициативе президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган объявил 11 декабря прошлого года во время визита в Баку, назвав ее «Платформой шести». Сейчас переговорами о запуске платформы активно занимается Москва. «Было понятно, что если Анкара и Баку будут инициаторами, то Армения не сможет участвовать. Поэтому они по-джентльменски предоставили право запуска платформы России и Ирану», — утверждает российский дипломатический источник. В этом формате, если он заработает, будет обсуждаться общая региональная повестка, а не только урегулирование военных и замороженных конфликтов. И в этом его отличие от уже существующих платформ, например Минской группы ОБСЕ, в сфере внимания которой только урегулирование нагорно-карабахского конфликта.

Новый переговорный формат упоминал и президент Азербайджана Ильхам Алиев. «Мы поддерживаем этот формат и надеемся, что к нему присоединятся и другие страны. Я знаю, что грузинская сторона к этому не готова, потому что между Грузией и Россией нет дипломатических отношений», — заявил он в августе в интервью CNN Turk. Алиев выразил надежду, что новая площадка помогла бы разблокированию транспортных коммуникаций в регионе.

Позицию Грузии публично выразил глава МИД Давид Залкалиани. «Никаких платформ с Россией, которая оккупировала наши территории, мы не рассматриваем», — заявил он на пресс-конференции в марте.

Неприятие Грузии отражается на готовности Армении присоединиться к платформе, утверждают дипломатические источники РБК. Во-первых, без одной из трех южнокавказских республик этот формат будет урезанным, объясняет позицию Еревана армянский дипломатический источник. А во-вторых, без Грузии на переговорах возникнет перевес в пользу тандема Турции и Азербайджана.

Премьер-министр Армении Никол Пашинян в среду, комментируя идею, заявил, что Армения должна в первую очередь понять, о каких конкретных форматах идет речь, какую цель они преследуют, в каких условиях и по каким принципам будут работать. Только после этого армянская сторона выразит свое окончательное мнение, сказал Пашинян.

Из-за противоречий между Россией и Грузией если что-то и получится, то не скоро, предполагает собеседник РБК. Страны могли бы действовать и впятером, оставив для Тбилиси «открытой дверь», говорит российский дипломатический источник. «Наиболее реально сейчас говорить о запуске формата «3+2» с пониманием, что для Грузии не закрывают участие в будущем. Если у Тбилиси появится желание, все участники инициативы будут готовы», — пояснил он.