Новые друзья полиции: как дружинники заменят сотрудников МВД на местах
Новые друзья полиции
Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге по заказу Центра стратегических разработок (ЦСР) опубликовал аналитический отчет «Локальные инициативы охраны общественного порядка в России: от народных дружин до муниципальной милиции». Автор работы (отчет имеется в распоряжении РБК) эксперт ЦСР и научный сотрудник института Екатерина Ходжаева изучила 22 региональные инициативы по охране общественного порядка — от казаков и дружинников до парамилиции и «Офицеров России».
В отчете описывается, как стихийно возникающие структуры охраны общественного порядка заменяют МВД в контроле административного правопорядка и насколько эффективно действуют новые помощники полиции, состоящие из отставных сотрудников.
Мониторинг оппозиции и видеослежка
Ходжаева выделяет несколько значимых примеров вневедомственной охраны порядка, действующей по инициативе властей. Во-первых, это «Муниципальная стража» в Белгороде. Большая часть сотрудников компании, функционирующей с 1999 года, работает в должности инспектора по охране общественного порядка. По сообщению местного обкома КПРФ, «Стражу» спонсируют из бюджета города.
Основные задачи — самостоятельное и совместное с ППС патрулирование, охрана массовых мероприятий, административное преследование за нарушения экологических правил, работа с участковыми и инспекторами по делам несовершеннолетних. «Стража» активно работает со студенчеством и казаками, тем более среди самих сотрудников немало казаков — они осуществляют конное патрулирование в парке и на публичных мероприятиях.
Второй пример: Центр общественной безопасности в Уфе, запустившийся с 2012 года. Он занят профилактикой правонарушений, в том числе среди несовершеннолетних. У центра есть собственный оперативный отдел из пяти человек, которые заняты мониторингом политического недовольства горожан и общественно-политической повестки уличных акций. У центра есть и управление, ответственное за видеонаблюдение.
Руководство центра стремится воссоздать советскую модель общественного осуждения и принуждения, отмечается в докладе. Например, на каждом административном участке созданы социально-профилактические центры, где проходят заседания с привлечением активистов ЖКХ, школ и полицейских.
Также эксперт выделяет Татарстан, один из немногих регионов страны, где власти активно участвуют в поддержке инициативы республиканского МВД по привлечению к общественной охране полицейских отставников.
«В регионе в 2015 году была запущена беспрецедентная инициатива президента Татарстана Рустама Минниханова по организации отделов по охране общественной безопасности в каждом муниципалитете республики за счет республиканского бюджета», — обращает внимание Ходжаева.
С мая 2016 года в штат муниципалитетов были введены за счет средств республиканского бюджета должности помощников участковых.
В остальных 19 подобных инициативах по охране порядка, изученных экспертом, региональные власти активно не участвуют.
Наследственные болезни
После перехода на федеральное финансирование в 2012 году полиция испытывает нехватку в участковых и патрульных. Проблем добавляет и перегрузка сотрудников отчетностью. Из-за нехватки ресурсов МВД было вынуждено отказаться от контроля за соблюдением административного законодательства. Для этой задачи в регионах стали формировать парамилицейские структуры.
Главный интерес местной власти в создании и продвижении парамилиции, отмечает исследователь, — это контроль за соблюдением законодательства и правил благоустройства и, следовательно, сбор штрафов. Нередко работники наделяются непрофильными функциями: работают курьерами при административных комиссиях или заняты сбором статистики для федеральной отчетности. В свою очередь, заявляет автор доклада, перегруженность задачами и рост отчетности порождают рост управленческого аппарата.
Непризнание старшего брата
Руководство и почти весь низовой состав парамилиции рекрутируются из бывших сотрудников ОВД. С одной стороны, это приносит пользу в работе, так как в парамилицейские структуры приходят люди, которые понимают и знают, что такое охрана общественного порядка. Однако это же приносит с собой и риски, основным из которых оказывается воспроизводство «палочной системы».
Опыт работы парамилиции показывает хрупкость и нестабильность этих организаций, в первую очередь из-за отсутствия правовой базы. «Нестабильность таких инициатив вынуждает их руководство к гибким стратегиям и реагированию на смену курсов федеральной и региональных властей», — утверждает Ходжаева.
Руководство постоянно следит за действиями МВД как основного ведомственного «игрока» в поле охраны общественного порядка на местах. Желая быть полезными, они соглашаются на координацию народных дружин или усиление работы в сфере антитеррористической деятельности. Изначально такая деятельность не предполагалась — эти задачи были спущены на местный уровень с федерального уровня.
Новые парамилицейские структуры муниципального уровня повсеместно в начале своей работы сталкиваются с кризисом легитимности.
Со стороны низовых сотрудников полиции часто звучит критика дружинников. Их помощь воспринимается как неэффективная дополнительная нагрузка. Работа с дружинниками оборачивается для полицейского дополнительной бумажной рутиной. С другой стороны, использование дружинников для повышения дисциплины низового состава сотрудников раздражает последних.
«Далеко не все сотрудники готовы работать с дружинниками — они ведь могут увидеть факты коррупции полиции и отказ от действенной работы. Три дружинника на одного сотрудника — не каждый выдержит такого контроля, — рассказал РБК глава Московского профсоюза полиции Михаил Пашкин. — Вот кто-то хоть раз видел дружинников на улицах кроме как на митингах? Если бы они были в большом количестве, ходили с участковыми, то было бы о чем говорить».
По его словам, благодаря дополнительным свидетелям-дружинникам у полицейских было бы меньше конфликтов с гражданами. Пашкин полагает, что дружинникам надо вернуть льготы на бесплатный проезд и дополнительные дни отпуска. «Уже в этом случае у нас появилось бы множество кандидатов [в дружинники]», — убежден собеседник РБК.
Казацкий феномен
В 2012 году краснодарским губернатором Александром Ткачевым было объявлено о создании казачьих патрулей, призванных осуществлять охрану порядка за счет средств края. Становление движения в рамках единой централизованной инициативы произошло в 2008 году после выборов нового атамана Кубанского казачьего войска (ККВ). Тогда был заключен договор между администрацией региона и ККВ, а также соглашения между войском и представителями федеральных и региональных ведомств — МВД, пограничной службы, береговой охраны ФСБ, краевыми департаментами по чрезвычайным ситуациям и государственному экологическому контролю, лесного хозяйства.
Была сформирована структура из 44 казачьих дружин (1,5 тыс. человек), еще около 1 тыс. человек работали бесплатно. В 2008 году войско получило 35 млн руб., далее эта сумма повышалась. В 2012 году краевой бюджет перечислил ККВ около 650 млн руб.
Исследователь отмечает, что при общественном движении «Офицеры России» действует Центр профилактики правонарушений, который внесен в реестр народных дружин ГУВД по городу Москве. «Офицерами» зарегистрирован Центр профилактики правонарушений и преступлений, который получил в 2016 году контракт от Центральной пригородной пассажирской компании более чем на 100 млн руб. за помощь контролерам в борьбе с «зайцами».
С работой дружинников связаны многие громкие скандалы. Резонансными стали случаи привлечения активистов из правоохранительных организаций для давления на оппозицию: в присутствии полиции казаки в феврале 2014 года напали на группу Pussy Riot, в мае 2016 года атаковали главу Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального и его команду. «Офицеры России» в сентябре этого года участвовали в закрытии фотовыставки в Центре фотографии имени братьев Люмьер в Москве.
Екатерина Ходжаева прогнозирует, что МВД будет все активнее привлекать региональные и местные власти к охране порядка. Она уверена, что Министерство внутренних дел хочет взять под контроль стихийно созданные парамилицейские структуры, что видно на примере внесенного МВД в Думу в 2014 году законопроекта «Об основах организации деятельности муниципальной милиции».