Пенсионная волна: как Петербург стал столицей протестов
Протестов стало больше
В течение года — с начала октября 2017 года по конец сентября 2018-го — произошел резкий рост протестной активности населения. К такому выводу пришли эксперты Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР) в докладе «Рост протестной активности в России». Его авторы подсчитали количество и проанализировали темы и другие характеристики протестных акций за 2017 и 2018 годы (до 1 октября).
В третьем квартале 2018 года зафиксировано в три раза больше протестов по сравнению с началом года и примерно в 2,8 раза больше акций — по сравнению с соответствующим периодом 2017 года. Всего за 2018 год зафиксировано 2526 протестных акций, в прошлом году их было 1479.
Глава ЦЭПРа Николай Миронов объяснил рост числа протестов тем, что до 2018 года они были разрозненными. «Они дробились на множество не связанных друг с другом проблем, и лишь изредка возникала какая-то относительно крупная тема, объединявшая разные регионы, как, например, права дальнобойщиков или дольщиков», — сказал он РБК. В 2018 году социальный протест, спровоцированный пенсионной реформой, ростом цен и налогов, охватил всю страну: и крупные города, и периферию. В нем выразилось копившееся в последние три года недовольство постоянным ухудшением жизни на фоне растущего социального расслоения и явное отсутствие перспективы изменения ситуации к лучшему, сказал эксперт.
В последнем квартале года можно ожидать «естественный зимний спад» протестов, а потом — новую протестную волну весной, отметил политолог Ростислав Туровский. Наибольшая активность вероятна в тех регионах, в которых осенью следующего года пройдут выборы губернаторов и законодательных собраний.
Непопулярная реформа
По данным ЦЭПРа, 46,5% от общего числа протестных акций за весь год было связано с пенсионной реформой. Во время акций против повышения пенсионного возраста протестующие часто поднимали и другие острые вопросы — такие, как рост цен на бензин, повышение НДС, однако основной протестной темой, мобилизующей граждан, была именно пенсионная реформа, отметили эксперты.
Больше всего протестных акций провела КПРФ, на втором месте — сторонники Алексея Навального. Акции КПРФ за счет сравнительно развитой сети региональных и местных отделений отличались широкой географией и охватывали не только административные центры и крупные города, но и малые города и даже сельские территории, написали авторы доклада. Остальные политические партии проявляют активность в зависимости от ситуации в конкретном региональном отделении.
Значительная часть протестов была организована или стихийно проведена силами общественных объединений или инициативных групп (дольщиков, вкладчиков, экологов) и просто активными гражданами, напрямую связанными с конкретной проблемой, вызвавшей недовольство.
География протеста
Больше всего протестов в 2018 году прошло в Санкт-Петербурге, Ростовской области, Краснодарском крае, Саратовской, Московской, Оренбургской, Челябинской, Свердловской областях, Москве и Волгоградской области. По сравнению с прошлым годом из числа самых протестных регионов выбыла Новосибирская область и добавился Петербург.
По мнению Туровского, лидерство Петербурга в рейтинге протестных регионов — результат политической активности горожан и слабого взаимодействия прежней региональной власти и общества. В Петербурге можно ожидать новых протестов, если руководство города не сможет сделать ситуацию более управляемой, считает Туровский.
По мнению политолога Константина Калачева, протесты могут повлиять на рейтинг недавно назначенного врио губернатора Петербурга Александра Беглова. Дело в том, что для ожидающих перемен петербуржцев он не выглядит драйвером развития, считает политолог. По мнению Калачева, протестные настроения могут проявиться в день голосования, когда недовольные получат возможность «достать из кармана фигу и положить ее в урну вместе с бюллетенем».
Меньше всего протестных акций зафиксировано в Чечне, Туве, Ингушетии, Мордовии, Адыгее, Калмыкии, а также на Чукотке, в Ненецком и Ямало-Ненецком автономных округах и Тверской области.
Протесты в Ингушетии против изменения границы с Чечней не повлияли на место республики в рейтинге. Соавтор доклада Миронов пояснил, что эксперты учитывали только акции, проходившие в регионах до начала октября.
Как реагируют власти
Основным препятствием для организаторов протестных акций стало создание помех при их согласовании. Несмотря на то что большая часть зафиксированных акций были согласованными или не требующими согласования (83,4%), большинство санкционированных мероприятий следует считать лишь условно согласованными, уверены в ЦЭПРе. «Организаторы протеста зачастую вынуждены были добиваться согласования многократно, соглашаться на неудобные площадки, переформатировать запланированное мероприятие», — пояснил Миронов.
Значительное число акций было отменено из-за сложностей с согласованием (а в некоторых регионах еще и из-за установленного во время чемпионата мира по футболу особого режима), напомнил он.
Чаще всего власти противодействуют организации акций: «от создания административных препятствий и иных ухищрений, мешающих нормальному проведению мероприятий, до прямого силового воздействия, запугивания, давления». В особенности это касается протестов с политическими требованиями или по вопросам федерального значения — таких, как выступления против пенсионной реформы, заключили эксперты.
Однако в ряде случаев власти идут на диалог с протестующими, это касается и стихийных, несогласованных протестных акций, говорится в докладе. При этом работу над решением проблем, вызывающих протесты, власти склонны решать в «вялотекущем режиме», посчитали в ЦЭПРе.
Диалог власти с протестующими — это наиболее эффективная модель управления протестной ситуацией, в особенности если речь идет о конкретной региональной или местной проблеме. Напротив, подавление протеста и игнорирование проблемы приводит к росту социальной напряженности и политизации протеста, написали авторы доклада.
Туровский напомнил, что протесты — это индикатор наличия проблем в деятельности власти. И хотя к ним и к их инициаторам не принято относиться как к большой опасности (тем более что критического уровня протестная активность не достигла), они помогают формированию социальной базы оппозиции. «Это долгосрочный процесс, пока же только отдельные региональные кампании показывают, что недовольство действиями региональных чиновников может представлять реальную опасность для их позиций», — констатировал политолог.
С тем, что власти предпочитают не реагировать на протесты, не согласился эксперт Левада-центра Денис Волков. «После протестов в Москве, к примеру, программа реновации была значительно скорректирована, — сказал он РБК. — Поэтому говорить о том, что власть совсем не реагирует на протесты, неверно». По мнению социолога, чиновники «предпочитают отвечать на недовольство, когда они считают претензии протестующих обоснованными».