Добродеев раскрывает секрет «независимости» НТВ
В письме Киселеву Добродеев пишет, что "объяснение мое с тобой давно назрело, может быть даже запоздало. Его ждали от меня еще два года назад, когда Гусинский, Малашенко и ты начали выдавливать меня из компании».
«Я просто ушел, так как думал о репутации компании, дальнейшей судьбе людей. Поэтому обратиться к тебе я решил только тогда, когда на карту ты поставил то, что принадлежит уже не только тебе и Гусинскому - судьбы людей, которых ты превратил в пламенных революционеров, на глазах теряющих профессию».
«Главной линией защиты ты избрал "независимое" НТВ. Уж мы-то с тобой знаем, что с самого начала компания была не только "Гусинской", но и кремлевской. Лицензию на вещание нам пробивали Бородин и Тарпищев. Я представлял компанию на всех узких посиделках в администрации, многие пиаровские ходы ельцинской команды во время и после выборов 1996 года рождались в Останкино».
«Моральный капитал канала, нажитый Леной Масюк, Володей Лускановым, Ильей Канавиным, Сашей Хабаровым и другими во время первой чеченской кампании через участие в кремлевских акциях, активно преобразовывался в капитал реальный, те же бесконечные кредиты государственного «Газпрома».
«Смотря "Итоги", провинциальные начальники безошибочно улавливали линию Кремля. Мы были при власти, но Гусинскому в какой-то момент показалось, что он - сама власть, и тут-то начались проблемы, которые всегда решались одним и тем же способом - при помощи информационной заточки».
«Первая кровь» брызнула в августе 1997 года, когда Гусинский потребовал от нас информационно разобраться с теми, кто не дал ему вкусить казавшегося безумно сладким пирога "Связьинвеста". Тогда я впервые задумался, как же все-таки сохранить лицо компании в условиях нарастающей заинтересованности главного акционера в информационном оружии».
«Ты, похоже, задумался над другим - как использовать этот интерес в личных целях. Но самое тяжелое - и ты, и Гусинский часто говорили об этом как-то вскользь - это вторая чеченская война».
«А было так: сначала требование акционеров - резко ужесточить нейтральную, объективистскую позицию, а потом, как обычно, договориться с властью. Разменять эту позицию на пролонгацию кредитов. Это случалось. Но теперь за этим стояли не интересы олигархов, а жизни людей. Каждый из нас сделал свой выбор, в результате которого я ушел, а ты остался».
«Пишу письмо под влиянием двух последних ночных эфиров. Они - похороны информационной тележурналистики и есть самая реальная угроза НТВ».
«Обращаюсь к тебе как человек, который никогда уже на НТВ не вернется. Подумай о людях. Одного человека хозяйский самолет, хозяйская яхта унесут в ласковые дали, другие останутся на месте пожарища, раздутого ради этой перспективы. Где чей вариант, мы с тобой прекрасно знаем», говорится в письме.
Итак, уже второй человек, знающий не понаслышке кухню НТВ говорит о том, что Киселев не прав, а его акция – попытка удержаться у кормушки.
Добродеев раскрывает перед общественностью то, что Киселев и Гусинский хотели бы скрыть. Он говорит о том, как образовывалась телекомпания, чего стоила ее «независимость» и когда она перестала быть компанией, которой разрешено иметь свое мнение, а стала «выполнять заказы» своего патрона, Гусинского.