Потерпевшими по делу Навального стали два бизнесмена, рабочий и пенсионер

Читать в полной версии

Лефортовский суд Москвы во вторник, 15 февраля, начал рассматривать уголовное дело Алексея Навального по существу. Процесс проходит в выездном режиме в исправительной колонии № 2 Владимирской области в городе Покрове, где Навальный отбывает срок по делу «Ив Роше». В день заседания суда в колонию приехала его супруга Юлия Навальная. Журналистам разрешили приехать в колонию и смотреть трансляцию заседания.

В обвинительном заключении, которое зачитала прокурор Надежда Тихонова, утверждалось, что Фонд борьбы с коррупцией (ФБК, в июне прошлого года был признан экстремистским и запрещен в России) был создан Навальным, Романом Рубановым и Леонидом Волковым и другими в преступных целях — для «хищения денежных средств неограниченного круга лиц». А создание интернет-сайтов и страниц ФБК и Навального в соцсетях, содержащих «разоблачительные сведения о коррупции чиновников» и формы для сбора пожертвований, было частью этого плана.

Навальный и его соратники создавали «аудиовизуальные материалы» о коррупции, включая фильмы «Он вам не Димон», «Дворец, на который запрещено смотреть» и «У них есть вид на жительство. У нас — только улица» с целью собрать финансирование, которое впоследствии должно было быть потрачено нецелевым образом, уверено обвинение.

Гособвинение считает, что Навальный и его соратники для увеличения объема пожертвований воспользовались выборами президента в 2018 году. Они собирали средства для финансирования предвыборной кампании оппозиционера и его антикоррупционной деятельности, «достоверно зная», что по закону осужденный с непогашенной судимостью не может быть избран президентом, а значит, не может быть и зарегистрирован в качестве кандидата.

Прокурор подчеркнула, что «организованной группе» Навального были присущи «постоянство форм, методов и способов преступной деятельности», «сплоченность и стабильность ее состава, устоявшиеся прочные связи и взаимоотношения», «общее понимание преступных целей» и «тщательное распределение ролей».

В обвинительном заключении утверждается, что в 2016 году Навальный и Рубанов пригласили на встречу в офис фонда одного из доноров — предпринимателя Вячеслава Кузина, полагая, что личная встреча и «позиционирование Навального в качестве борца с коррупцией» укрепит доверие с его стороны и «облегчит совершение преступления». В результате Кузин в течение следующих трех лет перечислил фонду 957,8 тыс. руб., которыми Навальный и его окружение «распорядились по собственному усмотрению», чем нанесли Кузину крупный ущерб. Прокурор не уточнила, на что именно были потрачены эти деньги.

Другие потерпевшие — предприниматель Александр Карнюхин (пожертвовал 665,7 тыс. руб.), разнорабочий Александр Кошелев (1 млн руб.) и пенсионер Михаил Костенко (50,1 тыс. руб.) — лично с Навальным не виделись, но, согласно материалам дела, стали жертвовать на его деятельность деньги, вдохновившись его расследованиями, в том числе о семье бывшего генпрокурора Юрия Чайки.

Навальный, говоря об отношении к обвинению, заявил, что чувствует «ликование»: пожертвования собирали с 2011 года, за это время организации получили деньги от 300 тыс. человек, заявил обвиняемый.

«Очевидно, что с 2011 года часть людей разочаровались в нашей деятельности, кто-то не был удовлетворен тем, что я сказал по тому или иному вопросу. Так бывает. Я ожидал, что часть этих людей подпишут заявление на меня. Но вы принесли в суд материалы о четверых людях, которые сделали пожертвования на 2 млн руб. Причем один из них — это слесарь, который сделал пожертвование в 1 млн руб., а через две недели написал заявление, и на следующий день было возбуждено уголовное дело», — сказал Навальный.

Он заявил, что доказательством прозрачности фонда считает материалы уголовного дела.

Также гособвинение считает, что в феврале 2021 года, во время процесса по клевете на ветерана Игната Артеменко, у Навального «возник преступный умысел на совершение неуважения к суду в форме оскорбления судьи, понижения ее социального статуса, унижения ее чести и достоинства» в присутствии других участников процесса и слушателей.

Прокурор подробно перечислила несколько десятков фраз, которые Навальный произнес в адрес мировой судьи Веры Акимовой, гособвинителя Екатерины Фроловой и основного свидетеля обвинения по делу ветерана — его внука Игоря Колесникова.

«Я не знаю, нужно ли мне комментировать ту экзотическую часть дела, которая касается оскорбления суда. Я считаю, что выражение «Ваша честь, вы нарушаете закон» никого не оскорбляет. Посмотрите, там в тексте даже «Вы» с большой буквы. А «Я жду, когда вы закончите» — это неуважение кого? И за фразу «Боже мой» нужно судить?», — ответил Навальный.

Он заявил, что после отравления и комы суда не боится: «И раньше не боялся, а сейчас не боюсь совсем».

Навальный связывает свое отравление с деятельностью российских спецслужб. В ФСБ, называли это «спланированной провокацией» западных спецслужб.

В начале процесса Навальный и его адвокаты Ольга Михайлова и Вадим Кобзев заявили несколько ходатайств. Они попросили допустить в дело третьего защитника Владимира Воронина, вернуть адвокатам телефоны и компьютеры с материалами дела, изъятые у них при входе в колонию, а также позволить Навальному участвовать в процессе не в тюремной робе, а в гражданской одежде, так как в этом процессе он пока лишь обвиняемый. Судья Маргарита Котова отказала в удовлетворении всех ходатайств.

Защитники требовали вернуть рассмотрение в здание Лефортовского суда Москвы, указывая, что вменяемые Навальному преступления не имеют никакого отношения к Покрову и ИК-2.

Адвокат Вадим Кобзев требовал вернуть дело в прокуратуру для устранения нарушений, ссылаясь в том числе на то, что сейчас Навальный проходит еще как минимум по одному уголовному делу — о создании и руководстве экстремистским сообществом. Это создает для Навального рискованную ситуацию: если бы все его обвинения рассматривались в рамках одного судебного процесса, ему грозило бы до 15 лет колонии, тогда как раздельное рассмотрение допускало бы для него наказание по совокупности приговоров до 25 лет колонии. Закон обязывает действовать в таких случаях в пользу обвиняемого, так что дело об экстремизме должно быть расследовано до конца и рассматриваться в суде одновременно с делами о мошенничестве и оскорблении суда, полагает Кобзев.

Суд ходатайства защиты отклонил.

Навальному и его ближайшим соратникам, включая Леонида Волкова и Ивана Жданова, предъявлено еще несколько обвинений — в том числе в предполагаемом отмывании преступных доходов через ФБК, финансировании экстремистской деятельности и в создании организации, посягающей на личность и права граждан — обычно по ней преследуют лидеров оккультных сект.

В конце января Навального и ряд его соратников внесли в реестр террористов и экстремистов Росфинмониторинга. Вместе с ним в реестр попали и его соратники — Любовь Соболь, Георгий Албуров, Вячеслав Гимади, Руслан Шаведдинов, Лилия Чанышева и другие.

В августе 2020 года Навальный впал в кому на борту самолета Томск — Москва и был госпитализирован в Омске; через несколько дней его вывезли на лечение в Германию. Специалисты из Германии Франции и Швеции заявили, что в организме Навального есть следы боевого отравляющего вещества группы «Новичок», российские медики это отрицали.

В конце 2020 года Навальный заявил о намерении вернуться в Россию. По возвращении он был арестован, и суд заменил ему условный срок по «делу Ив Роше» на реальный. Арест оппозиционера по возвращении в Россию вызвал масштабные несанкционированные акции протеста, которые завершились рекордным числом задержаний, а также возбуждением уголовных дел о нарушении эпидемиологических мер против нескольких оппозиционеров, которых власти считали организаторами акций.