В ЮАР рассказали, каким будет участие Путина в саммите БРИКС
Лидеры обсудят вопросы геополитики и экономики, встретятся с представителями Глобального ЮгаПрезидент России Владимир Путин единственный из лидеров стран БРИКС будет участвовать в саммите этой организации в ЮАР по видеосвязи. Остальные главы государств: президент Бразилии Лула да Силва, председатель Китая Си Цзиньпин, премьер-министр Индии Нарендра Моди и президент Южноафриканской Республики (ЮАР) Сирил Рамафоса — будут присутствовать лично. Об этом РБК заявил посол по особым поручениям по Азии и БРИКС в МИД Южной Африки, шерпа ЮАР в БРИКС профессор Анил Суклал.
Саммит БРИКС пройдет с 22 по 24 августа в Йоханнесбурге. В первый день состоится бизнес-форум, главы государств обратятся к его участникам на заключительной сессии вечером. После этого лидеры БРИКС встретятся друг с другом на закрытой сессии. «Повестка дня здесь открытая — они смогут обменяться мнениями по любой теме, по какой посчитают необходимым», — пояснил Суклал.
23 августа, день собственно саммита, будет разделен на две сессии. Первая, закрытая, продлится полтора часа, вторая, открытая, — около двух часов. На первой сессии лидеры и десять членов от каждой делегации обсудят чувствительные глобальные вопросы — геополитика, вопросы безопасности, финансы и экономика, сообщил собеседник РБК. Открытая сессия предполагает более широкий состав участников — на ней, в частности, будут представители Делового совета, Женского делового альянса и Нового банка развития БРИКС, эти организации представят свои доклады. Также прозвучит обращение к команде конференции «БРИКС и Африка: партнерство для ускоренного, устойчивого роста и инклюзивной многосторонности». В конце главы государств примут итоговую декларацию, над которой начали работать шерпы БРИКС, добавил Суклал.
Отвечая на вопрос, будет ли Владимир Путин участвовать во всех сессиях, шерпа ЮАР сказал: «Да, он присоединится ко встрече вечером 22 августа, будет участвовать в закрытой и открытой сессиях 23 августа».
О том, что российский лидер не поедет на саммит БРИКС, власти ЮАР сообщили 19 июля, отметив, что такое решение было принято «по взаимной договоренности». Российскую делегацию в Йоханнесбурге возглавит министр иностранных дел Сергей Лавров.
Весной Международный уголовный суд (МУС) выдал ордер на арест Путина и российского детского омбудсмена Марии Львовой-Беловой, обвинив их в «незаконной депортации детей с оккупированных территорий Украины в Россию». ЮАР ратифицировала основополагающий документ МУС — Римский статут, из-за чего Претория столкнулась с дилеммой: физическое присутствие российского президента в ЮАР предполагало бы его арест. Россия, которая не ратифицировала договор о деятельности МУС, называла решение об ордере юридически ничтожным.
Летом президент ЮАР Сирил Рамафоса дал письменные показания после подачи судебного иска оппозиционным «Демократическим альянсом», который требует от властей республики подчиниться решению МУС. По его словам, арест Путина на территории страны был бы равносилен объявлению войны России. В Кремле отмечали, что «абсолютно всем ясно, что значит попытка посягательства на главу российского государства».
Римский статут в общей сложности ратифицировали 123 страны, среди них государства Африки, Латинской Америки, Канада, весь Евросоюз, Великобритания и Австралия. Не признают юрисдикцию МУС, помимо России, США, Китай, Индия, Турция, Саудовская Аравия и ряд других стран.
Блиц-интервью шерпы ЮАР в БРИКС Анила Суклала
— Будут ли на саммите обсуждаться конфликт между Россией и Украиной и рост цен на зерно?
— Будут обсуждаться все глобальные вопросы, включая конфликтные ситуации.
— Претория пригласила на саммит БРИКС лидеров стран Африки и Глобального Юга. Сколько из них подтвердили свое присутствие?
— Мы получили порядка 41 подтверждения, но ожидаем, что их будет больше.
— Были ли приглашены лидеры западных стран?
— Нет, только Африка и Глобальный Юг. Это традиционный формат БРИКС — у нас никогда не участвовали лидеры с Севера. Речь идет о диалоге между странами БРИКС и лидерами Глобального Юга; это то, на чем сконцентрирована организация — организовать солидарные сотрудничество и партнерство, чтобы сообща решать вопросы, которые влияют на продвижение и развитие Глобального Юга. Цель — создать более равноправную и справедливую архитектуру управления.
— В июне глава МИД Франции заявила, что президент Макрон был бы очень заинтересован в сотрудничестве с БРИКС. Рассматривает ли организация какой-либо формат сотрудничества с Францией?
— Мы всегда открыты к разговору с теми, кто соотносит себя с нашими ценностями. До сих пор мы говорили со странами Глобального Юга. Это первый случай, когда страна с Севера обозначила свой интерес к сотрудничеству с БРИКС; полагаю, лидеры обдумают, какая коммуникация была бы возможна.
— В июле вы сказали, что более 40 стран заявили о своем желании присоединиться к организации и что 22 из них уже подали заявку на членство. Есть ли динамика у этого процесса?
— Официально заявки подали 23 страны. И еще около 20 заявили о своем желании в неофициальном формате.
— О каких конкретно странах идет речь?
— В числе тех, кто подал заявку официально, фигурируют страны Латинской Америки (Аргентина), Ближнего Востока (Саудовская Аравия, ОАЭ), Африки (Египет, Сенегал, Алжир, Эфиопия), Индонезия. Список стран большой.
— СМИ сообщали, что по итогам саммита членами БРИКС станут пять стран: Аргентина, Египет, Индонезия, Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия. Можете подтвердить эту информацию?
— Нет, это спекуляции. Как я сказал, еще должна быть проделана работа на уровне шерпов и министров иностранных дел. Еще нет никакого решения. Это прерогатива глав государств.
— Что дает странам членство в БРИКС? Речь о каких-то торговых льготах или это исключительно политическая площадка?
— Если посмотреть на последние 15 лет, в течение которых проводятся саммиты БРИКС, можно понять, что наше сотрудничество идет на трех уровнях: политика и безопасность, экономика и финансы, социальные вопросы и гуманитарные контакты. В рамках этих направлений у нас действует более 20 министерских треков. Наше торговое партнерство углубляется, и доля стран БРИКС в глобальном ВВП увеличивается — она даже больше, чем у G7.
На финансовом направлении мы создали Новый банк развития (НБР), и он стал важным инструментом содействия в развитии всех стран БРИКС. НБР развивается, формирует свою повестку, и уже порядка дюжины стран направили заявки на участие в этом проекте, которые сейчас находятся на рассмотрении. Мы углубляем наше финансовое сотрудничество, в частности переходим на расчеты в национальных валютах, анализируем новые платежные системы и ищем новые методы оплаты за пределами уже существующих; это одна из крупнейших тем саммита. Это позитивные эпизоды, которые делают организацию более финансово независимой и привлекают к ней страны Глобального Юга. Тот же переход к национальным валютам — многие южные страны сейчас говорят, что они хотят перейти к такому формату, нежели вести расчеты в одной-двух валютах Глобального Севера.
На гуманитарном уровне у нас действует интенсивная программа сотрудничества — между университетами, студентами; у нас проходят спортивные Игры БРИКС, кинофестиваль, программы обменов. Все это нацелено на то, чтобы наши народы лучше понимали друг друга. Таким образом, членство в БРИКС несет в себе ощутимые выгоды.
И наконец, на политическом направлении — гораздо эффективнее работать вместе, суммируя усилия, с тем, чтобы привнести глобальные изменения, которым так сопротивляются страны, доминирующие в политике, экономике и финансах. Они не хотят давать пространство новым участникам, даже несмотря на то что у этих участников большие экономики, покупательная способность и доля в глобальном производстве.
— Сказываются ли как-то на развитии БРИКС санкции, введенные в отношении России?
— Совершенно не сказываются. Санкции против России — односторонние. Страны БРИКС — и ЮАР в том числе — высказывались против этого. Мы это делали неоднократно, когда речь заходила о других странах — Кубе, Ливии, Иране. Единственный орган, который может обсуждать и вводить санкции, — это Совет Безопасности ООН. Такие ограничения мы соблюдаем. Но у санкций, введенных отдельными странами или региональными блоками, нет никаких юридических оснований в международном праве.
— Однако в июле стало известно, что НБР из-за санкций приостанавливает инвестирование в российские проекты. Не подорвет ли это единство организации, учитывая, что Россия — одна из стран — основательниц объединения?
— Приостановлены инвестиции в новые проекты, а не в те, что уже реализуются. Но этот вопрос привлекает много внимания — новый глава банка Дилма Руссефф напрямую обсуждала его с Россией и другими странами БРИКС, чтобы понять, как предотвратить влияние на нас западных санкций и как мы можем действовать на глобальном рынке, за пределами традиционных западных рынков. Это одна из ключевых задач главы НБР.
— Вы упомянули, что страны БРИКС переходят на операции в национальных валютах. Насколько активно это происходит и какие обнаружились препятствия?
— Это уже происходит, и происходит очень быстро. Недавно Индия заключила соответствующие соглашения с 22 странами, чтобы торговать в рупиях. То же самое делают Китай — растет доля юаня в глобальной торговле — и Россия. Мы видим подобные процессы в Африке: в рамках соглашения об Африканской континентальной зоне свободной торговли Афрэксимбанк создал панафриканскую расчетную и платежную систему (в нее вошли восемь центробанков и более 20 коммерческих банков), чтобы страны могли торговать внутри континента без препятствий и в своих нацвалютах. Это поможет Африке экономить до $5 млрд ежегодно.
— Насколько вероятно, что в рамках БРИКС будет создана своя единая валюта?
— Это долгосрочный проект. Думаю, сейчас нам надо работать над тем, чтобы достичь большей гибкости и проводить расчеты в национальных валютах, используя собственные системы, которые находятся за пределами традиционных западных систем.
— Но такой вопрос обсуждается?
— Да, обсуждается. И если посмотреть на наши валютные резервы, можно увидеть, что впервые за последнее десятилетие доля доллара как резервной валюты резко упала.