«Санкции — безумный жест»: девять заявлений Франсуа Фийона о России
«К счастью, президент Путин сделал это (присоединился к операции в Сирии. — РБК). Иначе мы, без сомнения, могли бы столкнуться с еще более сильным «Исламским государством» (организация запрещена в России. — РБК), которое смогло бы захватить Дамаск и значительную часть территории Сирии… Мы должны вести диалог с Москвой, чтобы выработать общую стратегию освобождения территории Сирии» (Le Point).
«Пока мы не переходим к серьезной дискуссии с Россией, в ближайшей перспективе нет никакой надежды на то, чтобы вынудить Башара Асада уйти для запуска переходного режима. Когда речь шла о борьбе с нацизмом, мы не колебались по поводу союза со Сталиным. Путин не Сталин, но сегодня, несмотря на все разногласия, у нас есть общая необходимость потушить пожар, который угрожает всем» (Le Monde).
Об антироссийских санкциях
«Необходимо отменить санкции против России как можно быстрее. Это был безумный жест. Санкции не оказали никакого влияния на Россию в области международной политики, они только лишь осложнили отношения с ней. В то же время санкции разорили французских и европейских фермеров» (France 5).
«Россия — непременный партнер Европы. К тому же это непредсказуемая страна, которая может быть опасной, если чувствует угрозу и если к ней не относятся должным образом. Поэтому я всегда думал, что для Европы было ошибкой рассматривать Россию в качестве противника и слаборазвитой страны» (dh.be).
О ситуации на Украине
«Нужно полностью соблюдать минские соглашения. Нужно оставить оружие, положить конец вооруженному конфликту. На это должно быть направлено международное давление. Нужно показать всем вовлеченным сторонам, что эти решения будут приняты и что мы готовы решить проблему» (Sputnik).
«Американцы совершили множество ошибок с момента начала этого кризиса, что, с моей точки зрения, не позволяет им продолжать обсуждение этой темы с Россией. Они сделали из России противника, как во времена холодной войны» (Europe 1).
О Путине
«Я воспринимаю Россию такой, какая она есть: большая сила, с которой необходимо разговаривать откровенно, глаза в глаза. Что касается Владимира Путина, он был премьер-министром, когда я занимал тот же пост. За четыре года я имел возможность встретиться с ним много раз, и вместе мы проводили успешную политику, которая привела в частности к активизации французско-российских отношений в экономике, довольно посредственных по сравнению с тем, какими бы они могли быть. Путин опасен в переговорах, но с ним можно договориться — я делал это много раз. И он уважает договоренности. Жаль, что президент Олланд не использует эту возможность сегодня» (L'Hebdo).
Об отношениях с Россией
«Конечно, он (президент Франции Франсуа Олланд. — РБК) должен принять российского президента… (речь идет об отмене встречи Путина и Олланда в Париже в октябре 2016 года. — РБК). Сам Олланд, когда выступал в конгрессе после терактов, заявил, что предложит создать широкую коалицию с участием России. Однако все это испарилось» (Le Figaro).
«Я не только не боюсь этого союза (возможного сближения России и США после избрания Дональда Трампа. — РБК), но и желаю его. Я всегда говорил, что Западу нужно воспринимать Россию такой, какая она есть, то есть как великую страну, с уважением, которого заслуживает великая страна… Американская политика с этой точки зрения была катастрофической» (Le Petit Journal).