«Сила не в тотальном контроле»: главные заявления Путина на «Валдае»
О пандемии
«В целом ситуация такова, что на сегодняшний день нет необходимости возвращаться, во всяком случае у нас, к таким ограничительным методам, как было весной этого года, когда мы отправили людей в оплачиваемый отпуск и закрыли целые предприятия».
«В противостоянии этой опасной угрозе международное сообщество пытается предпринять определенные действия, мобилизоваться. И кое‑что совместно уже делается, однако сразу хочу сказать: далеко не все то, что надо бы и необходимо было бы сделать перед лицом такого общего колоссального вызова. И эти упущенные возможности — также предмет для откровенной международной дискуссии. В России с самого начала эпидемии во главу угла мы поставили главную ценность — жизнь и безопасность людей. И это был осознанный выбор, продиктованный культурой, духовными традициями нашего народа, его сложнейшей, порой драматичной историей. Вы знаете, если вспомнить, какие колоссальные демографические потери мы понесли в ХХ веке, — у нас и другого пути‑то не было, кроме как биться, сражаться за каждого человека, за будущее каждой российской семьи».
«Человечество достигло очень высокого технологического и социально-экономического уровня. И вместе с тем столкнулось с утратой, размыванием нравственных ценностей, потерей ориентиров и ощущения смысла существования, если хотите — миссии человека на планете Земля. Такой кризис не разрешается при помощи дипломатических переговоров или даже созыва крупной международной конференции. Он требует переоценки приоритетов и переосмысления целей. И начинать надо с себя — с каждого человека, сообщества, государства, а уже потом бороться за мировое устройство. Пандемия коронавируса, переживаемая в этом году, может послужить своеобразной точкой отсчета для такой трансформации».
О недоброжелателях России
«По сути, послевоенный миропорядок был создан тремя державами‑победительницами: Советский Союз, США, Великобритания. Изменилась роль Великобритании с этого времени, СССР не существует, а Россию кто‑то попытался вообще списать со счетов. Я уверяю вас, дорогие друзья, мы объективно оцениваем наши возможности: интеллектуальные, территориальные, экономические и военные — и сегодняшние возможности, и наш потенциал. И укрепляя нашу страну, глядя на то, что происходит в мире, в других странах, хочу сказать тем, кто еще ждет постепенного затухания России: нас в этом случае беспокоит только одно — как бы не простудиться на ваших похоронах».
Об СНВ
«Вопрос, что лучше: сохранить действующий договор как он есть и начать все-таки об этом предметно говорить, в течение года постараться найти какой-то компромисс или утратить вообще этот договор и оставить и нас, США и Россию, и весь мир вообще практически без всякой правовой базы, ограничивающей гонку вооружений. Я думаю, что второй вариант гораздо хуже первого. На мой взгляд, он просто неприемлем».
Срок действия Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) между Россией и США истекает в феврале 2021 года, но по соглашению сторон может быть продлен еще на пять лет. 16 октября Путин предложил на год продлить договор без всяких условий, в том числе замораживания арсеналов. 20 октября представитель Госдепартамента США Морган Ортагус сообщила, что США «немедленно» готовы начать переговоры по продлению СНВ-3. Однако 22 октября спецпредставитель президента США по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли заявил, что США не согласны продлевать договор. По его словам, СНВ-3 ограничивает примерно 90–92% всего американского арсенала и затрагивает только 45% или меньше российского.
О конфликте в Нагорном Карабахе
«Сегодня мы имеем конфликт в самом худшем его варианте. И трагедия заключается в том, что люди гибнут. Вы знаете — много потерь с обеих сторон. По нашим данным, с обеих сторон более 2 тыс. погибших — с одной стороны и с другой. Общее число погибших приближается уже к 5 тыс. Обращаю внимание, что за десять лет войны в Афганистане в Советской армии погибли 13 тыс. А здесь за такой короткий промежуток времени уже почти пять. А сколько раненых, сколько людей страдает, сколько детей».
Боевые столкновения между Азербайджаном и Арменией в Нагорном Карабахе возобновились 27 сентября. Обе стороны сообщили о потерях среди военных и гражданского населения и возложили ответственность за обострение конфликта друг на друга. С тех пор стороны дважды согласовывали гуманитарное перемирие, но это не привело к прекращению огня.
Об отравлении Навального
«Если бы власти хотели кого-то отравить, вряд ли бы его отправили на лечение в Германию. Не так ли? Сразу же, как только жена этого гражданина обратилась ко мне, я тут же дал поручение прокуратуре проверить возможность его выезда за границу для лечения, имея в виду, что могли бы ведь не выпускать, потому что у него были ограничения, связанные с судебным следствием и уголовным делом».
Оппозиционер Алексей Навальный был госпитализирован в Омске 20 августа, после того как почувствовал себя плохо в самолете во время рейса из Томска в Москву. Через два дня его перевезли на лечение в Германию. Позже правительство Германии сообщило, что в анализах Навального обнаружили следы яда из группы «Новичок», версию об отравлении ядом из этой группы подтвердили эксперты из Франции и Швеции. В Берлине потребовали от Москвы объяснений по поводу результатов экспертизы и пригрозили ввести санкции, если окажется, что Москва стоит за отравлением политика.
15 октября ЕС ввел санкции против шести людей и Научно-исследовательского института органической химии и технологии из-за отравления Навального. В число попавших под ограничения вошли директор ФСБ Александр Бортников и первый замглавы президентской администрации Сергей Кириенко.
О протестах в Белоруссии
«Россия не вмешивалась в то, что там происходило. Мы рассчитываем, что и никто не будет вмешиваться, никто не будет раскручивать в своих интересах этот конфликт и навязывать какие-то решения белорусскому народу. <…> Нужно дать возможность самим белорусам спокойно разобраться во всей ситуации, принять соответствующие решения, в том числе, возможно, эти решения лежат на пути внесения поправок в действующую Конституцию».
Протесты в Белоруссии начались 9 августа после президентских выборов и продолжаются до сих пор. По данным ЦИК, Александр Лукашенко набрал около 80% голосов, а единый кандидат от оппозиции Светлана Тихановская — 10%. Протестующие не согласны с официальными результатами голосования и требуют отставки Лукашенко.
О протестах в Киргизии
«То, что там происходит, это беда, беда киргизского народа: как выборы, так переворот. <…> Разумеется, без жалости и тревоги на то, что там происходит, мы смотреть не можем. Но мы не лезем. Обращаю ваше внимание: мы не лезем со своими советами, с наставлениями и поддержкой каких-то отдельных политических сил. Очень рассчитываю на то, что в Киргизии все нормализуется, все встанет на ноги, Киргизия будет развиваться и мы с ней сохраним самые лучшие отношения».
Массовые протесты в Киргизии идут с начала октября. Поводом стали предварительные результаты парламентских выборов, согласно которым только четыре из 16 партий смогли пройти в парламент, преодолев семипроцентный барьер. Позднее ЦИК аннулировала результаты выборов, ряд высших должностных лиц страны покинули свои посты, в том числе президент Сооронбай Жээнбеков.
О доминировании США
«Уже не существует СССР, но есть Россия. По своему экономическому весу и политическому влиянию активно идет к позиции супердержавы Китай. По этому же направлению движется и Германия, все более и более важным участником международного сотрудничества становится ФРГ. В то же время заметно трансформировалась роль в мировых делах Великобритании и Франции. Да и США, которые в какой‑то момент абсолютно доминировали, уже вряд ли могут претендовать на исключительность. Да и вообще, нужна ли эта исключительность самим Соединенным Штатам? И, конечно, серьезно усилились такие державы, как Бразилия, ЮАР, некоторые другие страны».
О сильном государстве
«Конечно, стоит вопрос: что такое сильное государство? В чем его сила? Разумеется, не в тотальном контроле или жесткости правоохранительных органов. Не в вытеснении частной инициативы или ущемлении гражданской активности. Даже не в мощи вооруженных сил и оборонного потенциала. Хотя, думаю, вы понимаете, насколько эта составляющая важна для России с учетом ее географии, целого комплекса геополитических вызовов. И, конечно, нашей исторической ответственности как постоянного члена Совета Безопасности Организации Объединенных Наций за обеспечение глобальной стабильности.
И тем не менее убежден, что сила государства прежде всего в доверии к нему со стороны граждан. Люди, как известно, — источник власти. И эта формула заключается не только в том, чтобы прийти на избирательный участок и проголосовать, а в готовности делегировать избранной власти широкие полномочия, видеть в государстве, в его органах, его служащих своих представителей, тех, кому доверено принимать решения, но с кого и строго надлежит спрашивать за исполнение обязанностей.
Причем устроено такое государство может быть как угодно. Я условно говорю «как угодно». Но не имеет значения, как называется политический строй. В каждой стране своя политическая культура, традиции, свой взгляд на их развитие. Пытаться кого‑то слепо копировать — абсолютно бессмысленно и вредно. Главное, чтобы государство и общество находились в гармонии».
О гражданском обществе
«Считаю, что гражданское общество будет играть ключевую роль в развитии России в будущем. Поэтому мы стремимся, чтобы голос наших граждан был решающим, а конструктивные предложения и запросы, причем разных общественных сил, были реализованы.
Но, естественно, вопрос: как формируется такой запрос? Чей голос должно слышать государство? Как распознать, действительно ли это голос народа или это закулисные нашептывания либо вообще не имеющие отношения к нашему народу чьи‑то шумные крики, переходящие порой в истерику? Приходится сталкиваться с тем, что подчас подлинный общественный запрос пытаются подменить интересом какой‑то узкой социальной группы, а то и, прямо скажем, внешних сил.
Настоящую демократию и гражданское общество невозможно импортировать. Они не могут являться продуктом деятельности иностранных «доброжелателей», даже если те якобы хотят как лучше. <…> Мы видим, как функционируют такие завозные модели демократии. Это просто оболочка, фикция — как правило, фикция, лишенная внутреннего содержания, даже подобия суверенитета. У народа там, где реализуется подобная схема, реально ничего не спрашивают. А соответствующие руководители — это не более чем вассалы. А за вассала, как известно, все решает господин».
Об экологии
«Многие читали в детстве «Маленького принца» Антуана де Сент‑Экзюпери и помнят завет главного героя: «Есть такое твердое правило… Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету… Это очень скучная работа, но совсем нетрудная». Убежден, что мы должны постоянно заниматься этой «скучной работой», если хотим сохранить наш общий дом для будущих поколений. Надо прибирать свою планету. Тема охраны окружающей среды давно и прочно вошла во всемирную повестку. Но я бы расширил дискуссию и обсудил еще и такую важную задачу, как отказ от неумеренного, ничем не ограниченного сверхпотребления в пользу рачительной и разумной достаточности — когда живешь не только сегодняшним днем, но и думаешь, что будет завтра».
О кибербезопасности
«Конкуренция сейчас носит, как правило, гибридный характер, затрагивает все сферы, в том числе только формирующиеся. Поэтому и доверие требуется укреплять повсеместно. В этом смысле киберпространство может послужить площадкой для апробирования этих мер, так же как в свое время контроль над вооружениями проложил путь к повышению доверия в мире в целом. Понятно, что сформировать необходимый набор мер в этой сфере, в киберпространстве, очень сложно. Однако начинать эту работу нужно сейчас».