Эксперты объяснили условный срок Навальному желанием сбить волну протеста
Михаил Виноградов, директор фонда «Петербургская политика»
Это одновременно две ставки – на ограничение активности Навального (но не факт, что это достигнет успеха) и на попытку девальвации его репутации через тезис о том, что приговор – итог кулуарных договоренностей с его участием, о знаменитом «сливе протеста». Кроме того, подтверждается ориентация на то, чтобы протест шел по повестке дня, предложенной властями, а не формулировал собственную – что протест, конечно, усилило бы. И чтобы моральная мотивация для участия в протесте была доминирующей – это ситуативно вызывает заметный рост участвующих в акциях, но затем быстро рассыпается, поскольку не содействует появлению у протеста содержательной и организационной зрелости.
Евгений Минченко, директор Международного института политической экспертизы
Приговор, который получил Навальный, очень сильно собьет протестный настрой. Это достаточно эффективный ход со стороны власти. Количество людей, которые выйдут или планировали выйти 15 января, окажется значительно меньшим, чем могло бы быть. Без юридических компетенций трудно обсуждать приговор, структуру обвинения и вопросы переноса судебного заседания. Но однозначно, то, как это произошло, снижает мотивацию на участие в протестных действиях и создает несколько расколов в оппозиционном лагере. Пока Навальный – удобный элемент политической системы. Но в любой момент он может стать неудобным. До сих пор ему удавалось балансировать, может ли такой статус быть вечным? Есть Владимир Жириновский, человек, который долгое время работал на власть, но собирал голоса протестных избирателей. Когда-то был Григорий Явлинский, которого называли «Жириновским для интеллигенции». И сегодня «Жириновский для интеллигенции» – это Навальный.
Алексей Макаркин, вице-президент Центра политических технологий
Власть хотела сыграть на контрасте: такое страшное завышенное требование прокурора и такой мягкий приговор. Показать, что у нас есть справедливый суд. Но история с братом привела к тому, что если такой замысел и был, то оказался под ударом: потому что сейчас говорят не о том, что Навальный получил меньше, чем ожидалось, а о том, что осужден брат. С одной стороны, история с братом воспринимается оппозицией как эмоциональное оскорбление, очень негативно. 2,5 года условно Навальному воспринимается ею как успех: мы захотели идти на улицы, еще даже не вышли, а уже такой успех. То есть, с одной стороны, люди оскорблены, с другой – вроде бы как чего-то добились. Эта гремучая смесь очень опасна для власти, особенно с учетом экономической ситуации. Михаил Ходорковский говорил, что благодарен Владимиру Путину за то, что тот не трогал его семью. Но это не значит, что изменилось что-то. С Ходорковским пошел Платон Лебедев, к которому не было политических претензий. Брат Навального воспринимается как соратник и деловой партнер, а Ходорковский имел в виду жену и детей и родителей. Олег Навальный воспринимается как деловой партнер, а не политическая или харизматическая фигура, которая не вызовет такой реакции, как Алексей.
Константин Калачев, глава Политической экспертной группы
Собственно, все понятно по комментариям, последовавшим за приговором. Власть не принимает крайних мер против самого Алексея Навального, но тем не менее, блокирует его активную политическую деятельность в сложный экономический период. При этом признается принадлежность Навального к федеральной элите. В варианте контр-элиты как составной части элиты вообще. Сидят у нас простые люди. Элита получает условные сроки, если дело доходит до суда. При этом наличие брата в местах заключения должно, видимо, заставить Навального быть не слишком радикальным. Очевидно, что в окружении президента были и есть люди, которые считали, что Алексея Навального надо сажать. Но не они определяют политический курс. Уверен, что без вмешательства президента не обошлось.