Что означает атака на Грозный
В ночь на 4 декабря в Грозном произошла серия вооруженных столкновений. Боевики захватили здания республиканского Дома печати и одной из городских школ, устроили перестрелку в районе рынка. Здание Дома печати было освобождено лишь к утру, а объявленная контртеррористическая операция завершилась днем. В ходе операции были убиты девять боевиков и десять сотрудников правоохранительных органов. Это была крупнейшая атака боевиков на Грозный с 2010 года. Кто стал ее главной целью – власть Рамзана Кадырова или федеральный центр?
Террористические группировки на Северном Кавказе очень быстро возникают и распадаются. Поэтому нет смысла сразу привязывать теракт к именам конкретных полевых командиров или террористическим «брендам», которые присутствуют в сегодняшнем информационном пространстве. Необязательно быть большим бандформированием «со стажем», чтобы совершить нечто подобное тому, что случилось в Грозном. Терроризм тем и страшен, что небольшая группа может перевернуть жизнь целого региона.
Кадыровская Чечня считается самым успешным проектом федерального центра на Северном Кавказе. С таким мнением можно соглашаться или не соглашаться, но любая попытка теракта в Чечне читается именно как попытка бросить вызов федеральной политике, вне зависимости от того, совпадает эта попытка по дате с президентским посланием – как случилось сегодня – или нет. В Чечне ничто не «застревает» на региональном уровне, все теракты и потрясения там приобретают общероссийское звучание быстрее, чем в других частях Северного Кавказа.
Это связано не только с особой ролью президента Чечни Рамзана Кадырова в российской политике. Чтобы понять, о чем идет речь, полезно сравнить Чечню и Дагестан. В Дагестане, когда появляется какая-то экстремистская группа, всегда можно хотя бы примерно установить, что стало причиной ее формирования. Речь, разумеется, не об оправдании терроризма, а о понимании истоков этой угрозы. Если, например, в бандформирование входят выходцы из отдельного села или района (как там нередко бывает), в этом селе или районе можно выяснить обстоятельства, подтолкнувшие к радикализации части молодых людей.
Чечня в этом плане – terra incognita. Чеченское общество, во-первых, гораздо меньше изучено, чем дагестанское, а во-вторых, вся его внутренняя структура в очень большой степени была сломана войной. Что там происходит «за фасадом», чаще всего не видно. Поэтому в Чечне любой инцидент, даже гораздо менее крупный, чем сегодняшний, сразу воспринимается не в районном и даже не в региональном, а именно в федеральном масштабе. И события в Грозном действительно можно считать вызовом федеральному центру. Он состоит прежде всего в том, чтобы поставить под сомнение достигнутый в Чечне уровень безопасности.
Главный вывод, который необходимо сделать, увы, очень прост: проблемы Кавказа никуда не ушли. И ситуация в Чечне – лишь одно из страшных напоминаний об этом.