Правозащитники рассказали об усилении цензуры из-за конфликта с Украиной
Конфликт с Украиной был использован российскими властями, чтобы оправдать ограничения свободы слова. К такому выводу пришли аналитики международной правозащитной группы «Агора» в своем докладе «Свобода слова как жертва. Цензура вследствие конфликта России и Украины». Доклад есть в распоряжении РБК; его авторы — правовой аналитик «Агоры» Дамир Гайнутдинов и руководитель организации Павел Чиков. Исследование (полный текст доступен по ссылке) основано на практике юристов «Агоры» и на открытых данных.
За последние три года власти ужесточили антиэкстремистское законодательство, а обвиняемым в разжигании ненависти или призывам к сепаратизму стали назначать более суровые наказания. Усилилось давление на независимые СМИ и некоммерческие организации, а Роскомнадзор теперь чаще блокирует сайты с запрещенным контентом. Все эти меры прямо или косвенно связаны с последствиями украинского конфликта, убеждены в «Агоре».
Борьба с экстремизмом
Через два месяца после присоединения Крыма в Уголовном кодексе появилась новая статья — за призывы к действиям, «направленным на нарушение территориальной целостности Российской Федерации» (280.1 УК). «Именно эта норма стала основным инструментом давления на критиков «возвращения Крыма», — говорится в докладе.
Вскоре активист из Татарстана Рафис Кашапов, утверждавший, что действия России в отношении полуострова являются оккупацией, получил три года колонии. Жительница Краснодарского края Дарья Полюдова, организовавшая «Марш за федерализацию Кубани», была осуждена на два года. Электрик из Твери Андрей Бубеев также отправился за решетку на два года за репосты во «ВКонтакте», которые власти сочли сепаратистскими.
При этом практика преследования за экстремизм ужесточилась в целом. Так, в феврале 2014 года был принят закон, ужесточающий ответственность за публичные призывы к экстремизму (ст. 280 УК) и разжигание ненависти либо вражды (ст. 282 УК). «Это сказалось на делах, связанных с высказываниями по поводу отношений с Украиной: за период с 2014 года известно не менее десяти приговоров к реальному лишению свободы», — говорится в докладе. Самый суровый приговор получил томич Вадим Тюменцев — пять лет колонии за возбуждение вражды в отношении беженцев с востока Украины. Учитель из Орловской области Александр Бывшев, продавщица из Екатеринбурга Екатерина Вологженинова и саратовский студент Александр Гозенко были приговорены к исправительным и обязательным работам в качестве наказания за публикации об Украине в интернете.
Судебная статистика зафиксировала скачок количества осужденных по статье о возбуждении ненависти между 2013 и 2014 годами, убедился РБК, изучив данные судебного департамента Верховного суда. В 2013 году осуждены были 78 человек, а спустя год уже 301. В 2015 году за экстремизм приговорили 444 человека, а в 2016 году — 502. Наиболее распространенным наказанием за экстремистские высказывания остались обязательные работы, однако в последние годы возросла доля приговоренных к реальному или условному лишению свободы. В Генпрокуратуре ранее отмечали, что с 2016 года число экстремистских преступлений начало расти гораздо медленнее.
Украинские события не создали почвы для деятельности настоящих экстремистов, считает заведующий сектором Института социологии РАН Владимир Мукомель. Напротив, ультраправое движение оказалось расколото и парализовано. Но тем не менее, ужесточение борьбы с экстремизмом все же произошло: это часть общего тренда на «закручивание гаек», который лишь косвенно связан с украинскими событиями, указал Мукомель, подобным ужесточениям способствует наличие внешнего врага.
Флаг как повод
Расследуя дела о хулиганстве или вандализме, власти считают отягчающим обстоятельством использование украинской символики или отсылку к событиям Евромайдана, говорится в докладе. Например, художник Петр Павленский получил год и четыре месяца ограничения свободы за то, что жег покрышки на Малом Конюшенном мосту в Петербурге (акция была посвящена Майдану). Московский руфер Владимир Подрезов получил два года три месяца реального срока за то, что покрасил звезду на сталинской высотке в цвета украинского флага (апелляция заменила ему наказание ограничением свободы). А челябинец Алексей Морошкин за покраску бюста Ленина в желтый и голубой цвета был отправлен судом в психиатрический стационар.
Именно событиями на майдане парламентарии объясняли необходимость ужесточать законодательство о митингах. Так, в июле 2014 года УК был дополнен ст. 212.1 о неоднократных нарушениях на массовых акциях. По этой статье возбуждены четыре дела; самым известным из них стало дело Ильдара Дадина, впоследствии помилованного президентом.
С боевыми действиями на Украине связана активизация «квазиобщественных объединений, призванных имитировать гражданскую активность», указывают авторы доклада. Среди них — Национально-освободительное движение (НОД) депутата Госдумы Евгения Федорова и движение SERB (South East Radical Block) Игоря Бекетова. Деятельность таких группировок сводится к преследованию оппозиционеров, представителей ЛГБТ-сообщества и критиков власти из числа деятелей культуры, считают аналитики «Агоры». Многие нападения со стороны НОД и SERB происходят на акциях, посвященных Украине, при этом «полиция, как правило, вмешивается в конфликт неохотно, а нередко выступает на стороне нападающих».
РБК направил в пресс-службу МВД вопросы, как в последние годы изменилась работа по экстремистским преступлениям, какая их доля связана с Крымом и Украиной, а также как правоохранительные органы реагируют на деятельность НОД и SERB.
Давление на НКО
С 2014 года Верховный суд запретил несколько украинских националистических организаций. Этот запрет, в свою очередь, стал поводом для давления на СМИ: так, в феврале 2016 года журнал The New Times, в статье которого упоминался «Правый сектор», получил предупреждение от Роскомнадзора. А «разгон» редакции «Лента.ru» в 2014 году был формально связан с публикацией интервью одного из руководителей запрещенного в России «Правого сектора» Андрея Тарасенко.
Однако власти применили санкции не только в отношении радикальных организаций. Так, в 2015 году Роскомнадзор заблокировал сайт Общества защиты прав потребителей «Общественный контроль», которое опубликовало памятку для туристов по посещению «временно оккупированной территории» Крыма, а Генпрокуратура требовала возбудить в отношении авторов памятки уголовное дело о призывах к сепаратизму. Организацию «Экологическая вахта по Сахалину» в 2015 году включили в реестр иностранных агентов на том основании, что ее руководитель Дмитрий Лисицын подписал письмо в поддержку украинских коллег.
РБК ожидает ответа на запрос в Генпрокуратуру о санкциях в отношении некоммерческих организаций в связи с украинскими событиями. в пресс-службе Минюста РБК сказали, что предоставление запрошенной информации «действующим законодательством не предусмотрено». РБК также направил запрос в Роскомнадзор.
Свобода информации
С украинскими событиями прямо или косвенно связаны многие законодательные поправки, ограничивающие свободу информации, считает «Агора». Так, в 2015 году президент Владимир Путин подписал указ, относящий к государственной тайне сведения о потерях личного состава Минобороны России в военное время. Документ появился после публикаций о гибели российских военнослужащих на территории Украины, отмечают правозащитники.
«Первой волной ужесточения медийного законодательства мы обязаны протестным выступлениям 2011 года, а вторую волну можно связать с украинскими событиями. Эти «меры предосторожности» были введены после украинских событий и пока задействованы не в полной мере», — согласен с докладчиками управляющий партнер Коллегии юристов СМИ Федор Кравченко. По его мнению, часть введенных запретов и ограничений задуманы «на вырост» — на тот случай, если протестные настроения в России обострятся: «В такой ситуации у властей будет запас ресурса по закручиванию гаек безо всякого изменения законодательства».
В то же время после начала российско-украинского конфликта «власти начали активно производить заведомо ложную информацию в политических целях и продвигать фейковые новости в контролируемых ими медиа», — убеждены авторы доклада. В новостных сюжетах центральных каналов использовались актеры; также пользователи интернета разоблачали появившуюся на ТВ фальсификацию спутниковых снимков, якобы запечатлевших, как украинский МиГ-29 сбивает малайзийский «Боинг». Российские власти начали использовать и платных интернет-комментаторов, а связанная с петербургским бизнесменом Евгением Пригожиным «фабрика троллей» превратилась в «патриотический медиахолдинг» с 16 онлайн-ресурсами, которые ежемесячно посещают свыше 36 млн человек.