«Человек в шапочке»: кто такой Ильяс Никитин
Я вырос в традиционной татарской семье. В маленьком возрасте остался без отца. Воспитанием занимались бабушка и дедушка из числа татар, которые исповедовали ислам. После школы у меня армия. Служба. Воздушно-десантные войска. Эта тема вся далекая, прошлое. Она немного тяжелая для меня. Это прошлое мое, которое я оставил, и не думаю, что СМИ будут это поднимать. Я еще раз повторюсь, я это оставил и занимаюсь другими действиями, которые я веду открыто. Стараюсь достойный образ жизни вести. Это же была контртеррористическая операция, проведенная российскими силовиками. Я гражданин этого государства. Я здесь живу. Я участвовал в этом. Но я повторюсь, это свой осадок наложило на меня, что побудило вести тот образ жизни, который я сейчас веду: без оружия с миром. Политики занимаются политикой. Врачи — врачеванием. Бизнесмены — бизнесом. Банкиры — банковским делом. Я занимаюсь своим делом.
Меня быстро обвинили. А торопиться рассказать, что это не так, — это уже не так быстро получается. Это было очень досадно. Это печально было. Я приношу свои соболезнования погибшим. Когда из самолета я вышел, попросили меня присесть, чтобы полицию дождаться. И вывели всех пассажиров снова из самолета. В самолете побоялись находиться — мне сказали, что пассажиры против. А когда мы вышли из самолета, то они со мной сидели в двух-трех метрах от меня. То есть уже не страшно. Ну смысл? Тем более им сказали, что все процедуры я прошел, досмотр, сумки мои, меня, все как полагается. Но там не захотели, а здесь сидят рядом со мной на сиденьях. Становишься изгоем просто в одну секунду. В мгновение, да. Главное, в эти моменты не потеряться и проявить терпение к этим людям. Мысли (бороду подкоротить и одежду сменить) не было. Я и сейчас себя спокойно чувствую. У каждого свое дело, как он будет ходить. Будет ходить он в обтягивающих джинсах или в широких штанах.
Нужно о добре разговаривать. У нас сейчас по телевидению показывают слишком много агрессивных моментов, где очень много крови. Агрессии много показывают. А мира не так много. Мы потеряли уважение друг к другу. Как к людям. (Нужно) Чтобы мы в себе развивали уважение. Чтобы не шли на поводу у кого-либо. А сами могли бы размышлять. Мы же люди, которым дан разум. Общественным мнением могут человека убивать. Так же как и тех, которые призывают пойти в метро и взорвать, — они же, получается, своей головой не действовали. Они слушали кого-то — недостойных людей слушали. И сделали страшное дело. Так же и эти люди, которые услышали, что я являюсь предположительным убийцей, — они не сделали свои выводы, они стали слушать, они дальше не стали узнавать. Они остановились на этом и начали убивать меня».