Обвинительный уклон: кто и как кошмарит бизнес
На прошлой неделе президент Владимир Путин признал, что бизнес в России часто становится жертвой «навязчивого надзора и контроля», а в работе правоохранителей «по-прежнему доминирует обвинительный уклон». Но статистика показывает, что главные проблемы для предпринимателей создает не обвинительный уклон, а те дела и проверки, которые вовсе не доходят до суда.
Когда высокопоставленные лица рассуждают о том, что делать с обвинительным уклоном, постановка вопроса подразумевает, что сама система правоохранительных и контрольных органов выстроена правильно. Но источник проблемы именно в том, что в российской системе обвинительный уклон возникает автоматически и механически. Он заложен в Уголовно-процессуальном кодексе, в оценке работы правоохранителей, в политике судебной системы – такой же бюрократической организации, как и МВД или прокуратура.
Посмотрим на статистику работы МВД по экономическим преступлениям. В 2013 году сотрудники ОВД расследовали 97 222 таких дела (а следователи СКР – только 3876). Но в эту статистику попадают и преступления против собственности (включая мошенничество), и преступления коррупционной направленности. Собственно экономических преступлений, предусмотренных главой 22 УК РФ и касающихся бизнеса, гораздо меньше: выявлено 27 388, расследовано 9880, в суд направлены дела в отношении 1976 человек. Эта статистика говорит и о том, что по чисто экономическим преступлениям предпринимателей привлекают к уголовной ответственности редко, проблема кроется в правоприменении «обычных» статей УК.
Всего по главе 22 УК в 2013 году было возбуждено около 40 тыс. дел. Сколько же из этих дел следователи МВД довели до суда? 946. А еще 469 прекратили на следствии, причем 181 дело – за отсутствием состава или события преступления.
О чем это свидетельствует? Во-первых, говорить о том, что по экономическим преступлениям обвинительный уклон гораздо менее заметен, чем по другим статьям УК, не слишком оправданно: до суда таких дел доходит мало. В судах у предпринимателей, как много писали мои коллеги, тоже чуть лучше, чем у всех, но незначительно. А вот их шансы между возбуждением уголовного дела и до направления в суд оказываются сильно выше, чем у «обычных» людей. Но есть и «во-вторых»: силовое давление на бизнес происходит прежде всего в тех случаях, которые до официальной статистики доходят редко. Почти любой адвокат скажет предпринимателю (да и любому гражданину): решать проблему с перспективой уголовного преследования надо до возбуждения уголовного дела.
Есть и еще один серьезный вопрос. Это проверки правоохранителей и контролирующих органов, которые изначально перспективы уголовного преследования не имеют. Прокуратура отвечает за законность в сфере защиты прав предпринимателей – и выявила в этой сфере в 2013 году на 18,8% больше, чем в предыдущем. Но та же прокуратура отвечает за надзор за законами в сфере ЖКХ, пожарной безопасности, экономики, налогов и т.д. и отчитывается за выявленные нарушения в этих областях. И расплачиваться за это приходится бизнесу.
Какие бы новые меры ни придумывались, чтобы побороть давление проверяющих на бизнес, бюрократия находит лазейки и дальше отчитывается по показателям, которые на самом деле ни о чем не говорят. Именно так уголовно-правовая система ответила на предыдущую борьбу с обвинительным уклоном. «Либерализация» норм УК об экономических преступлениях не привела к тому, что предпринимателей в целом стали преследовать существенно меньше.
Кроме того, в наших исследованиях мы видим, что запрет внеплановых проверок контролирующих органов часто приводит к более интенсивным внеплановым проверкам прокуратуры. Борьба с плановыми проверками приведет к росту внеплановых по тем основаниям, которые для таких проверок останутся. В итоге изменится немногое. В нужном сегменте статистики обвинительный уклон смягчится, но давление на бизнес спрячется в правоприменении других норм, не ставших еще предметом внимания руководства страны.